Журнал «Если», 2006 № 08
Шрифт:
— Мастер, — робко поинтересовался Бандар, — что вы сказали людям?
— Тебя это не должно занимать, — коротко ответил наставник.
Бандара так и подмывало возразить, хотя редкий студент Института исторических исследований посмел бы задать вопрос старшему наставнику, вроде профессора Хаффли, не говоря уже о том, чтобы бросить ему вызов. Но с самого момента прибытия в Секвестранс молодого человека одолевали недобрые предчувствия.
— Его преосвященство переполняет великий гнев, опасно натянувший тонкую струнку терпения, — осторожно заметил он. — Сомневаюсь, что он спокойно воспримет нарушение его планов.
Лицо Хаффли окаменело.
— Не дело студента… —
— Пойдем, — велел Хаффли, — пока они заняты.
И повел ученика к тому месту, где ограда обрывалась. Бандар заметил, что в ней нет ни ворот, ни даже материала для их постройки. И не преминул сообщить наставнику, что это обстоятельство кажется несколько странным.
— Да все эти люди странные по определению, — пожал плечами Хаффли. — Иначе не прозябали бы в пустыне безнадежно старомодного и почти необитаемого мира.
Они прошли через брешь и несколько минут следовали вдоль западной стороны ограды, пока не добрались до тропы, ведущей в другое поселение. Хаффли продолжал разглагольствовать о спонсорах, заплативших за переезд до Гамзы. Бандар подозревал, что таким образом его стараются отвлечь от нескромного вопроса, но приходилось с вежливым видом выслушивать длинную тираду, как и подобало студенту знаменитого Института.
— Малабар возглавляет секту, отделившуюся от Почитаемого Общества Гидромантов на Баллианхоуве, — пояснил далее наставник.
Бандар хорошо знал и тот культ, и тот мир. Баллианхоув был одной из Основных Территорий, основанных очень давно, во время великого исхода из Старой Земли, покончившего с детством человечества. Теперь этот мир тоже считался старым: богатым, приветливым, доброжелательным, словно специально созданным для эзотерических увлечений тех личностей, чьи потребности удовлетворялись без особого труда с их стороны. Гидромантия была древним искусством, ныне возрожденным среди праздных слоев населения Баллианхоува. Последователи этого культа в поисках контакта со вселенной, лежавшей вне или внутри них, часами таращились в водоемы и резервуары со стоячей жидкостью, в качестве которой обычно использовалась очищенная вода, а иногда даже масла или природные вещества.
— Его высокопреосвященство разочаровали обряды Почитаемого Общества, — продолжал Хаффли. — Его посетило откровение, заключающееся в том, что способность проникновения в суть вещей бывает гораздо глубже, если созерцаемая жидкость, как он выразился, зарождается в самом ищущем.
— Хотите сказать, что они часами пялятся в вонючие миски, полные собственной…
— Кто мы такие, чтобы критиковать чужие откровения? — пожал плечами Хаффли. Они как раз достигли основания склона. Ученый свернул в переулок, ведущий к отелю, первый этаж которого виднелся над россыпью палаток и фургонов. Они продолжали идти, уклоняясь от столкновений с другими пешеходами и игнорируя недвусмысленные предложения личных услуг от женщин и мужчин, стоявших в дверных проемах.
— Нововведения Малабара, как правило, не слишком доброжелательно воспринимались окружающими. Некоторые из гидромантов помоложе приняли его сторону, но их попытки практиковать новый культ в Великом Храме встретили дружное сопротивление. И поскольку на компромисс
— Бололо? Та шваль, что наводнила палаточный городок?
— Нет. Они всего лишь причина появления этой швали. Бололо — автохтоны Гамзы, порода больших, но безвредных квазигуманоидных пожирателей лишайников. И все же они «фундаментальны до абсурда», как выразился Малабар в своем послании, где принимал мое предложение решить проблему.
— Мастер, я не знал, что вы так поднаторели в разрешении конфликтов! — удивился Бандар.
Хаффли слегка растерялся.
— Честно говоря, среди моих достижений подобных талантов не значится.
— В таком случае, может, стоит немного вернуться назад и объяснить, что побудило вас сделать такое предложение…
— Бололо — телепаты, — сообщил ученый. — Но если не считать этого, особого интереса не представляют. Ни сколько-нибудь достойной культуры, ни искусства, ни оригинальных обычаев, ни войн, ни религиозного энтузиазма. В специальной литературе их описывают как абсолютно счастливую, очень скучную и ничем не примечательную популяцию, которая ведет свое небогатое событиями существование в спокойном, безмолвном общении друг с другом. Круглый год они кочуют от одного оазиса пустынной растительности к другому, проводя дни в поедании лишайников, если не считать коротких перерывов на усилия по продолжению рода бололо. И даже этот процесс, как утверждают, отличается спокойствием и неторопливостью.
— И все же огромные толпы людей проделали такой путь специально, чтобы увидеть, как пасутся бололо? — озадаченно пробормотал Бандар.
Хаффли покачал головой:
— С тех пор как гидроманты Малабара обосновались поблизости от одного из их пастбищ, телепаты повели себя необычно: бегают, принимают странные позы, ни с того ни с сего обнимаются, получая в ответ либо такое же приветствие, либо удар в живот. Все это вполне безопасно, поскольку они совершенно неприспособлены для того, чтобы по-настоящему покалечить друг друга. Хотя по-своему они сильны, но ни клыков, ни когтей вы у них не найдете. И представляешь, все эти непонятные явления происходили, когда бололо оказывались вблизи гидромантов. Но как только они поедали весь годичный урожай вики, или что там еще их привлекало, сразу пускались в путь. И по мере того, как увеличивалось расстояние между ними и Секвестрансом, их поведение постепенно становилось прежним. Никаких странных выходок.
Слушая речи наставника, Бандар все отчетливее сознавал, как тот волнуется.
— Мастер, — спросил он, — вы хотите сказать, что происходило нечто вроде межвидового переноса?
— Ну, я бы так не утверждал, — возразил Хаффли, нервно кусая губы. — Достаточно сказать только, что имеются отдельные признаки. Мы здесь для того, чтобы провести наблюдения и прийти к определенным заключениям.
— Но это неслыханно! — охнул Бандар. — Это означало бы… — он громко сглотнул, пытаясь увлажнить внезапно пересохший рот, — сверхновую информацию!