Чтение онлайн

на главную

Жанры

Журнал Наш Современник 2007 #6
Шрифт:

На высказанное замечание В. Лихоносова почему-то никто не отозвался, и было непонятно, согласились ли молчаливо с ним, или же сочли его высказывание не столь уж значимым.

От абстрактных рассуждений перешли к предметному разговору. И тон здесь опять задал Виктор Петрович.

–  Вот ты, Серёга, не печатаешь мою повесть, маринуешь её у себя в столе, - обращаясь к хозяину кабинета, задиристо начал он.
– А почему? Потому, видишь ли, что считаешь её пацифистской… Да вовсе не о пацифизме в ней речь, она - о любви на войне. Об огромной, чистой любви, какая редко кому выпадает. Может, одна такая на миллион… - И уже обращаясь не столько к главному редактору, сколько ко всем сидящим, Виктор Петрович продолжал: - Я

ведь когда писал своего молоденького лейтенанта, то представлял вот его, Витю Лихоносова, совсем юного, целомудренного, ни разу ещё не целованного… Столько вложил в эту повесть!.. А ты, Серёга, не хочешь её печатать, - обратился он снова к Викулову.
– Но я ведь, знаешь, не лыком шит… Меня, если дело на то пошло, даже упоминают в газетах рядом с Женькой Носовым, - лихо ввернул под конец В. Астафьев и слегка толкнул локтем в бок своего курского друга…

На это его озорное лукавство все разом заулыбались: хорошо знали, кого с кем рядом упоминают… Только один С. Викулов оставался по-прежнему сдержанно-строгим, лицо его было непроницаемым. На запальчивую тираду Астафьева он никак не отозвался, устремив неподвижный взгляд куда-то в сторону двери…

Уже неделю спустя, по возвращении в Курск, я при случае поинтересовался у Е. Носова, что же всё-таки будет с той астафьевской повестью.

–  Трудный случай, - сказал Евгений Иванович.
– Повесть-то превосходная в самом деле, я знаком с рукописью. Но могут не пропустить, придраться. И дело тут не в Викулове, зря Витя на него так буром… Викулов-то, знаю, и сам «за», но… Цензура может зарубить, вот что скверно. Всё же, думаю, как-нибудь это уладится…

К счастью, и правда, уладилось… Когда на страницах «Нашего современника» появилась замечательная «пасторальная» повесть В. Астафьева «Пастух и пастушка», я сразу понял, что на той памятной встрече в редакции журнала писатель говорил именно о ней. Сейчас даже трудно представить, что в современной русской литературе не было бы этого пронзительного астафьевского произведения. А ведь могло и не быть.

К слову о самоцензуре. Показательна в этом отношении история создания носовского рассказа «Два сольди». Рассказа острого, проникнутого горечью и глубоким состраданием к тяжкой судьбе деревенской женщины, оставшейся после войны без мужа и вынужденной ради того, чтобы прокормить и поднять на ноги подрастающую детвору, заняться небезопасным по тем временам промыслом - самогоноварением. Вот такая история крестьянки, вечной труженицы, которая в чём-то сродни героине солженицынского рассказа «Матрёнин двор». Примечателен рассказ ещё тем, что написан он на основе действительных, а не вымышленных событий, и происходят они в курской деревне Толмачёво, на родине писателя, а действующие лица произведения, в числе которых и сам автор, - реальные люди, связанные с рассказчиком узами деревенского родства и землячества.

И вот какова примечательная история создания этого рассказа. Замысел его возник у Е. Носова очень давно, ещё где-то в середине шестидесятых, тогда и была начата работа над произведением. В печати же рассказ «Два сольди» появился только спустя почти четыре десятилетия, в 2002-м году.

По свидетельству самого писателя, первоначальным толчком к замыслу рассказа послужило его пребывание на родине, в деревне Толмачёво. Посещение родных мест, встречи с земляками, которые и через два десятилетия после войны по-прежнему влачили жалкое существование, приходящая в упадок деревня наводили на грустные размышления. В письме

В. Астафьеву, написанному в ту пору, Евгений Иванович так рассказывал о своих тягостных впечатлениях от поездки на родину: «Побывал и расстроился… Увидел свою родную хату, забитые ржавым железом окна и надпись мелом на железе: «В этом доме никто не живёт». Года три назад там ещё обитала моя бабушка. А сейчас она переселилась под одичавшую сирень на кладбище… Никакой там деревни теперь не осталось, куча домов, населённых шустрой жуликоватой публикой, поголовно работающей не на земле, а кто на железной дороге, кто на стройке, кто на базах, кто шофёрами. Какой-то люмпен… Словом - поедешь, и одно расстройство… Много я увидел и услышал такого, что скулы ломит…».

Писатель тогда очень загорелся возникшим у него замыслом рассказа «Два сольди» и вскоре принялся за работу, которую сам особо выделял

в ряду других своих сочинений - так взволновало его задуманное новое произведение, таким значимым представлялось оно ему. Об этом же свидетельствуют и строки из носовского письма писателю В. Белову: «А вот сейчас, кажется, зачесались руки - напишу наконец «Два сольди», от которого у самого мурашки по спине…».

И вдруг узнаём, что работа над рассказом, так увлекшим Е. Носова, неожиданно остановлена, причём не просто остановлена на какое-то время, как это нередко бывает у пишущих, а заброшена вовсе…

Что же случилось? Тогда, помнится, прошёл слух, что, мол, просто не заладилась у писателя работа над этой вещью. И всё-таки трудно было поверить, что у такого мастера, как Носов, просто вот так, беспричинно, прервано писание рассказа, столь глубоко им продуманного, эмоционально прочувствованного, от которого у него, по собственному же признанию, «мурашки по спине»…

Позволю высказать на этот счёт своё предположение, возможно, небесспорное, но основанное, на мой взгляд, на веских аргументах.

Вернёмся к уже упоминавшемуся носовскому письму В. Астафьеву, где Евгений Иванович рассказывает об учинённой ему на областном писательском собрании «головомойке» за опубликованные в «Новом мире» рассказы. Вчитаемся ещё раз в его «резюме» после той «разборки»: «Так что и не знаю, о чём теперь писать: о чём ни подумаю, всё, кажется, н е п о й -д ё т» (разрядка моя.
– Л. К.).

Понятно, что «не пойдёт» потому, что написанное может оказаться очень резким, остро-злободневным и, как выражались тогда, «не в духе времени»… А ведь тот задуманный писателем рассказ, судя по всему, обещал быть именно таким - острым, колючим… На это указывает и признание самого Е. Носова в другом его письме В. Астафьеву: «Есть тройка хороших тем - давно я на них облизываюсь. Одна - тяжёлая, трудная - «Два сольди» (про самогонщицу, ты знаешь)». И тут же - о трудностях с публикацией уже написанных произведений: «Дело это такое. Ц е н з у р а с е к а н ё т (разрядка моя.
Л. К.), обстоятельства могут быть не те, не попадёшь в жилу…».

Так не потому ли Е. Носов и прервал в самом начале работу над тем «тяжёлым, трудным» рассказом и прибегнул к самоцензуре, что со всей очевидностью осознал: задуманное произведение, каким оно ему виделось, явно будет не «в жилу» и, следовательно, заранее обречено, а писать в ящик стола, надо полагать, не хотелось…

Повторюсь: это всего лишь предположение, вовсе не претендующее на безоговорочность. Однако и приведённые здесь аргументы, думаю, совсем не беспочвенны. Во всяком случае они, как мне представляется, ближе к истине, нежели простое объяснение неожиданно прерванного творческого процесса только лишь «незаладившейся» у писателя работой над новым произведением. Причина, думается, гораздо серьёзнее и глубже…

Тем не менее рассказ «Два сольди» всё же был, как мы знаем, написан. Написан и опубликован спустя несколько десятилетий после возникшего замысла и первоначально начатой работы.

Блестяще написанный рассказ производит неизгладимое впечатление неординарностью и остротой поднятой темы, глубиной показа подлинно народной крестьянской жизни, недюжинным самобытным характером главной героини, которую впору поставить в один ряд с некрасовскими женщинами… Можно только представить, как оглушительно громко прозвучало бы это носовское произведение, появись оно тогда, в середине шестидесятых.

Поделиться:
Популярные книги

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Хозяйка лавандовой долины

Скор Элен
2. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.25
рейтинг книги
Хозяйка лавандовой долины

Совок 9

Агарев Вадим
9. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Совок 9

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Темный Лекарь 5

Токсик Саша
5. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь 5

Ваше Сиятельство 5

Моури Эрли
5. Ваше Сиятельство
Фантастика:
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 5

Удиви меня

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Удиви меня

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Соль этого лета

Рам Янка
1. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
6.00
рейтинг книги
Соль этого лета

Измена. За что ты так со мной

Дали Мила
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. За что ты так со мной

Неожиданный наследник

Яманов Александр
1. Царь Иоанн Кровавый
Приключения:
исторические приключения
5.00
рейтинг книги
Неожиданный наследник

Снегурка для опера Морозова

Бигси Анна
4. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Снегурка для опера Морозова

На границе империй. Том 7. Часть 3

INDIGO
9. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.40
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 3

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5