Журнал «Если», 2004 № 07
Шрифт:
— Вы ведь уже познакомились с мистером Беддоузом, верно? Что вы думаете об этом миллионере-отшельнике, от одного слова которого зависело, будете вы жить или нет?
При этих словах по рядам роботов-слушателей пронесся сочувственный шепоток.
— Мне кажется, было бы неправильно изображать его бесчувственным чудовищем, — ответила Сейдж, снова сбившись с мысли. — Это вообще очень непростой вопрос, и я…
— И все же скажите, стоит ли нам беспокоиться по вашему поводу? —
— О, нет! — рассмеялась Сейдж. — Д.Б. может быть очень милым, но это не…
— Милым?!.. — Иоланда сделала большие глаза.
— Но я просто имела в виду…
Наклонившись вперед, Иоланда доверительным жестом коснулась руки Сейдж.
— Душечка, вам, наверное, очень одиноко у нас? Скажите, может быть, вы оставили в прошлом дорогого вам человека?
«О, Господи! Кажется, я сморозила что-то не то!» — Сейдж ужасно смутилась, и когда Иоланда спросила, что произвело на нее самое сильное впечатление, с радостью ухватилась за эту подсказку и забормотала что-то маловразумительное об автомобилях с автопилотом и световоздушном душе.
Когда съемки были закончены и свет в студии погас, Сейдж вскочила.
— Кажется, я провалилась! — воскликнула она. — Может, попробуем еще раз?
— Не волнуйтесь, душечка, — ответила Иоланда. — Вы выглядели естественно и очень киногенично, а это единственное, что замечают люди. И это понятно: ведь им хочется отождествлять себя с вами!
Сейдж вздохнула. Она-то" хотела ясно и недвусмысленно предупредить зрителей о серьезной опасности, а вместо этого наболтала всякой чепухи.
— Не понимаю, что на меня нашло! — пожаловалась она. — Я как будто превратилась в одного из этих ваших роботов!
— У вопросов, которые я вам задавала, мог быть только один ответ, — сказала Иоланда своим деловым голосом. — И именно в этом кроется секрет вашего успеха. Все заранее знают, что вы собираетесь сказать. И когда вы говорите это, люди убеждаются: они были правы. Я когда-то работала в журналистике, душечка, и знаю разницу…
— Вы были журналисткой? — удивилась Сейдж. — А почему сейчас?…
— Потому что журналист не контролирует конечный продукт, — покачала головой Иоланда. — В наше время сбор сведений и доставка информации потребителю — это две совершенно разных профессии. И уверяю вас, душечка, последнее гораздо прибыльнее и безопаснее. Журналист должен быть молод, энергичен и предан своему делу; кроме того, журналисту приходится постоянно искать, кому бы продать добытую им информацию, а жить, не зная, кто заплатит тебе завтра, очень нелегко. Часто это означает перебиваться с хлеба на воду.
— Но если в вашем мире информация пользуется таким большим спросом…
— Общество должнознать правду, но не хочетэтого. Люди жаждут только денег, хотя в них не особенно нуждаются. — И, поглядев на неподвижно замершую в полутьме аудиторию, Иоланда добавила: — Вот, помяни черта, и он тут как тут…
Сейдж тоже обернулась. В проходе стоял Д.Б.: дорогой итальянский костюм висел на нем, точно картофельный мешок.
— Д.Б.! — с тревогой воскликнула Сейдж. — Вы давно здесь?
— Достаточно давно, чтобы понять — ты отлично справилась, — ответил он.
— Поскольку вы здесь, мистер Беддоуз, — сказала Иоланда, и каждое ее слово казалось тяжелым и холодным, как свинцовая пуля, — позвольте задать и вам пару вопросов.
— Комментариев не будет, — беззаботно откликнулся Д.Б. — Идем, Сейдж. Я хочу пригласить тебя поужинать.
Все еще обуреваемая самыми противоречивыми чувствами, Сейдж последовала за ним. Когда они вышли из студии и сели в лифт, она сказала:
— Я хотела только открыть людям глаза, хотела объяснить, как опасно позволять рыночным законам вторгаться в сферу обмена информацией.
— Вряд ли бы ты дождалась от них сочувствия, — хладнокровно отозвался Д.Б.
— Дело совсем не во мне! — с горячностью возразила Сейдж. — Я знаю: если я буду что-то скрывать, чтобы добиться дешевой популярности, в конце концов я стану такой же, как вы!
— Не думаю, — мягко ответил Д.Б., явно стараясь ее утешить. Вместе они пересекли просторный вестибюль и вышли на улицу.
Давно наступил вечер, но городские огни сияли так ярко, что улицы стали похожи на залитые светом ущелья. Не успели они спуститься по широким ступеням, как Сейдж увидела на тротуаре толпу папарацци, которые сразу же направили на них свои камеры и ослепили яркими вспышками. Неожиданно зазвонил телефон Д.Б.
— Да? — ответил он и внезапно остановился, как вкопанный. Схватив Сейдж за руку, Д.Б. круто повернулся и стал снова подниматься по ступеням.
— Что случилось? — спросила Сейдж.
— Нам нельзя выходить из здания.
Он шагал по ступеням размеренной, неторопливой походкой, но его рука сжимала пальцы Сейдж, словно тисками. В вестибюле к ним бросился телохранитель.
— Сюда, пожалуйста. Сюда, мистер Беддоуз. — И он быстро повел их назад к лифтам, стараясь держаться между ними и входом, пока второй охранник запирал стеклянные двери. Снаружи раздался и смолк вой полицейских сирен.
В лифте Сейдж сказала:
— Можете теперь отпустить меня.