Журнал «Если», 2001 № 05
Шрифт:
— Эй, погодите! — закричал Кипяток. — У меня есть идея. Измир, лети-ка сюда.
Все это время Астарах болтался у потолка. Сейчас он, распластавшись, как зонтик, спланировал на зов. Кипяток по-дружески приобнял поблескивающий диск.
— Разрешите представить: Измир Астарах, наиболее ценный…
— Кипяток! — одернул его Кервин. — Мы не имеем права…
Низкорослый панк окинул его презрительным взглядом.
— Что ты несешь? Этот проныра Рейл заставил нас пролететь с ним полгалактики, запер нас здесь и исчез. Теперь нас собираются вышвырнуть на улицу, а его ищи-свищи. — Он улыбнулся Томуну. — Возможно, Измир — самое ценное, что есть во Вселенной.
Грызун покрутил ус и искоса глянул на висящую в воздухе загадку.
— С виду не такая уж и ценность. Фокус с левитацией хорош, но в нем нет ничего уникального.
— Вот что я вам скажу. Берите его под залог, пока не вернулся старина Рейл.
— Сожалею. Лично я с радостью помог бы вашему затруднению, но, как я уже указывал, мы не занимаемся бартером.
Кипяток убрал руку, и Измир снова взмыл к потолку, чтобы наблюдать оттуда своим синим глазом, как Кипяток укладывается на кровать.
— Тогда вот что я тебе скажу, носатый. Мы просто останемся здесь, и ты с нами ничего не сможешь поделать. Так что ступай в свою нору, а мы спокойно дождемся возвращения Рейла.
— Вынужден просить вас немедленно освободить номер.
— Ты уж прости нас, пожиратель сыра, но мы никуда не уйдем. —
Кипяток скрестил руки на груди и откинулся, наслаждаясь подвесным ложем.
…Спустя пять минут все трое стояли посреди бульвара напротив отеля, угрюмо наблюдая за хорошо одетыми постояльцами, беспрепятственно заходящими внутрь. Кипяток рад бы был дать Томуну отпор, однако тот вызвал на подмогу двоих мордоворотов с медвежьей осанкой, протискивавшихся в гостиничный коридор с трудом и по одному. Те аккуратно вынесли несговорчивых постояльцев из отеля, сперва предупредив их, что в следующий раз об аккуратном обращении придется забыть.
Земляне остались в чем были, разве что успели распихать по карманам кое-какую мелочь из заказанного. Кипяток больше всего расстраивался из-за того, что выдворение свершилось слишком стремительно и он не успел украсть из номера полотенце.
Кервин горевал по иному поводу: вместо того, чтобы поддаться заразе бессмысленного приобретательства, ему следовало бы принять душ и почистить зубы. Чувствуя себя грязным и потерянным, он уселся на гладкий тротуар, напоминавший розовый пенопласт. Кипяток прислонился к стене и, стоя на одной ноге, глазел на толпу. Миранда по своему обыкновению сложила руки на груди.
— Не очень-то вежливо с их стороны. Что за обращение! В Хьюстоне у такого отеля отобрали бы все звезды. — Она вздохнула. — А сколько чудесной одежды! Неужели они решили, что мы не собираемся платить? Никогда в жизни меня так не оскорбляли!
— А мне больше всего хочется снова увидеться с нашим приятелем, — проговорил Кипяток, постукивая кулаком по ладони. — С ненаглядным другом Артвитом Рейлом. Придется заколотить ему зубки поглубже в горлышко.
Измир Астарах являл собой сейчас грубую пародию на Кипятка: он тоже опирался о стену, отрастив для этой цели две длинные голубые ножки, и тоже поколачивал голубым кулачком по голубой ладошке. По всем четырем конечностям скользили вверх-вниз желтые кольца. При каждом соприкосновении кулака с ладошкой вспыхивала молния и раздавался гром, резонировавший от стены и смущавший клиентов гостиницы.
— Он вернется, — напомнил Кервин спутникам. — Не забывайте, что с нами Измир.
При упоминании своего имени Астарах покосился на Кервина, убрал с глаз долой свои эфемерные конечности и приобрел пирамидальные очертания, чтобы, перекувырнувшись, резко
— Ну и дубина же ты!
Кервин удивился.
— Ты это о ком?
— О тебе. Представляешь, если он все-таки не вернется, и мы застрянем здесь с этим Измиром? Вдруг наш приятель Рейл пришел к выводу, что Измир ему не нужен? Не забывай, что мы не знаем, какая часть из того, что нам наговорили, правда, а какая родилась в его травянистой башке. Возможно, он вообще все выдумал, чтобы спасти шкуру. Вдруг Измир — всего-навсего амулет или тому подобная дрянь? А что если Измира можно выследить? Он вырабатывает уйму энергии. Оомемианы каким-то образом шли по его следу. Недаром он все время взрывается. А Рейл хорош: приволок нас на этот Недсплен, запер без гроша, да еще навязал на нашу голову Измира! Сейчас он наверняка летит себе на Пруфиллию и хохочет во все горло: ведь оомемианы примутся теперь за нас. Скажи, что будет, когда оомемианы нас найдут? Думаешь, они станут слушать объяснения и извинения каких-то первобытных приматов? Раз они не пожелали выслушать нас в Альбукерке, то здесь и подавно не будут нянчиться с нами. Я уже знаю, как они поступят: оставят от нас мокрое место, а эту пакость заберут на свою ненаглядную Оомемию. Там их увешают медалями, а от нас только и останется, что заметка в утренней газете: «Студенты из Нью-Мексико и блестящий местный музыкант пропали ночью в горах».
— Может, Барсук поднимет тревогу?
Кипяток фыркнул.
— Ты сбрендил? Когда он прочухается, то обвинит нас в краже машины. Вряд ли он расскажет кому-нибудь об оомемианах и о нашем ненаглядном Артвите. Полиция сочтет, что мы расколотили машину или загнали ее, чтобы подкупить наркоты. — Он врезал каблуком по розовому пенопласту, но поцарапать тротуар не сумел. — Гибель сенсационной музыкальной карьеры.
— Какая еще музыкальная карьера? — спросил Кервин, утомившись от речей панка.
— Моя, парень. Я хорошо играю на клавишных и ударных. Могу и на бас-гитаре.
— Хочу есть, — сообщила прозаическая Миранда. — Угости-ка меня шоколадкой, которую ты стянул.
— Сколько угодно, дорогуша. — Кипяток протянул ей квадратик в фольге. Стоило ей прикоснуться к плитке, как та, реагируя на тепло, развернулась сама. Миранда мрачно откусила половину и принялась жевать.
Спустя два часа троица забилась под карниз, спасаясь от дождевой воды, просочившейся сквозь верхние уровни. Дождь оказался холодным.
— Уже поздно, — проговорил Кипяток. — Дождь скоро кончится. Не могли же они отвернуть краны на всю ночь.
Продрогшая Миранда безутешно пробормотала:
— Я по-прежнему голодна.
— Что я слышу! — с горечью воскликнул Кервин. — Выходит, в жизни все же есть кое-что поважнее покупок?
— Не лови меня на слове. Мне бы хотелось иметь все, что я назаказывала. Но прожить без этого можно. Удовольствие получаешь от выбора, а не от обладания.
— Иногда я жалею, что не выбрал своей специальностью антропологию. Мертвых легче понять, чем живых.
— Не говоря уже о том, что они более предсказуемы, — подхватил Кипяток. — Надо нам поесть или нет? Значит, придется как-нибудь добывать бабки.
Он поманил пальцем Измира. Астарах расплющился и изобразил над ними козырек.
— Никто не предложил нам сокровищ в обмен на это чудо света. Значит, надо пошевелиться самим. Я специалист по выживанию, недаром как-то провел целое лето в специальном лагере. Берите-ка!
Он вытащил из кармана три миниатюрных головных телефона. Правый наушник каждого был почему-то розовым.