Журнал «Если», 2009 № 04
Шрифт:
Символически передаю командование.
Приходится.
Я уже неспособна мыслить рационально. И придумываю бог знает что, основываясь на прошлом опыте. И это ужасает меня.
Они составляют карты, а я иду к себе и сажусь за свой компьютер. И просматриваю файлы, в которые не заглядывала годами. Файлы, сохраненные после «Дигнити». Файлы по стелс-технологии {15} .
Современные корабли основаны на стелс-технологии, защищающей их от приборов других судов. Но это еще не дает кораблю полной невидимости. Просто делает неуловимым для любого прибора, кроме человеческих глаз. Если мы проплывем перед его иллюминатором, кто-то из команды непременно нас заметит.
Эта весьма ненадежная стелс-технология — результат тяжкого труда. Поколения и поколения добивались ее усовершенствования, но тщетно.
Истинная стелс-технология — того рода, что делает корабль полностью незримым (а в некоторых случаях его не только не слышно, но и коснуться тоже невозможно) — чрезвычайно опасна. Та стелс-технология, что существовала давным-давно, изменяла сам корабль (или тот предмет, к которому применялась). Некоторые уверены, что корабль попросту растворялся и появлялся в другой определенной точке. Другие считают, что он перестает совпадать со всем остальным во Вселенной. Есть и такие, которые твердят, что он покидает это измерение.
Но толком никто ничего не знает: мы потеряли больше технологий, чем сохранили. У древних имелись вещи, о которых нам приходится только мечтать. Мы не понимаем, что они создали и каким образом собран тот или иной прибор. Мы утратили это знание на пути к будущему. Наши военные и ученые безуспешно пытались воссоздать утерянное, включая и стелс-технологию, существовавшую на кораблях класса «Дигнити».
Однажды опытный военный дайвер, моя приятельница, сказала, что подобная технология была запрещена. Намеренно забыта. Она объясняла, что в каждом поколении сотни людей умирают, когда кто-то пытается ее восстановить. По ее мнению, нам это ни в коем случае не удастся.
Зато удалось тем, кто строил «Дигнити». И действие стелс-технологии проявилось там в полной мере, когда погружались мы с Карлом… Она была основана на теории взаимодействующих измерений. Корабли исчезали с радаров не из-за «прикрытия», а потому что на некоторое, очень короткое время переносились в другой мир — параллельную, подобную нашей вселенную.
Услышав об этой теории впервые, я сразу все поняла. На ней основаны путешествия во времени, хотя мы их так и не освоили, а ученые всей Вселенной не поощряют экспериментов в этой области. Они предпочитают другую теорию хронопутешествий, ту, которая утверждает, что время нелинейно, что мы только воспринимаем его как линейное и, чтобы действительно совершать временные скачки, следует просто изменить человеческий мозг.
Но, как говорит мой опыт, приобретенный на «Дигнити», имеется совершенно реальная возможность открыть малые окна в другие измерения. Только на практике эти окна действуют совсем не так, как в теории. Они взрываются, их заедает или корабли теряются.
Теряются люди.
Неужели мы здесь столкнулись именно с этим? Еще одна разновидность стелс-технологии? По коже бегут мурашки.
Это было бы слишком очевидным совпадением. И не объяснило бы появления голосов.
Поэтому я передала командование Карлу раньше, чем намеревалась. Хотя теперь сомневалась в правильности принятого решения. Карл не хуже меня знаком с древней стелс-технологией и также ее боится.
Надеюсь, это не повлияет на ясность его мышления.
Я встаю и принимаюсь мерить шагами свою маленькую каюту. И вспоминаю другие причины, по которым я наняла Карла и предпочла передать командование ему.
Райя.
Ее отец.
Моя мать.
Те голоса.
Никаких предубеждений — это мой девиз. И нужно привести себя в норму, прежде чем вновь встретиться с командой.
К тому времени как я выхожу, карта уже составлена. Размеры станции определенно больше и превышают те, что засвидетельствовали документы. Карл хочет привести моего отца. И я не могу возразить, хотя не желаю ни во что его вмешивать.
Мы встречаемся в салоне. К счастью, Карл не потребовал участия Райи в совещании. Большая часть команды дайверов здесь, и все пилоты тоже.
«Бизнес» благополучно пришвартован, и вся тревожная сигнализация включена на случай нештатной ситуации.
Все же перед погружением я стараюсь не оставлять рубку без присмотра.
Карл напоминает всем, что командир теперь он. Потом представляет моего отца, перечисляя все впечатляющие регалии, и добавляет:
— Я пригласил его на совещание, потому что он уже бывал здесь раньше. Многое знает о станции, а еще больше — о Комнате.
При этих словах он смотрит на меня. Отец стоит рядом с ним, подавляя Карла своим ростом. Ростом человека, рожденного на планете. Своими мускулами. Он выглядит почти сверхчеловеком по сравнению с дайверами. И хотя он старше остальных, если не считать Одетт, кажется куда более могучим.
И этот контраст мне не нравится.
— Тех изменений, которые мы обнаружили, достаточно, чтобы заставить меня пересмотреть цель нашей миссии, — внезапно объявляет Карл.
Я потрясенно смотрю на него. Это не тот человек, которого я нанимала когда-то. Это не Карл Бесстрашный.
Он замечает мой взгляд и повелительно поднимает руку, чтобы не дать мне заговорить.
— С годами я усвоил, что лучше открыто высказаться о неожиданном, а еще лучше — позволить команде дайверов свыкнуться с этим неожиданным. Мы здесь, чтобы рисковать. Но бессмысленныйриск нам ни к чему.
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, подавляя стихийный протест. Рано. Сегодня первое совещание, которое Карл собрал в качестве командира.
Карл знакомит команду с нашими открытиями, используя несколько впечатляющих графиков, схем и диаграмм, над которыми он, очевидно, успел потрудиться до совещания. И только потом обращается к моему отцу:
— Что вы об этом думаете?
Мой отец становится перед дисплеями, сложив руки за спиной, как профессор, оценивающий работу студента. У меня такое чувство, будто он наслаждается всеобщим вниманием, черпая из него энергию.
— Ваши тревоги беспочвенны, — объявляет он наконец, адресуясь исключительно к Карлу, словно остальных здесь вообще нет. — Я уже видел это раньше.
Я по-прежнему остаюсь в глубине салона. Одетт скрещивает руки на груди. Карл, очевидно заинтригованный, склоняет набок голову.