Журнал «Вокруг Света» №01 за 1960 год
Шрифт:
Итак, ранним утром 26 сентября Том Пеммикан, переночевав в заброшенной охотничьей хижине, медленно поднимался по горному склону, поросшему густым лесом. Солнце еще не взошло, и в чаще стоял полумрак. Было очень тихо.
Леса и горы северо-западного» Айоминга вообще самое тихое место в стране. И без того редкие в этом краю поселки наполовину опустели, когда горнорудные компании во время прошлогодней депрессии закрыли здесь около дюжины мелких шахт.
Правда, эта местность летом привлекает много туристов. Но в конце сентября туристский сезон заканчивается, и сумрачные хвойные леса на десятки миль почти безлюдны, тем
Том уверяет, что не испытал при этом страха, однако остановился и прислушался. Голоса смолкли, и послышался хруст валежника, — какие-то люди приближались к нему быстрыми легкими шагами. Вот в полумраке между деревьями показались странные силуэты. Вглядевшись, он чуть не вскрикнул от изумления: перед ним стояли два высоченных охотника-индейца совершенно необычайного вида.
Несмотря на пережитое потрясение, м-р Пеммикан довольно подробно описывает их одежду.
Квадратный кожаный передник. Широкий плащ, видимо из целой шкуры. Через плечо перекинут лук. Стрелы в колчане за спиной. На мускулистых ногах — мягкие кожаные мокасины. Из-под украшенной перьями круглой кожаной шапочки ниспадают прямые черные волосы.
Что касается лиц, то м-р Пеммикан, как известно, не мог впоследствии сказать ничего определенного, кроме того, что они были «совсем как у индейцев, только какие-то странные».
Глядя во все глаза на незнакомцев, Пеммикан вдруг вспомнил, что почти такой же наряд он еще мальчишкой видел в вигваме старого вождя их племени. Но Том, разумеется, отлично знал, что сегодняшние индейцы давно уже не носят таких одеяний. Только старики еще кое-где донашивают мокасины да заплетают волосы в косички. Что же заставило этих чудаков напялить на себя старинные охотничьи доспехи? Кто они такие и что делают здесь, в безлюдных лесах? Все это пронеслось в голове Тома, пока он разглядывал незнакомцев, остановившихся в нескольких шагах от него у высокой сосны.
«Какие-нибудь парни из города, — решил он наконец. — Нарядились, чтобы кого-нибудь напугать».
В этой мысли м-ра Пеммикана особенно утвердила одна деталь: одежда сидела на незнакомцах как-то очень нескладно. Казалось, они сами чувствовали себя непривычно и скованно в своих кожаных нарядах. Да и выглядели эти первобытные одеяния такими новенькими, словно были только что изготовлены.
Пеммикан уже собирался пошутить на этот счет, чтобы показать чудакам, что их маскарад разгадан. Но его вдруг поразило выражение глаз незнакомцев. Он только сейчас заметил, что эти люди разглядывают его, Тома Пеммикана, с таким неподдельным радостным изумлением и любопытством, словно именно его они и искали!
Особый интерес незнакомцев вызвали, по словам м-ра Пеммикана, его скроенные из старого комбинезона штаны, выцветшая от времени синяя куртка и огромные рабочие ботинки. Также чрезвычайно заинтересовал их висящий у него за спиной мешок, до половины наполненный кореньями и травами. Похоже, ничего подобного они никогда не видели.
Незнакомцы заговорили между собой. Потом один из них подошел к Тому и, с улыбкой показывая рукой то на его одежду, то на свой кожаный
Вслушиваясь в эту быструю речь. Том Пеммикан неожиданно стал улавливать какие-то знакомые звукосочетания.
Тогда Пеммикан попробовал заговорить на родном языке. Незнакомцы оживились. Видимо, они тоже почувствовали какое-то сходство. Однако было ясно, что они ничего не понимают. Пеммикан задал несколько вопросов по-английски, но с тем же успехом. Глаза неизвестных выражали полное недоумение.
В этот момент окончательно сбитый с толку м-р Пеммикан заметил в руках одного из незнакомцев маленькую черную коробочку, которую тот наводил на него. Это сразу направило мысли Тома по новому руслу.
Черный предмет, который наводят на человека, может быть только фотоаппаратом. А люди, разгуливающие по горам с фотоаппаратом и не понимающие по-английски, могли быть только случайно задержавшимися туристами из какой-нибудь далекой страны. Чудные их одежды в таком случае были легко объяснимы: Пеммикан отлично знал, что туристы — народ, падкий на всякие диковинки и сувениры.
А уж если люди покупают безделушки, им ничего не стоит потратить пару лишних долларов — Том знал это твердо. Поэтому он, недолго думая, принялся жестами объяснять чудакам иностранцам, что хорошо знает окрестные горы и может показать живописные места.
Незнакомцы о чем-то посовещались, и тот, что был постарше, достал из-под плаща небольшой странной формы предмет. По описанию м-ра Пеммикана это было что-то вроде овального обруча с белой пластинкой. Том успел заметить, что с внутренней стороны обруч усеян множеством маленьких кружочков из какого-то блестящего синеватого металла. Отходившие от белой пластинки тонкие черные нити сходились пучком в крошечном коричневом шарике, который незнакомец опустил на грудь поверх своего первобытного плаща. Осторожно натянув обруч на голову, он тщательно приладил белую пластинку на затылке.
Тем временем его товарищ достал откуда-то еще один обруч и, ободряюще улыбнувшись, протянул его Тому. Пеммикан совершенно не понимал, чего от него хотят. Но ведь вид этих людей выражал такую приветливость и доброжелательность, что он послушно дал надеть на себя странный обруч. Незнакомцы опустились на пожелтевшую траву и усадили рядом с собой Тома.
То, что произошло потом, вспоминается Пеммикану словно в тумане. Голова слегка кружилась. Странное оцепенение овладело телом. Внезапно он ощутил острое, неприятное покалывание в затылке. Тотчас же перед ним возникло удивительное видение.
...Какое-то большое светящееся тело, похожее на, огромную рыбину, стремительно летело в темноте к далекому голубоватому шару. Мгновение — и эта картина исчезла. Пеммикан увидел людей. Высоких, обнаженных до пояса, очень похожих на незнакомцев. Они стояли в просторной, залитой светом комнате с овальным потолком и что-то рассматривали на стене, покрытой непонятными изображениями.
И тут прозвучало слово. Неведомое, чужое слово. И вместе с тем Пеммикан чувствовал, что странные звуки и образы рождаются где-то в нем самом, в глубинах его существа. Ощущение было таким пугающе-непривычным, что оцепенение мгновенно слетело с Пеммикана. Его охватил безотчетный страх.