Журнал Наш Современник №5 (2001)
Шрифт:
В этом случае взаимосвязь - автор - характер - прототип - настолько прочна, что ее не разрушить никакими искусственными приемами. Представим на мгновение, если в связке: Шолохов - Григорий Мелехов - Харлампий Ермаков убрать Шолохова и подменить его кем-то, кто не был лично знаком с Харлампием Ермаковым, или вынуть из этой связки самого Ермакова, - то романа "Тихий Дон" не будет, потому что не будет в итоге Григория Мелехова. Ибо по отношению к Григорию Мелехову Харлампий Ермаков не просто прототип, который передал герою "Тихого Дона" какие-то черты внешнего облика или "служивской" биографии, -
Проблема прототипов - как персонажей, так и отраженных в романе событий - настолько важна для романа "Тихий Дон", "укоренена" в роман, что ее трудно, практически невозможно вычленить из анализа произведения в качестве изолированной независимой темы. Говоря о Григории Мелехове, о Вешенском восстании или событиях империалистической войны, мы одновременно стремимся исследовать и прототипы шолоховских героев и событий, изображенных в романе, степень и качество проникновения в них.
Мы уже рассмотрели в качестве прототипов героев романа "Тихий Дон" братьев Дроздовых, посвятили много места и времени Харлампию Ермакову и Павлу Кудинову. Коснулись таких персонажей "Тихого Дона", как начальник штаба мелеховский дивизии Михаил Копылов (в жизни - преподаватель русского языка, учивший Михаила Шолохова), подъесаул Сенин, участник суда над подтелковцами, Иван Алексеевич Котляров (в жизни - Иван Алексеевич Сердинов), большевик, убитый кумой Дарьей Мелеховой (в жизни - Марией Дроздовой), братья Шамили (в жизни - Ковалевы), комиссары Лихачев и Малкин.
Краеведческими изысканиями документально подтверждено, что большинство из этих людей - не только Харлампия Ермакова или Дроздовых, но и Михаила Копылова, подъесаула Сенина, Ивана Алексеевича Сердинова, братьев Ковалевых - М. А. Шолохов знал лично, с ними встречался, а подчас был близким свидетелем связанных с некоторыми из них событий или же слышал о них из надежных источников.
Особенность "Тихого Дона" в том, что он почти весь соткан из реальной жизни людей Верхнедонского, т. е. Вешенского округа. "Кто герои "Тихого Дона"? Как показывают находки и исследования, в своем большинстве это реальные люди", - заключает Г. Я. Сивоволов.
"Антишолоховедение" обязано или опровергнуть изыскания литературного и исторического краеведения, или выдвинуть другую реальную фигуру автора "Тихого Дона", который мог бы знать, держать в памяти, охватить и воплотить в высочайшее художественное слово весь этот огромный фактический личностный материал. Ведь для автора "Тихого Дона" характерно личное знание прототипов огромного числа героев "Тихого Дона", а также детальное знание географии, топографии и топонимики местности, изображенной в романе, органическое знание природы, быта, обычаев, фольклора казаков, наконец, "казачьего языка" (к этому вопросу мы еще вернемся). Наконец, автор романа сумел доподлинно и досконально познать всю трагическую, исполненную противоречий историю Верхнедонского (Вешенского) восстания, которой, в конечном счете, и посвящен роман.
Как видите, объем источниковой информации, положенный в основу "Тихого
Думается, что причина тому, прежде всего, политическая, - Шолохов понимал, чем грозило людям, в условиях продолжавшегося в 20-е годы антиказачьего террора, обнародование имен, связанных с восстанием.
Но была и другая - условно говоря, эстетическая - причина, по которой Шолохов не любил говорить о прототипах романа. Отдавая отчет в том, насколько близок "Тихий Дон" к реальной жизни и как плотно он населен реальными людьми, Шолохов не хотел, чтобы "Тихий Дон" воспринимался как своего рода дагерротип его родной, казачьей местности. М. А. Шолохов весьма болезненно реагировал на возможность со стороны краеведов и литературоведов упрощенного, чисто фотографического подхода к проблеме прототипов. Отвечая на вопрос, как был найден образ Григория, Шолохов говорил: "В народе... Григорий - это художественный вымысел".
Вешенские краеведы Н. Г. Кузнецова и В. С. Баштанник рассказывают, что "во время одной из бесед о прототипах Шолохов прочитал нам письмо Льва Николаевича Толстого Луизе Ивановне Волконской, в котором он отвечает на ее вопрос о прототипе Андрея Болконского...
"... Спешу сделать для вас невозможное, то есть ответить на ваш вопрос. Андрей Болконский - никто, как и всякое лицо романиста, а не писателя личностей для мемуаров. Я бы стыдился печататься, ежели бы весь мой труд состоял в том, чтобы списать портрет, разузнать, запомнить...".
То, что писатель прочитал нам это письмо, послужило хорошим напоминанием, толкованием, и это ко многому обязывало...".
Обязывает и нас. Подчеркнем, однако, что наш интерес к проблеме прототипов в "Тихом Доне" носит специфический характер. Меньше всего мы хотели бы представить М. А. Шолохова в качества "писателя личностей для мемуаров", главная цель которого - "списать портрет, разузнать, запомнить".
Наша цель в другом - нащупать и обнажить те реальные, биографические жизненные нити, которые связывают "Тихий Дон" и его автора с конкретной исторической и бытовой жизнью Верхнего Дона той поры.
В развитие уже сделанного, в дополнение к тем прототипам героев "Тихого Дона", о которых шла речь выше - Харлампию Ермакову, братьям Дроздовым, Марии Дроздовой, Павлу Кудинову, есаулу Сенину, Ивану Алексеевичу Сердинову, Михаилу Копылову, братьям Ковалевым, - продолжим знакомство с установленными краеведами фигурами реальных людей, которые дали жизнь героям "Тихого Дона".
Краеведы установили, что паровая мельница в Татарском хуторе, принадлежавшая купцу Мохову, "списана" в романе с реальной мельницы в хуторе Каргине, а "населена" людьми, работавшими на столь же реальной мельнице в Плешакове. На мельнице в Плешакове, где управляющим был отец писателя и в детстве проводил дни М. Шолохов, работали машинист Иван Алексеевич Сердинов, весовщик Валентин, в жизни и романе - по прозвищу "Валет", и братья Бабичевы - Василий и Давид, в романе - Давыдка. Это были реальные лица, хорошо знакомые автору романа.