Журнал «Если», 2009 № 04
Шрифт:
Отец закрывает глаза.
Я перевожу взгляд с Райи на него.
— И все ради стелс-технологии? Все дело в стелс-технологии?…
— Верно, — соглашается Райя. — Ты одна из немногих счастливчиков, которые без всякого риска могут работать в поле действия стелс-технологии.
Немногие счастливчики. Я и горстка других, одураченных этой женщиной и моим отцом. Ради чего? Ради правительственного военного контракта?
— Чего вы пытаетесь добиться? Засадить нас в какую-нибудь адскую правительственную дыру?
Отец открывает глаза и энергично трясет головой. Райя явно безразлична к моему тону.
— До того как наш проект одобрили, правительство требовало, чтобы все, кто вышел оттуда, повторили опыт. Ты была последней. Твой отец считал, что ты не согласишься работать с нами. Но я доказала, что он ошибается.
— Я летела сюда, чтобы вернуть тебе отца, — говорю я. Она пожимает плечиком.
— Я даже не помню его. Мне он совершенно безразличен. И ты была права. Я уже знала, что его нет в этой Комнате. Но посчитала, что если ты услышишь о нем, согласишься лететь. Я на этом корабле не единственная, кого бросил отец.
Мой отец прижимает ладонь ко лбу. Я не шевелюсь.
— Я думала, что это исторический проект, — возражаю я, словно оправдываясь. — Та работа, к какой я привыкла.
— Ты и должна была так думать, — усмехается она. — Только не следовало посылать в Комнату кого-то другого. У тебя одной есть маркер.
Маркер. Генетический маркер. Я поворачиваюсь к отцу.
— Так вот в чем дело. Я что-то вроде подопытного кролика. Я перенесла нечто вроде генетической модификации…
— Нет, — перебивает он. — Или да. Я сам ни в чем не уверен. Видишь ли, мы считаем, что все, находившиеся на кораблях класса «Дигнити», были рождены или генетически модифицированы с таким расчетом, чтобы работать в условиях стелс-технологии. Но потом корабли застряли на станциях, и члены команды смешались с местным населением. У кого-то из нас есть маркеры. У тебя. У меня. У твоей матери его не было.
Он говорит с неподдельной болью. Все еще скорбит о моей матери. В этом я не сомневаюсь. Но он каким-то образом замешан в этой истории.
— На эти расстояния суда класса «Дигнити» не заходили, — говорю я. — Они не были предназначены для дальних путешествий и не изготовлялись вне пределов земной Солнечной системы, — возражаю я.
— Не стоит брать под сомнение ясность моего разума, — бросает отец. — Мы знаем, что несколько лет назад ты нашла «Дигнити». Я его видел.
Потому что я собрала неплохую добычу, за которую мне заплатили. Я не могла оставить корабль в космосе: смертельный капкан для тех, кто по неосторожности подойдет слишком близко.
Такой же капкан, как эта Комната.
Я обобрала корабль и отдала его правительству, чтобы там смогли изучить проклятую стелс-технологию. А теперь оказалось, что мой отец видел корабль.
— Таким образом я и узнал, как тебя найти, — поясняет он.
— Но ты не нуждался во мне! У тебя были другие испытуемые.
— Нам нужны вы все, — возражает Райя. — Правительство не дает нам карт-бланш, пока мы не добьемся стопроцентного успеха. И мы это сделали. Твой друг Карл — еще одно доказательство, что без маркера ты просто жертва взаимодействующих измерений.
Карл, и Джуниор, и моя мать, и кто знает, сколько еще…
— И с каких пор правительству все известно? — спрашиваю я. — Как давно они знают, что Комната — это стелс-генератор?
Райя пожимает плечами.
— Какое это имеет значение?
— Потому что им следовало наглухо заблокировать эту Комнату. Теперь я подступаю совсем близко. Райя отшатывается.
— Они не могут, — вмешивается отец. — Просто не знают как.
— Тогда им следует заблокировать станцию, — не отступаю я. — Это опасное место.
— Людей веками предупреждали о необходимости держаться от него подальше, — цедит Райя. — Кроме того, это не наша забота. У нас есть ученые, способные воспроизвести этот маркер. Мы думаем, что наконец обнаружили способ работы с настоящей стелс-технологией. Знаешь, сколько все это стоит?
— Очевидно, это стоит моей жизни. И жизни моей матери. И жизни Карла, — усмехаюсь я.
Райя смотрит на меня, кажется, впервые осознав всю степень моей ярости.
— Не надо, — говорит отец.
— Не надо? — набрасываюсь я на него. — Что именно? Не нужно ее обижать? Но какое тебе дело? Ведь я могла там погибнуть! Я, дочь, которую ты поклялся защищать. Или ты забыл об этой клятве, когда отказался от поисков моей матери? А может, ты вообще не искал ее, а только делал вид?!
— Я действительно искал ее, милая, — говорит он. — Именно тогда и открылась вся эта история. Мы с Райей встретились на собрании уцелевших. Разговорились…
— Мне плевать, — отрезаю я. — Неужели вы не понимаете, что натворили?
— Ты не умерла бы, — твердит он. — Именно поэтому ты последняя, к кому мы обратились. Как только мы убедились, что остальные выжили, Райя отправилась к тебе. Кроме того, ты в своей жизни делала куда более опасные вещи.
— И Карл тоже.
Дрожа от злости, я подхожу к ним совсем близко.
— Но вы знаете, в чем разница?
Отец качает головой. Райя настороженно следит за мной, похоже, только сейчас уразумев, насколько опасной я могу быть.
— Разница в том, что мы сами выбирали, чем рисковать, — поясняю я. — А этот риск не был нашим выбором.