Журнал «Если», 2002 № 10
Шрифт:
Сначала Клий ощутила их запах.
Острая вонь старой желчи коснулась ее ноздрей. За ней последовал плоский металлический запах. У Клий было время принюхаться, оглядеться… и тут первый из них оказался рядом — гладкий и пестрый, смесь синего и красного цветов. Создания с жужжанием кружили в воздухе.
А потом — хлоп — они исчезли. Вторжения из высших размерностей можно было уподобить явлениям погоды или отзвукам происходящих где-то крупных событий. Обычно они сулили неприятности.
— Это была не техника, — заметила
— Согласен. Весьма необычные создания, — согласился Искатель со странным акцентом, словно черные морщинистые губы мешали ему выговаривать слова.
Оставшиеся от Третьего Технологического Века технические средства, позволяющие путешествовать в пространственных измерениях, были открыты заново совсем недавно. Процесс основывался на вирулентном состоянии материи, называющемся «квагмой» — кварковой плазмой, кипящей подобно магме.
Как повествовали исторические хроники, наведенные с помощью квагмы геометрические мосты некогда служили источником великих приключений и даже торговли. Однако эпоха эта осталась в прошлом, за грузом столетий, да и сама техника путешествий была опасной и сложной. Клий не изучала ее (в отличие от Искателя), но прошлое было настоящим кладезем подпорченных временем чудес.
Клий вновь приступила к работе, звякая подсоединенными к рукам манипуляторами. Напарник ее недвижно застыл.
Клий привыкла к случайным вторжениям из других измерений — и грубым, зримым, и едва ощущаемым, малозаметным. Люди вновь занялись экспериментами в области топологии, и четырехмерная перспектива могла быстро превратиться в трехмерную.
Искатель никогда не терял интереса к являющимся из недр пространственных размерностей искаженным силуэтам. А вот Клий успела привыкнуть ко всему, что возникало вблизи. Мир становится странным, так? Хорошо, переходим к следующему вопросу.
Но быстрое умом псевдоживотное, находившееся с нею рядом, принюхивалось к воздуху с выражением, которое Клий привыкла считать удивлением.
— Давай-ка внесем в каталог эту штуковину.
Оба вновь вернулись к своей работе. Они занимались исследованиями в Библиотеке Жизни, древнем городе, хранящем информацию о наследственности и тканях со времен, оставшихся неведомыми даже историческим хроникам. Безусловно, Библиотека возникла после Эры Прачеловека. Геном самой Клий восходил к той далекой эпохе.
Впрочем, кое-что тревожило и Клий: от четырехмерных Морфов пахло неправильно. Интересно было бы знать, не выходят ли на передний план инстинкты ее предка, охотника и собирателя. Автоматический страх перед неизвестным… но-ведь прошедшие века начисто изгладили подобную реакцию из психики.
Некоторые из просмотренных ими мемокристаллов относились к какому-то из первых столетий Космической Эры, закончившейся более тысячелетия назад. Было ужасно интересно обнаруживать геномы, а иногда даже полностью стеклофицированные организмы из далекого прошлого планеты. В особенности, если они принадлежали тем, кто жил до Эры Аппетита и последовавшей за ней Эры Изобилия.
Работа считалась привилегированной. Она требовала особого внимания и умения понимать то, что они находили в древних емкостях и записывающих устройствах. Именно для этого и был нужен Искатель: чтобы понять течения древних экосфер, требовался нечеловеческий интеллект. Ну а ум, обитавший в похожем на енота теле, отличался от человеческого больше, чем все, созданное людьми.
Искатель получал несомненное удовольствие, копаясь в этих руинах — здесь, на пятнадцатом уровне Библиотеки, в ее юго-западном квадрате. Созданию было приятно извлекать собственными искусными руками кристаллы и изучать их содержание. Слушая бормотание Искателя, Клий улыбалась. Прохладный ветерок теребил шерстку Искателя, заставляя того против воли мурлыкать.
Клий давно уже привыкла к проницательности енотовидного существа. Она видела, как формируются предчувствия в его уме, как шевелятся черные губы, как сменяют друг друга на лице сложные и непонятные выражения. За работой Искатель частенько урчал от удовольствия.
Библиотека Жизни повествовала о масштабных экспериментах, принесших странные — подобно Искателю — плоды, однако не о тех путях, которые были пройдены, чтобы получить их. В известной мере, работая здесь, они открывали себя, ибо даже Клий не была линейным потомком древних геномов. Как, впрочем, и все, кто составлял нынешнее человечество.
— Приближается нечто… — Искатель наставил ушки. — Помнишь тот случай с морской раковиной несколько дней назад?
— Меня здесь не было, — напомнила Клий, оторвавшись от дела.
Неужели прохладный сухой ветерок вновь теребит ее волосы? Это посреди дня, в самую жару? — Я слыхала, что это была чья-то шутка.
— Хотелось бы надеяться, что и новое создание окажется столь же безвредным. Смотри, — показал Искатель.
Поблизости плавали комья и стержни. Гладкие красные, белые и мерцающие.
Вновь понесло вонью…
Микрокристалл, с которым работала Клий, исчез.
Поглядев вверх, она обнаружила над собой массу тошнотворно зеленого цвета, усыпанную алыми пятнами. Масса испустила негромкий стон.
— Морф! — воскликнула Клий, отшатываясь назад. Разом исчезли несколько полок с кристаллами. — Проклятие!
Искатель немедленно оказался возле нее. В тонких лапках он держал укрывавший приборы металлопластик и торопливо набросил его на клубящийся силуэт Морфа, а потом запрыгал вокруг, опуская края.
— Хватай снизу! — обратился он к Клий.
Ухватившись за концы, Клий и Искатель свели их вместе, заключив Морфа в мешок. Искатель принялся завязывать концы, мешок дергался и толкался. Клий с медвежьей силой обхватила сопротивляющийся сверток. Морф пихнул ее в нос. Клий ответила тем же.
Нечто ухватило их… мир сонно померк… и они полетели.
Что это напоминало? Ну, если бы колоссальные предметы проносились под высоким сводом, проявлявшимся лишь косыми серыми тенями, это было бы отдаленным подобием полета друзей… Они не чувствовали тяготения, но вдруг колоссальная сила вытеснила дыхание из легких, бросила вниз, разметала в стороны и исчезла.