Журнал «Если» 2010 № 2

Статья

получилась содержательная, интересная, возбуждающая мысль, и Белов с удовольствием поставил точку. Статьи для газет он писал редко, но эту его попросил написать приятель, редактор «Известий», поскольку среди антропологов уже долгое время шла дискуссия — родственники мы обезьян или нет? Сам Белов ортодоксом себя не считал, с оглядкой, но всё же принимая теорию Дарвина о происхождении видов. Тем не менее и у него, палеоантрополога с десятилетним стажем работы, кандидата биологических наук, сложились свои взгляды на теорию и на багаж фактов, ставших достоянием ученых.

К примеру, он давно искал «настоящего» предка человека, будучи уверенным в том, что стопа обезьяны не годится на роль стопы истинного человеческого прапредка. После находок костей австралопитека, жившего четыре миллиона лет назад, стало окончательно ясно: он вовсе не слезал с дерева, как того требовала эволюционная теория, но имел стопу, гораздо больше похожую на человеческую, чем обезьянью. А это означало, что он ходил. В дверь позвонили.

Белов, занятый своими мыслями, оторвался от компьютера, глянул на часы. Самое время поужинать. Интересно, подумал он, кто мог прийти, не предупреждая о визите? Неужели Александра? Это было бы славно.

Белов невольно поморщился, так как чувствовал себя не в своей тарелке после вчерашней ссоры, хотя начал разговор не он, а она. Понять девушку было можно, так как встречались они уже три года, а о семье речь не шла. С другой стороны, чем ей не нравилось нынешнее положение? Живут же люди без свадеб.

Может, жениться, в конце концов, — пришла неожиданная мысль. Как там говорили сатирики? Женись, несмотря ни на что: попадется плохая жена — будешь философом, хорошая — станешь исключением. Белов усмехнулся, глянул в зеркало в прихожей: крутой лоб, серые глаза, прямые губы, не урод, однако. Хотя все равно непонятно, что в нем нашла красавица Александра. Он открыл дверь.

Гостем оказался старый школьный приятель Боря Вистунов. Одноклассники дразнили Свистуном или Свистом. В отличие от Белова он окончил физтех и работал теперь в какой-то из лабораторий Долгопрудного. Белов же окончил биофак МГУ и стал палеоантропологом.

— Привет, — буркнул Боря, зябко потирая руки. — Примешь продрогшего и голодного физика? На улице ноль и ветер. Хорошо, хоть дождя нет.

— Осень, — пожал плечами Белов, отступив в глубь прихожей. — Проходи.

— Ты один? — спохватился Вистунов.

— Один, один, как раз собирался куда-нибудь сходить поужинать: в холодильнике шаром покати. Составишь компанию?

Борис заколебался, потом махнул рукой:

— Хотел посидеть в тепле…

— Ну и посидим, здесь рядом, на набережной кафешка имеется приличная, «Кузя» называется.

— Ладно…

— У тебя что-то случилось? Напряженный ты какой-то.

— Да как сказать… — Борис поскреб макушку. — Есть одна идея, хочу поделиться.

— Валяй.

— Не, сначала поедим. Как у тебя самого дела? Не женился?

— Нет. — Белов начал одеваться.

Вистунов с завистью посмотрел на его мускулатуру: невысокий, но плотный Белов занимался спортом — ходил в школу тенниса и держал себя в хорошей физический форме.

— Я тоже. А над чем работаешь?

— Я вычислил предка человека, — серьезно сказал Белов.

Вистунов с недоверием прищурился.

— Шутишь?

— Ничуть. Строение стопы самых умных обезьян, — Белов вытолкал гостя из квартиры, — орангутанга, шимпанзе и гориллы, сильно отличается от строения стопы человека.

— Ну и что?

— А то, что обезьяны изначально не были способны к прямохождению. Вот, к примеру, медведь мог бы.

Вистунов взялся за верхнюю губу. Он был высок, худ, имел узкое лицо с крупным носом, и жест этот делал его беспомощным и смешным. Белов засмеялся.

— У тебя такое лицо, будто ты увидел привидение. Ладно, не бери в голову, я пошутил. Хотя в двухтысячном году ученые нашли кости сахелантропа чадского, жившего семь миллионов лет назад, так вот по особенностям прикрепления затылочных мышц к основанию черепа выяснилось, что он был прямоходящим. Смекаешь?

— Н-нет.

— Сахелантроп походил на человека даже больше, чем австралопитек, которого считают нашим предком, а уж тем более чем обезьяны. Они наши родственники, но не предки.

Приятели спустились во двор старой двенадцатиэтажки, вышли на набережную и вскоре поднялись по ступенькам «стекляшки» под названием «Кузя».

Сели за столик в глубине зала.

Был понедельник, тринадцатое ноября, но в кафе оказалось полно народа. В зале играла тихая, приятная музыка. Вкусно пахло.

Подошел официант.

Белов заказал салат «оливье» и блинчики с мясом, добавил зеленый чай.

Задумчивый не в меру Вистунов выбрал пиццу, потом поколебался и присовокупил к ней овощное рагу и пирожки с капустой.

Белов снова обратил внимание на его вид.

— Что произошло, Боря? Я же вижу, ты не в себе.

Вистунов взбодрился.

— Что ты знаешь о времени?

— О чем? — удивился Белов.

— Что такое время, по-твоему?

Белов взялся за чашку с горячим чаем; он любил перед едой «промывать желудок» полезным напитком.

— Честно говоря, никогда об этом не задумывался. Насколько мне помнится институтский курс физики, каждая живая система существует в своем времени. Точнее, со своим темпом времени. Вирусы успевают прожить жизнь, эквивалентную жизни целого организма…

— Забудь институт, — отмахнулся оживший Вистунов. — Всё намного сложнее и масштабнее. Существуют, по крайней мере, пять непротиворечивых научно проработанных концепций времени.

— Целых пять? — озадачился Белов. — Я помню две… физическая, энергополевая… и… э-э…