Журнал «Вокруг Света» №01 за 1979 год
Шрифт:
...Когда экскурсия по Танджиру подошла к концу, мы поблагодарили Хильду Крокетт за интересные рассказы и стали прощаться.
— Нет, так легко вы от меня не отделаетесь, — улыбнулась она. — Я пойду провожать вас на пристань.
— Но ведь до отправления парома еще целых полчаса! — удивились мы.
— А разве вы, когда встречаете у себя дорогих гостей, смотрите на часы? — сказал? она.
Она стояла на пристани и отвечала на наши вопросы. Она пожала нам руки, когда настало время отплытия. Она махала нам, когда паром отошел от причала и взял курс на Крисфилд. Она махала и махала нам вслед, пока не скрылась из виду...
Юрий Симонов
Виргиния — Москва
Теодор Старджон. Скальпель Оккама
У Джо Триллинга был необычный способ добывать себе средства к существованию. Зарабатывал он неплохо, но, конечно, ничего похожего на те денежки, какие он мог бы огребать в большом городе, у него не было. Зато он жил в горах, в полумиле от живописной деревушки, на свежем воздухе, вокруг раскинулись рощи — сосна, береза и горный лавр. Конкурентов у него было немного, заказов он получал больше, чем мог выполнить. Жена и детишки всегда рядом. Образ жизни Джо вел полуночный: когда семейство укладывалось спать, он спокойно, без помех занимался своим делом. Короче, он был счастлив.
Однажды ночью, точнее — очень ранним утром, его спокойствие было нарушено. Тук-тук, тук... тук... Стучали в окно: точка-тире, тире... тире... Джо замер, узнав этот знакомый ему с детства сигнал. Он увидел лицо за окном и набрал полные легкие воздуха, готовясь издать радостный вопль, который, наверно, разбудил бы дремлющего постового пожарной команды в деревушке. Но палец, прижатый к губам, заставил остановиться, и он бесшумно выдохнул воздух. Палец поманил его. Джо круто повернулся, погасил горелку, глянул на шкалу манометра, записал что-то, выключил свет и бесшумно рванулся к двери. Выскользнув наружу, он осторожно прикрыл дверь и стал вглядываться в темноту.
— Карл!
— Тс-с!
Карл был недалеко, на опушке рощи. Джо подошел к нему, и они принялись дубасить друг друга и шепотом, потому что этого требовал Карл, обзывать последними словами. Это означало: «Я хочу к тебе прикоснуться, я люблю тебя». Какой-нибудь случайный наблюдатель не мог бы понять, что, собственно, тут происходило. Но они были мужчины и родные братья, поэтому колотили друг друга по рукам и по плечам и выражались самым непечатным образом, пока наконец и эти слова оказались недостаточны, чтобы выразить все, что их переполняло, и они просто стояли, широко улыбались и смотрели в глаза один другому. Потом Карл Триллинг мотнул головой в сторону дороги, и они пошли туда.
— Я не хочу, чтобы Хейзел услышала нас, — сказал Карл. — И вообще никто не должен знать о моем приезде. Садись в машину. Тут мы можем поговорить по душам. Честно говоря, я просто боюсь этого поганца.
— А-а... — протянул Джо. — Как поживает великий человек?
— Плохо. Но только речь идет о другом поганце. Великий человек просто богаче всех в мире, но я его не боюсь, особенно сейчас. Я говорю о Кливленде Уилере.
— Это кто еще такой? Они уселись в машину.
— Это не моя. Взял напрокат, — сказал Карл. — Точнее, вторая прокатная машина сегодня. Прилетел на служебном самолете, сел в служебную машину, пересел в прокатную, а затем уже в эту. Теперь я более или менее уверен, что меня не подслушивают. Вот тебе уже ответ на вопрос, кто такой Кливленд Уилер. А кроме того, человек у трона. Второе лицо. Многогранный гений. Акула-людоед.
— Второе лицо... — повторил Джо. — Старик, значит, сдает?
— Официально — строго секретно — показатель гемоглобина у него четыре. Это говорит вам что-нибудь, уважаемый доктор?
— Еще бы, дорогой доктор. Голодная анемия. Д-да-а, самый богатый человек в мире и умирает с голоду.
— Старость... упрямство... и еще одержимость... Так ты хочешь послушать про Уилера?
— Рассказывай.
— Счастливчик. Всем наделен от рождения. Медальный профиль. Мускулатура Микеланджело. Очень рано открыт наблюдательным директором начальной школы, направлен в частную школу, там повадился по утрам ходить в учительскую и рассказывать, что прочитал и о чем размышлял. Затем назначили отдельного учителя заниматься с ним, ходить с ним повсюду и все такое. В двенадцать лет — средняя школа, легкая атлетика, баскетбол, футбол, прыжки в воду — по всем видам высшие показатели. Вот так. Закончил он школу за три года, аттестат с отличием. Все учебники прочитывал в начале каждого семестра и больше уже их не раскрывал. Из всех привычек самой прочной у него была привычка преуспевать. В колледже все шло так же успешно. Он буквально глотал знания. Популярность огромная. Окончил, конечно, опять с самыми высокими баллами.
Джо Триллинг, который, как тяжело груженный вол, переползал с курса на курс в колледже и на медицинском факультете, завистливо пробормотал:
— Я видал двух-трех таких.
Карл мотнул головой.
— Да, Клив Уилер был уж так оборудован от природы. Он себя чувствовал как четырехсотсильный автомобиль среди малолитражек. Когда требовалось, он и мускулы свои пускал в ход, я хочу сказать — лез в драку самым настоящим образом. В общем, на все руки парень. Ну, конечно, работу ему искать не пришлось, мог выбирать любую карьеру. Поступил он в архитектурную фирму — там могли пригодиться его математические и технические знания, административные способности, представительность, знакомство с искусством. Конечно, быстро взлетел на самую верхушку и стал партнером. Мимоходом получил докторскую степень. Удачно женился.
— Счастливчик, черт, — сказал Джо.
— Да, счастливчик, конечно. Ты слушай. Уилер, значит, стал партнером, и дело свое он знал, однако одних знаний и таланта бывает недостаточно, чтобы оградить человека от жадности людской, от непроходимой глупости и избежать встречи с несчастьем или неудачей. А случилось вот что: два его партнера заключили незаконную сделку. Уилер почуял что-то неладное, пошел к ним, поговорил. Они сказали «да-да», а сами продолжали свои махинации, да такие, какие Уилер не мог даже себе и вообразить. Видишь ли, способности, чистое моральное воспитание и хорошее образование дают много, они только не избавляют от невинности. Клив Уилер был невинен как младенец.
В общем, катастрофа, которой опасался Клив, произошла, но все оказалось куда хуже, чем он предполагал. У таких делишек есть одна особенность — когда они вылезают на поверхность, то тянут за собой кучу других грязных дел. Фирма, конечно, разорилась. Клив Уилер ни разу за всю жизнь не терпел неудачи, так что в этом деле у него практики не было. Любой мало-мальски разумный человек вовремя понял бы, что надо уносить ноги. Но, я полагаю, такой ход даже не пришел Уилеру в голову.
Карл Триллинг внезапно расхохотался и затем продолжал:
— В одном из романов любопытно описаны лесной пожар и бегство животных, спасавшихся от него. Лисы и кролики бежали рядом друг с другом, совы летели при дневном свете, чтобы опередить пламя. Так вот там описан один жук, медленно ползущий по земле. Он натыкается на горящий участок, останавливается, шевелит усами и сворачивает в сторону — решает обойти пространство, охваченное пожаром, — тут Карл снова рассмеялся. — Вот в этом заключается то особое свойство, которое отличает Кливленда Уилера, помимо его мускулатуры, ума и всяческих талантов. Если бы ему пришлось оказаться на месте этого жука, он не отступил бы и не стал спасаться бегством: он обошел бы пожар стороной и продолжал бы идти вперед.