Журнал «Компьютерра» №31 от 30 августа 2005 года
Шрифт:
«Отступив от прежних канонов художественной литературы, - писал Ефремов, - я нагрузил повествование множеством познавательного, научного материала, значительную часть которого пришлось, естественно, дать в форме лекционных материалов… Со времени издания романа я получил тысячи писем, доказавших успех эксперимента». Именно этой особенности своей литературы он обязан суждением Алексея Толстого о его «холодном и изящном стиле». Она же помогает оценивать его взгляды на науку, проектирование будущего, историю, социологию. В одном из таких разговоров-лекций герои «Часа быка» повествуют об истории несчастного человеческого прошлого и замечают, в частности, что наступление на Земле коммунизма стало возможно только с изобретением компьютеров. В романе «Лезвие бритвы» (единственном, где действие происходит в современное писателю время, то есть в начале 1960-х) главный герой Гирин много говорит о кибернетике: «Именно кибернетика дала нам возможность впервые создать
Подобные высказывания придают романам Ефремова оттенок научного диссидентства: часть из того, что сообщается, была бы немедленно названа его современниками лженаукой. Да и мы местами можем только удивляться: например, доктор Гирин проводит опыты… с ЛСД. Так он пытается активизировать у пациента бессознательное, или генетическую память (за это предположение ему полагается глубокий респект от современников Станислава Грофа (Stanislav Grof), Тимоти Лири (Timotei Leary) и доктора Хоффманна (персонаж готического романа Анджелы Картер)!). Не случайно он и оказывается по сюжету не признанной знаменитостью, а младшим научным сотрудником без всякого статуса, к тому же из-за опытов с ЛСД лишается возможности использовать научную лабораторию.
Здесь решается и другая задача - популяризации. Едва ли средний читатель фантастики в 1960-е много знал о кибернетике. Второй закон термодинамики склоняли на все лады, но для начала нужно было, чтобы кто-то его извлек из «книг с формулами» и перевел для общего понимания - даже несмотря на обилие в Советском Союзе научно-популярной литературы, передач по телевидению, журналов для молодежи, и т.п. Ефремов не просто сообщает обо всех этих научных идеях и дисциплинах, но дает их в свете интердисциплинарного или, говоря по-современному, синергетического подхода. Результатом его стремления к скрещиванию и сращиванию дисциплин стала и созданная им еще до начала писательства наука - тафономия[От греч . taphos - могила и …номия, раздел палеонтологии, изучающий закономерности процессов естественного захоронения организмов и образования местонахождений ископаемых остатков этих организмов. Заложил основы тафономии (и предложил термин) И. А. Ефремов (РЭС)], гибрид палеонтологии и геологии (с ее помощью в пустыне Гоби обнаружили крупнейшее в мире кладбище динозавров).
"Между прочим, что это за эксперимент «Зеркало»? Никогда о таком не слыхал… Мысль эта прошла как-то вторым планом, и я набрал запрос в БВИ почти машинально. Ответ меня удивил: "ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ.
ПРЕДЪЯВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ВАШ ДОПУСК". Я набрал код своего допуска и повторил запрос. На этот раз карточка с ответом выскочила с задержкой на несколько секунд: «ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ. ПРЕДЪЯВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ВАШ ДОПУСК». Я откинулся на спинку кресла. Вот это да! Впервые в моей практике допуска КОМКОНа-2 оказалось недостаточно для получения информации от БВИ".
Исследователи и ученые из «Туманности» отправляют новые данные во «всеобщую информацию» для обсуждения - значит, к «пророчествам» Ефремова можно прибавить и Интернет, а также, что любопытно - открытия восточной философии и йоги. Ефремов был внимательным читателем сочинений членов семьи Рерихов. В одном из писем незадолго до смерти он пишет: «…о йоге, о духовном могуществе, о самовоспитании - все это впервые появилось в нашей литературе, в результате чего появились легенды, что я якобы посвященный йог, проведший сколько-то лет в Тибете и Индии, мудрец, вскрывающий тайны…». Если Ефремов здесь и предстает пророком, то скорее это роль пророка российского нью-эйджа. Если прибавить к йоге и философии веданты последовательно проводимый в его книгах культ женщины, или Великой матери, - чему целиком посвящена «Таис Афинская», - то совпадение будет полным. Так же, как его незнакомые единомышленники с той стороны «железного занавеса», он воскрешает тантру, говорит о будущем освобождении женщины, чем еще раз доказывает синхронность развития идей. Следует прибавить, что в последние годы такие разные и замечательные французские писатели, как мизантроп Мишель Уэльбек и вдохновенный визионер Пьер Бордаж (см. его «Евангелие от змеи», М., «Ультра.Культура», 2004), каждый на свой лад, говорят о все большей актуальности наследия нью-эйджа.
Сам Ефремов, вероятно, не одобрил бы подобной параллели. С удивительной для такого эрудита поверхностностью, он временами резко говорит о темах, которые в это же время были активно развиты в западном критическом дискурсе, например о психоанализе или современном искусстве (которое он часто называет «абстрактным»). Особенно забавный казус случается, когда доктор Гирин совершает ужасный наезд на дзен, давая много очков вперед даже советской официозной пропаганде: «В Америке распространился так называемый “буддизм” японской секты Дзен. […] Праздные, тупые и ленивые, эти мнимые “буддисты” предаются скотским утехам».
У Ефремова есть ряд любимых идей, которые, очевидно, он очень надеялся увидеть подтвержденными в науке еще при своей жизни. К ним относится уверенность, что в дополнение к нашему любимому четырехмерному пространству существуют некие антипространства, названные им в терминах древнеиндийской философии Шакти и Тамас. Тамас представляет собой мир совершенной инерции, каждая вещь, оказавшаяся в нем, обозначается как «абсолютно мертвая». Это, безусловно, является дополнением его космологических идей: «Люди прошлого привыкли воспринимать явления односторонне и прямолинейно - они создали теорию разбегающейся или взрывающейся вселенной, еще не понимая, что они видят лишь одну сторону великого процесса разрушения и созидания». Вместе с тем, читая Ефремова, можно убедиться в непредсказуемости научного и технологического развития: покажется комичным, например, что во время космических съемок планеты Торманс «ленты отснятых фильмов прямо из аппаратов тянулись в увеличение»: Ефремов предсказал Интернет и психоделическую революцию, но не мог предусмотреть «цифру».
Разговаривая с любителями Ефремова, я обнаружил, что многие из них прочитали «Туманность Андромеды» в 14-15 лет, и с тех пор она остается их любимой книгой. Действительно, «Туманность» сильно запоминается. Чтение местами - особенно по ходу описания научно-технических и социальных усовершенствований - кажется скучным, но через некоторое время вспоминаешь книгу как чистое и легкое впечатление, которое не хочется утратить.
А с одним товарищем из Украины, автором фэнтези «Пять историй из жизни Земноморья», мы недавно беседовали об утопиях, и он сказал: «Мы сейчас создаем будущее. Каким мы его представим, таким оно и будет». Сравним мрачные прогнозы высокотехнологичного тоталитарного будущего из фильмов «Нирвана» и «Матрица», романов Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга, «Евангелия от змеи» Пьера Бордажа, японских комиксов и всей классики киберпанка, - и счастливое, волевое будущее Ефремова. Почему же прогнозы даются именно таким полярным образом - одного рода, оптимистические, при коммунизме, другого рода, крайне отчаянные, при капитализме? Вероятно, потому, что этим системам соответствуют разные виды будущего: капиталистическому - отчаянное, апокалиптическое, коммунизму - счастливое, уверенное в возможностях человечества и никогда не заканчивающейся юности Вселенной.
ОГОРОД КОЗЛОВСКОГО: Ридикюль
Вообще-то, ничего особо смешного в этой вещице нет: она прелестна и действительно похожа на дамский ридикюль или, скажем, сундучок-косметичку. Смешным может показаться ее сопоставление (по внешности, по размерам, по цене) минилабу от Kodak. Тем не менее она способна - и порою еще лучше, а уж быстрее - всегда - выполнять ровно те функции, которые 95 процентов клиентов требовали от кодаковских минилабов. То есть по возможности быстро распечатать снятое на бумаге 10х15. Называется вещица PictureMate 500, произведена фирмой Epson. Ее старшую (по возрасту; по возможностям нынешняя, конечно, «старше»!) сестрицу, PictureMate просто, я увидел на презентации где-то в Европе, кажется в Барселоне, - года полтора назад и даже написал «Огород» под названием «Для женщин и детей», в котором довольно высокомерно, с позиций эдакого… продвинутого профессионала, похлопал ее по плечу. С тех пор, во-первых, в мире кое-что изменилось: профессионалы залезли в нишу, где им, собственно, всегда и было место, а народные массы, большей части которых просто не хочется возиться с «Фотошопом» и настройками цветового пространства, стали фотографировать почти исключительно «на цифру» и хотят иметь снимки, чтоб вклеить в альбом или вставить в рамочку. Во-вторых - на той презентации, помню, я сказал, чего PictureMate не хватает: коль уж сделали «таскальную» ручку - снабдите ее аккумулятором для полной автономности, а равно и дисплейчиком - для полной же интерактивности. Я, конечно, далек от мысли, что эпсоновские инженеры действовали по моей подсказке и выполняли именно мое пожелание, однако всё же совпало, точка в точку, - так что имею право погордиться и желание - описать.
Изюминкой нынешнего «Огорода» будет не описание того, как я гонял PictureMate 500 в хвост и в гриву, - а описание, как с ним, без моей помощи, справлялась моя жена, которая время от времени снимает своим Exilim’ом Pro от Casio и время же от времени пользуется компьютером, но старается «не вникать». То есть как функционирует «принтерчик для женщин и детей» в руках «женщины» (в кавычках - потому что имею в виду типичную женщину)[Что же касается детей, они нынче в компьютерном смысле так продвинуты, что дадут фору большинству мужчин].