Журнал «Если», 2005 № 07
Шрифт:
— Ну, — повернулась Бугго к господину Амунатеги, — что у нас дальше?
Далее следовали — в красных ящиках — новенькие планшетки, несколько базовых стратегических пакетов и разная мелочь, вроде карандашей и бумажных бланков для приказов и завещаний.
Господин Насио сопел, отирал лицо, топтался на месте и сильно скучал. Он обязан был присутствовать при акте перехода груза из рук в руки — этого требовали формальности. Бугго постепенно начинала его раздражать: дама проявляла занудство совершенно не по делу. Заказ более чем солидный. Бугго без устали копалась в наполнителе, который, наэлектризовавшись, лепился к ее одежде и волосам, перебирала и терла пальцами совершенно невинные предметы и то и дело просила таможенника подвергнуть дополнительной проверке на наркотики какую-нибудь бутылочку с чертежной тушью.
Господин Амунатеги тоже заметно утомился. Он перестал улыбаться и даже пару раз дернул пальцами левой руки манжету правой.
Второй погрузчик тоже наконец отбыл, а вскоре вернулся первый и с ним старший офицер «Ласточки».
— Калмине руководит погрузкой, — сказал он в ответ на молчаливый взгляд Бугго.
— Первый грузовой трюм?
— Да.
— Он знает количество контейнеров?
— Разумеется.
Господин Насио поискал глазами, куда бы сесть, и пристроился на нижнюю полку стеллажа, сильно согнув спину и вытянув вперед неподатливую толстую шею.
Бугго потерла руки, оживленная и веселая.
— Теперь, я полагаю, зеленые.
И перелистнула страницу в пачке сшитых шелковой нитью накладных.
— Зеленые и голубые, — уточнил господин Амунатеги. — Груз однороден. Муляжи, имитирующие химическое оружие. Гранаты для полевых тренировок.
Бугго кивнула, отдавая приказ жующему грузчику. Тот снял первый зеленый контейнер. Не дожидаясь распоряжений Бугго, крышку сняли. Господин Амунатеги лично вынул несколько муляжей, изготовленных из тонкого пластика. Бугго приняла из его рук одну гранату, с любопытством осмотрела, задержав взгляд на маркировке — желтая полоса с красной точкой.
— Нервно-паралитического действия, — определила она.
— Совершенно верно, — отозвался господин Амунатеги с одобрением. — Маркировка, как вы видите, стандартная, международная. Корпус пластиковый. Здесь — надрезы. При метании граната должна разрываться.
Таможенник чиркнул по гранате индикатором.
— Внутри — песок, — продолжал Амунатеги, отбирая у Бугго гранату. Он любовно огладил продолговатое, заостренное тельце муляжа и погрузил его в белоснежное кружево синтетических опилок.
— Всего десять тысяч штук, — задумчиво молвила Бугго, оглядывая ряды голубых и зеленых контейнеров.
Насио на миг приподнял голову, приложился макушкой о верхнюю полку и басовито застонал.
— Ладно, ограничимся индикатором, — приняла решение Бугго. И сунула бумаги таможеннику: — Заполните эту графу, пожалуйста. Вот здесь: «Для служебных отметок».
Таможенник взвел серую бровь и скучно поглядел на Бугго.
— Укажите, что при досмотре шестисот контейнеров, содержащих десять тысяч муляжей гранат с химической начинкой (реально — песок), был использован индикатор оружия, а вскрытие ящиков для визуального досмотра не производилось.
— Это обычная практика, — подал голос Насио. — Вскрытие груза производится по личному требованию одной из сторон в исключительных случаях.
— Насколько я могу судить, госпожа Анео — сама по себе исключительный случай, — галантно произнес младшекомандующий Амунатеги.
Бугго не обратила на эту любезность ни малейшего внимания, поскольку была занята бумагами.
— Вот здесь, — напирала она на таможенника.
Не говоря ни слова, тот вписал в накладную короткую фразу. Почерк у него был неразборчивый, с сердитыми закорючками, так что Бугго сразу ощутила к надписи полное доверие.
Глубина терминала огласилась механическим воем: кар с тремя прицепленными тележками разворачивался у стеллажей. Тележки, еще не нагруженные, вихлялись, и последняя из них задела стеллаж, так что несколько контейнеров на верхних полках качнулись.
— Держите же! — вскрикнул Амунатеги так пронзительно, что у Бугго зазвенело в голове. Она глянула на рабочих: один из них подставил руки и удержал голубой контейнер, второй — как бы не желая мешать товарищу — сонно стоял рядом и глядел в стену. Амунатеги плюнул и вышел из терминала.
«Ласточка» загрузила оба трюма. У себя на корабле Бугго угостила Насио и Амунатеги чогой и араком (таможенник откланялся сразу после того, как последний голубой контейнер занял место на тележке, и ушел пешком, уверенно петляя среди сверкающих на солнце ангаров).
— Странно, — сказал Хугебурка своему капитану, когда деловые партнеры, полностью удовлетворенные завершением работ, покинули корабль.
— Что именно? — блаженно осведомилась Бугго.
— У этого Амунатеги губы поменяли цвет.
— А ну вас, Хугебурка, — молвила Бугго, стряхивая с ног пыльные рабочие туфли без каблука, в которых ходила по портовым помещениям. — Вам он не понравился потому, что он — любимчик женщин.
— Да, я не женщина, — с достоинством произнес Хугебурка. — И он действительно мне очень не понравился.
— Я иду спать, — объявила Бугго. — Завтра выходной. В полночь нам дают «коридор» с планеты. Автотаможня пришлет «добро» ближе к вечеру.
И босиком, помахивая на ходу снятыми туфлями, капитан отправилась к себе в каюту.
Расчет курса на Вейки был произведен заранее конторой «Насио и Кренчер». Он прилагался к контракту. Однако Бугго никогда не доверяла чужим расчетам, предпочитая перестраховываться по нескольку раз. По этой причине она дополнительно запросила лоцию и карты из Вейки, а затем обратилась в независимую Навигацкую Коллегию Треугольника и затребовала десять оперативных сводок из пятого сектора, что обошлось ей в пятнадцать экю. Сводки были присланы по сети и представляли собой схематическое изображение всех небесных тел и всех кораблей, находившихся в секторе на момент фиксации. Естественно, названия и технические характеристики кораблей на сводках не прочитывались — из соображений конфиденциальности они были уничтожены.