Журнал Наш Современник 2009 #2
Шрифт:
Бабушка растерянно схватилась за голову, ребята, наоборот, глядели с интересом, внутренне не только согласные, но и обрадованные: стало быть, не только они майору, но и он им доверял, надеялся на них, верил, что в трудную минуту может на них рассчитывать. Мама обернулась на бабушку, на ребят, улыбнулась как-то по-озорному и ахнула:
– Где же я места на десятерых-то найду? Майор уже переменился, стал прежним:
– Об этом не волнуйтесь! Гляньте в окно!
Все, кроме бабушки, припали к стеклам, и, не сговариваясь, захохотали.
В сумерках,
Хаджанов потом объяснил: списанные эти матрацы он занял в санатории. В санатории голову ломали, куда их девать: жечь - дыму много, бросить просто так - некуда, а на свалку везти - дорого; теперь ведь за все платить надо, за каждый пук.
Мама и бабушка насобирали старых одеял, пальто и зимних шуб, подкинули несколько старых подушек без наволочек. И десять мужиков разлеглись на своих матрацах во дворе, даже в дом не вошли - хорошо, что еще тепло.
Наутро, когда Борис и Глебка проснулись, мужчин уже не было. Так и не успели мальчишки их разглядеть.
Когда Боря пошел умываться, услышал приглушенный разговор матери и майора. Он о чем-то просил, просто уговаривал. А она изо всех сил, жарко, хотя и негромко, чтоб не разбудить ребят, отказывалась.
Борис толкнул дверь и увидел, что майор держит в одной руке толстую пачку денег, а другой протягивает маме несколько бумажек. Она качала головой, прятала руки за спину.
Хаджанов, заметив Бориса, не смутился, не испугался. Не спеша спрятал деньги в карман, улыбаясь, сказал:
– Какие же вы странные, русские. Бедные, а денег не берете. А закончил удивленно:
– Прямо такие же, как мы! Бессребреники!
Мама молчала, оглядывалась на Бориса, а он не знал, что сказать. И вот тут-то майор сообщил им:
– А Борю я записал на соревнования. В областном городе. Подал заявку. Но это все ерунда, друг! Знаешь, что я тебе сейчас скажу: слушай сюда!
И произнес раздельными словами:
– Я - привез - настоящую - спортивную - винтовку! А к ней оптический - прицел!
4
С этого дня и началась настоящая Борина жизнь.
Будто майор Хаджанов не спортивную винтовку привез, а лозинку, и не успел Боря в руки ее взять, как она заволновалась, затрепыхалась, словно и не говорила, а кричала: копай свой колодец, он - здесь.
Никогда еще так не торопился Борис в своей жизни. Едва выпил чаю,
побежал следом за майором, думал, догонит, но не вышло. Еще и Глебка тормозил: то ему камушек в сандалету попал, то на вывеску загляделся, то заканючил, что жвачка кончилась.
Первый раз молча подумал про брата: не понимает, тормозит, тянет назад! Хоть бы отстал, что ли? Тут же мелко, как бабушка, перекрестился - больно уж плохо подумал, грех. А когда ворвался в тир, про все забыл!
Майор стоял спиной к ребятам, а в руках у него сияла масляным цветом и вправду похожая на скрипку легкая винтовочка. Даже
Майор замирал, делал выстрел, быстро передвигал затвор, снова стрелял, будто торопился, и правда, когда закончил серию, глянул на часы.
– Ну-ка, молодцы!
– крикнул, не оборачиваясь - узнал по шагам и несдержанному дыханию.
– Притащите мишень! И начинаем механизацию этого процесса! Я уже договорился!
– теперь он обернулся уже только к Боре, Глебка убежал вперед.
– Будет механизм подачи мишени, представляешь! Недешево, но наш завод чего хочешь сделает! Только хорошенько заплати!
Он смеялся как никогда! И как никогда любил и уважал Бориска этого человека. Странно даже представить: было время, когда он не знал майора. Хаджанов Михаил Гордеевич жил где-то в других, неизвестных, невидимых краях, и не было ему никакого дела до двух мальчишек Горевых - Глебушки и его, Борьки. Как это вообще могло быть? И как бы все сложилось, если никогда бы они так и не встретились в этой жизни?
Майор медленно шел навстречу Борису и протягивал ему его скрипку. А что? Одни водят смычком, извлекая прекрасные нежные звуки, а другие… то ж, разве это не умение, достойное мужчины?
Вернулся Глебка с мишенью Хаджанова: никогда раньше майор не стрелял так кучно! Часто говаривал: какой я стрелок, так, служащий тира, обслуга, и вот - на тебе!
Боря невольно восхитился:
– Ого! Это вам надо на соревнования! Гордеевич то ли всхлипнул, то ли пропел, хохотнув:
– Отстрелял! Я свои! Хризантемы в саду!
Боря улыбнулся: слыхал как-то этот цветочный романс.
– Сейчас твое время!
– строго уже заявил майор.
– Вот увидишь! Это твоя судьба, как солдат в строю, делает шаг вперед. Твоя. Понял?
Боря смеялся - разве спорят в такие минуты?
– Ну, бери! Заряжай… Целься…
Он взял винтовочку - желтенькую, легкую, словно поющую, заглянул в оптический прицел и сам едва не запел от восторга: оптика удивительно приблизила десятку, мушка застыла, он едва прикоснулся к спуску, как раздался хлопок. Посмотрел в прицел - пуля ушла на три часа, куда-то в район семерки. Причину он уже знал - слишком легок спуск, не ожидал. Второй выстрел был точнее: девятка, на те же три часа, сказал об этом Хаджа-нову, чуточку поправили прицел.
Оставшиеся восемь патронов изрешетили центр.
Когда оценили сумму, довольный майор задумчиво проговорил:
– Ну вот, есть у нас с тобой и скрипочка, дружок. Для твоего первого концерта.
– Вздохнул.
– Но соревнования-то проводятся с прицелом диоптрическим.
Рассказал, как еще по дороге в Москву зашел в областной спорткомитет, узнал, бывают ли тут соревнования по стрелковому спорту, встретился с каким-то дядькой. Выяснилось, что он отставной полковник, спец по стрелковому оружию и помогает этому комитету устраивать разные соревнования, бывает на них главным судьей.