Журнал «Если», 2006 № 08
Шрифт:
Уклад Общины Плывущих над Белыми Облаками не менялся минимум пять тысячелетий. Это само по себе удивительно. Но все же самый большой сюрприз преподнес Киму Избранный. Оказалось, что он вообще никакой властью в Общине не обладает. В каждом поселении авторитетом пользовались свои Старейшины. Прежний Общинный Отец сумел каким-то образом взять общую власть в свои руки. И держал ее довольно долго. А когда собрался уходить в Сумерки, вполне обоснованно засомневался, что Старейшины сумеют быстро договориться. На этот случай он и предусмотрел промежуточный вариант, при котором все законные права на Тарис-37 временно переходили к Избранному — до выборов нового Общинного
В итоге и нового Общинного Отца они не избрали, и Избранного отказались признавать. В трех относительно молодых поселениях к его мнению хотя бы прислушивались, но в старые поселения Избранного даже пускать не хотели. Так что в хитросплетения всех внутриобщинных отношений Киму пришлось вникать самостоятельно. В этом вопросе Избранный оказался плохим помощником. Он и сам вернулся на родную планету не так давно. А до того почти десять лет провел на Секторе. Сначала получал образование, а последние три года занимался научной работой. Пытался, насколько понял Ким, найти взаимосвязь между принципом полярности дискретного пространства-времени и последними открытиями в области нестабильных полевых структур.
Тем не менее формальным владельцем планеты оставался он. И Ким мог бы спокойно работать над проектом, поплевывая как на каждого отдельного Старейшину, так и на весь их ареопаг в целом. Но максимум через полгода на Тарисе-37 должны были появиться эксперты и независимые археологи. И тогда малейшее сомнение, высказанное каким-нибудь полудохлым ящером из самого отдаленного поселения, могло бы легко погубить весь проект. И Ким понимал, что у него нет другого выхода, как методично посещать каждое из двадцати шести поселений сегургов и договариваться с каждым Старейшиной персонально.
Бывали моменты, когда после длительных переговоров Ким валился с ног от усталости. Зато с большинством Старейшин ему удалось найти общий язык. Упрямцев, не желающих идти на контакт, оставалось трое. Все из отдаленных поселений Южного материка. Еще месяц понадобился Киму, чтобы сломить упрямство Старейшин в поселениях Ххаах и Ффааф. Оставался только Старейшина из Ййохх. Его Ким и опасался больше всех. Морщинистый ящер, состарившийся задолго до рождения Кима, был совершенно непредсказуем. А непредсказуемость — это гораздо хуже, чем открытая неприязнь или алчность. Первых Ким переубедил, а вторых попросту купил…
Курсопрокладчик коротко просигналил. Рейдер начал снижение. Ким бросил взгляд вниз. Поселения Ййохх не видно. Под брюхом рейдера растянулась только бугристая облачная поверхность. Низкие облака — обычное дело для Южного материка. Тяжелую машину слегка тряхнуло. Рейдер сманеврировал в восходящих атмосферных потоках и мягко утонул в облачной мути. Спустя минуту Ким выровнял машину в горизонтали и тогда уже смог разглядеть два ряда куполов. Если не знать, что это поселение, то и не заметишь сразу. Низкие постройки почти сливались с холмистой местностью…
Старейшина его ждал.
— Зачем приехал, человек? — проскрипел старый сегург, не поднимая морщинистых век. Серая и дряблая кожа свисала у него по бокам неприглядными складками. Старейшина был глубоким стариком даже по меркам Общины. — Уходи, человек. Я устал. Хочу спокойно приготовиться к Сумеркам…
Избранный добросовестно перевел. Ким кивнул. Некоторые фразы из языка сегургов он уже научился понимать без переводчика.
— Разве Старейшина забыл законы предков? Пусть Избранный переведет,
— Проходи, — согласился Старейшина и освободил проход между двумя куполами. — Но не считай себя моим гостем, человек…
Ким протиснулся в узкое входное отверстие купола и поморщился от острого и неприятного запаха. Изнутри строение выглядело еще более древним, чем снаружи. Даже в тусклом освещении Ким заметил черные разводы, которые оставляла местная паразитная флора.
Старейшина молча забрался в кабину подъемника — такого же древнего, как и он сам. Подвинулся, поджав короткий хвост. Ким пропустил Избранного вперед, и только потом втиснулся в кабину сам. Подъемник вздрогнул и со скрипом начал опускаться в темноту. Судя по тому, что для троих подъемник был тесноват, Старейшина давно жил одиноко. И даже гостей в своем доме принимал редко. Ким закрыл глаза и поборол первый приступ паники. Спуск продолжался и продолжался. Слишком долго. Вообще жилые помещения в домах сегургов располагались близко к поверхности, но Община Плывущих над Белыми Облаками культивировала пещерную архитектуру далеких предков с ее запутанным лабиринтом глубоких и сумрачных проходов. Наконец подъемник остановился. В полной темноте что-то проворчал Старейшина. Ким ничего не смог разглядеть и пошел исключительно на звук голоса. Паника уже накрыла его второй волной. Киму показалось, что из этого душного и влажного мрака он не вырвется никогда.
Когда Ким сообразил, что потерялся, было уже поздно. Голоса Старейшины и Избранного раздавались откуда-то издалека. Ким бросился вперед. Один поворот, второй, третий. Голоса раздавались все тише. Тогда он повернулся и побежал назад. Бежал долго. Потом шел. Кругом были тишина и темнота. Видимо, он умудрился забраться слишком глубоко. И только спустя час отчаянных блужданий он наконец заметил впереди слабое свечение. Ким решил, что это выход. А что еще он мог подумать, если везде темнота, а оттуда свет? Но впереди его ждал очередной тупик, в котором светилась пластина из незнакомого белого металла. И на ней отчетливо выделялись четыре символа — два круга и два квадрата.
Тяжело дыша, Ким прислонился к прохладно-шершавому и влажному камню стены и грузно сполз на пол. Рядом с этой пластиной его и отыскал Избранный. Спустя два часа…
Плазменный шнур опоясал ландшафтную машину. Перевернутая пирамида с оглушительным шипением стала погружаться в грунт. От жара плазмы вспыхнул густой растительный покров, и языки ревущего пламени вырвались на оперативный простор с намерением сжечь все живое в радиусе минимум мегаметра. Горячей воздушной волной зацепило и тяжелую управляющую платформу на четырех антигравах. Тор отточенным движением приподнял ее повыше, слегка затемнил световые фильтры и обернулся к Киму. Его обветренное лицо выражало при этом полный восторг.
— Ну, и как тебе? — закричал он.
— Слишком шумно! — закричал в ответ Ким. — И запах неприятный!
— Да, ты прав, зрелище впечатляющее! — энергично закивал Тор.
Мощь тяжелой ландшафтной техники всегда оставляла Кима равнодушным. Зато Тор мог торчать за управляющей панелью сутками. Практически без отдыха. И в скальных породах Тариса-37 одна за другой вырастали гигантские полости — зародыши будущего Оракула. Два архитектора из Фонда за Тором едва успевали. Он успел подготовить половину площадок на Центральном континенте, а архитекторы только недавно завершили работы на Северном.