Журнал «Если», 2000 № 04

Лукьяненко Сергей Васильевич

— Ортопедическая обувь такая дорогая, — пожаловалась она. — Надеюсь, эти туфли выглядят не слишком безобразно?

— Ну что ты, дорогая, они тебе очень идут, — дипломатично ответил Цуоши.

Он познакомился со своей женой в видеомагазине — она только что расплатилась кредитной картой за диск примитивных черно-белых американских анимаций 1950-х. Поккекон велел ему немедля подойти к женщине и завести беседу о коте Феликсе, мультяшном любимце Цуоши и первой звезде древних ТВ-комиксов.

Сам он никогда бы

не рискнул подойти к такой красивой девушке, но Сеть знает всех наперечет, ей виднее. И Цуоши обнаружил, что красавица вовсе не прочь обсудить с ним общее пристрастие к реликвиям.

Они пообедали вместе. И снова встретились через неделю. Ночь перед Рождеством они провели в отеле для влюбленных. У парочки оказалось много общего.

Она вошла в его жизнь как подарок из магического мешка кота Феликса, и за это Цуоши был навечно благодарен Сети. Теперь он был женат, собирался стать отцом и твердо стоял на ногах. Словом, жизнь сулила ему скромные радости.

— Тебе пора постричься, милый, — сказала ему жена.

— Да, конечно.

Она достала из сумки подарочную коробочку.

— Почему бы тебе не сходить в отель Дарума? Там неплохая парикмахерская, а заодно передашь от меня вот эту вещь.

Жена открыла деревянную коробку, и Цуоши увидел в белом гнездышке из пенопласта керамическую фигурку кота с широкой улыбкой и воздетой лапой, призывающей удачу.

— Как, опять манеки-неко? По-моему, у тебя их более чем достаточно. Даже на нижнем белье!

— Это подарок. Для кого-то в отеле Дарума.

— Да?

— Какая-то женщина протянула мне эту вещицу в обувном магазине. Похожа на американку и совсем не говорит по-японски. Но какие у нее туфли… Просто заглядение!

— Если Сеть поручила этого кота тебе, дорогая, ты сама должна отнести его, верно?

— Милый, — вздохнула жена. — У меня ужасно болят ноги, и тебе все равно надо привести в порядок волосы, а мне еще и ужин готовить, и кроме того, это не такой уж хороший манеки-неко, а просто дешевый сувенир для туристов. Неужели тебе трудно?

— Ничуть, — сказал Цуоши. — Только пересылай подсказки со своего поккекона на мой, а я погляжу, что можно будет сделать.

— Я знала, что ты согласишься, — улыбнулась она. — Ты всегда такой добрый.

Цуоши положил манеки-неко в карман и ушел. Он ничего не имел против просьбы жены, ведь многие капризы беременной гораздо труднее выполнять в их крошечной квартирке на шесть татами. Супруги были довольны кварталом и соседями, однако надеялись найти квартиру побольше еще до рождения ребенка. Возможно, даже с маленькой студией, где Цуоши мог бы расположиться со своей аппаратурой. Найти приличное жилье в Токио очень трудно, но он уже замолвил словечко Сети, и друзья, с которыми Цуоши даже не был знаком, изо дня в день занимались этой сложной проблемой. Рано или поздно наверняка подвернется что-нибудь

подходящее, если он будет пунктуально выполнять все поручения Сети.

Сперва он зашел в местный салон пачинко и выиграл у автомата пол-литра пива и проездной. Пиво он выпил, взял проездной и отправился на вокзал, где сел на электричку. Выйдя на станции Эбису, Цуоши достал поккекон и вызвал на экран уличную карту Токио. Путь его пролегал мимо заведений с заманчивыми названиями «Шоколадный суп», «Телесная свежесть» и «Аладдин Май-Тай Траттория». В отеле Дарума он нашел парикмахерскую, которая именовалась «Всепланетный облик Дарума».

— Что мы можем для вас сделать? — спросила дама-администратор.

— Думаю, мне надо побриться и постричься, — сказал Цуоши.

— Вам назначено?

— К сожалению, нет, — извинился он, складывая пальцы в знак кота.

Женщина ответила быстрой серией резких движений пальцев, из которых Цуоши не опознал ни одного. Дама была явно из другой части Сети.

— Ничего страшного, — добродушно улыбнулась она. — Наоко с удовольствием вас обслужит.

Наоко аккуратно подбривала ему виски, когда зазвонил поккекон.

— Зайди в дамскую комнату на четвертом этаже, — велел он Цуоши.

— Прошу прощения, но я не могу. Это Цуоши Шимизу, а не Аи Шимизу. К тому же меня как раз постригают.

— О, я понимаю, — откликнулась машина. — Рекалибровка. — И отключилась.

Наоко закончила стрижку. Это была хорошая работа, Цуоши выглядел намного лучше. Человеку не следует забывать о своей внешности, даже если он не сидит часами в конторе. Его поккекон снова зазвонил.

— Да? — отозвался Цуоши.

— Лавровишневый лосьон после бритья. Возьми его с собой.

— Хорошо, — ответил Цуоши и обратился к Наоко: — У вас есть лавровишневый лосьон?

— Странно, что вы об этом спросили, — сказала девушка. — Он давно вышел из моды, но у нас случайно сохранилась пара флаконов.

Цуоши приобрел один и вышел из парикмахерской. Ничего не произошло, поэтому он купил журнал комиксов и уселся ждать в вестибюле. Наконец к нему приблизился лохматый блондин в шортах, сандалиях и ослепительно яркой гавайке. На плече иностранца висела камера в чехле, в руке он держал старомодный поккекон. На вид ему казалось лет шестьдесят, и это был очень, очень высокий мужчина.

Он что-то сказал по-английски своему поккекону.

— Прошу прощения, — перевел тот на японский. — У вас случайно не найдется бутылочки лавровишневого лосьона после бритья?

— Найдется, — сказал Цуоши и достал флакон. — Возьмите, пожалуйста.

— Благодарение небесам! — воскликнул иностранец, а его поккекон поспешно перевел. — Я спрашивал у всех подряд в вестибюле. Извините, что опоздал.

— Не беда, я не тороплюсь, — улыбнулся Цуоши. — Какой у вас интересный поккекон.