Журнал «Вокруг Света» №01 за 1992 год

Вокруг Света

Несмотря на то, что мясо сварено в «пустом» бульоне, без привычных специй, оно необыкновенно вкусно. По здешнему обычаю, объедать все мясо с кости не следует. Откусив немного от одного куска, его кладут на место и берутся за следующий, и от него откусывают немного, потом берут новый. Это не расточительность, а проявление демократизма. После гостей и хозяина к столу сядут остальные мужчины, потом старики и дети, затем будут обедать женщины. И все смогут попробовать мясо от одних и тех же кусков.

Так мясо доедают до конца. На завтра ничего не остается, и слава богу, ведь хранить его негде, холодильников нет. А рис

обычно остается и от обеда, и от ужина. Его, не задумываясь, выбрасывают, подкармливая орлов, разгуливающих поблизости целыми стаями, словно куры. Я спросил Хамиса, не жалко ли выбрасывать столько риса. «Риса много», — ответил он, показав на валяющийся на земле мешок с надписью по-английски «Подарок правительства Италии». Мне вспомнились заброшенные поля, на которых бедуины некогда с великим трудом выращивали сорго. Вряд ли они так же легко выбрасывали плоды своего труда. И что будет с ними, если их вдруг лишат этой бесплатной помощи? Вернуть к жизни заброшенные поля непросто, да и умение возделывать сорго уходит со старшими поколениями. Так что, всякая ли помощь во благо?

Луна, миновав седловину, скрылась за вершиной горы. Небо, казавшееся в ее ярком свете пустынно-черным, вдруг засияло переливами звезд. Их беспорядочные скопления, если не торопясь приглядеться, складываются в фигуры, знакомые по атласу Рея, который постоянно вожу с собой. Нет худа без добра — прикованный к земле, могу теперь вдоволь насмотреться на небо, разглядывая созвездия, которые никогда к нам на север не поднимаются...

Последняя поездка в этом экспедиционном сезоне, последние обследования. Завтра самолет, нужно возвращаться в Аден. А сегодня наш путь еще лежит в горы.

...«Тойота», разогнавшись, влетает на подъем и, сразу потеряв скорость, почти останавливается — на высокой передаче такую крутизну не взять. Водитель ловко передвигает рычаг, и в тот самый момент, когда колеса уже начали поворачиваться в обратном направлении, мотор снова взревел, и машина медленно поползла вверх. Впереди еще множество подъемов, и Профессор говорит водителю, что передачу неплохо бы переключать заранее, чтобы не свалиться с обрыва. Тот смеется — ведь не свалились! И на следующих подъемах повторяется то же самое.

Мы еще вспомним это предостережение Профессора...

К полудню добрались до поселка Хасын. Во время обследования его жителей знания Профессора о языке, обычаях, истории Сокотры так поразили бедуинов, что они смотрели на него, как на человека, способного творить чудеса. Во* всяком случае, не сомневались, что нет на свете вещи, которой бы Профессор не знал. И потому попросили или скорее даже потребовали, чтобы Профессор указал место, где есть вода и где можно было бы вырыть колодец. Для отчаявшихся найти воду жителей Хасына это вопрос жизни. Из всех колодцев вода уже выбрана до капли, а там, где пытались пробить новые, пройдя с огромным трудом несколько метров спекшейся от жары каменистой породы, упирались в гранитные скалы. По словам бедуинов, это проделки злых джиннов.

Положение было безвыходное: отказаться — значит обидеть бедуинов, согласиться — обречь их на тяжелый, напрасный труд. Помог нам случай и, пожалуй... нечистая сила.

После долгих колебаний и поисков подходящего места среди безжизненных, выжженных солнцем каменистых холмов Профессор указал на единственное в

округе дерево, стоявшее недалеко от дороги, — под ним надо копать. Нас не покидало чувство вины перед жителями деревни из-за невольного обмана... Но едва только бедуины начали копать, как тут же наткнулись на уложенные в ряд каменные плиты, под которыми оказалась пустота — земля уходила в щели между плит, сколько ее ни сыпали. Решив, что это снова козни джиннов, бедуины допытывали Профессора, как им быть дальше? Пришлось, вооружившись лопатами, веревками и ломами, взяться за дело самим. С помощью почти всех мужчин деревни, боявшихся даже подойти к злополучному месту и с трудом поддавшихся уговорам, удалось раздвинуть огромные плиты настолько, чтобы между ними мог протиснуться человек.

...На лицах бедуинов выражение страха. Они отговаривают нас спускаться в таинственную темноту под плитами. Видя, что рассказы о джиннах мы всерьез не воспринимаем, обеспокоенные за нашу жизнь, бедуины находят новый довод, чтобы не допустить гибели непутевых чужестранцев. Они рассказывают, что в этом месте живет огромный паук фитаме, один укус которого убивает верблюда. Профессор вопросительно смотрит на меня:

— Что за фитаме?

Почему я должен знать всех пауков по имени? Но тягаться с верблюдом в выживаемости...

— Сейчас посмотрю.

Я двинулся к провалу между плитами. Не тут-то было, уж если запахло новым, непонятным, а тем более таинственным, Профессор не уступит, даже если опасно. И он начинает протискиваться в черное пространство под плитой. Когда его рука с фонарем исчезла в каменной дыре, я, прихватив свой фонарь и фотоаппарат, направился за ним. Вдруг на своем плече почувствовал прикосновение холодной влажной руки. От неожиданности вздрогнул и, оглянувшись, увидел Али. Только что я осматривал его отца, дал ему таблетки... Али смотрел на меня круглыми от ужаса глазами и, тыча в свою грудь сложенными щепоткой пальцами, повторял: «хабуб». Хабуб по-арабски — штука, штучка. Это слово может обозначать и таблетку и нарыв. Видимо, Али предупреждал, что я должен изойти гнойниками, погибнуть от страшной хвори. Спасибо, Али, только ничего не поделаешь, не оставлять же Профессора наедине с фитаме.

Все-таки интересно, что это за животное, фитаме? Самым ядовитым пауком считается печально знаменитая «черная вдова». Опасен для человека каракурт, который обитает и здесь, в Аравии. Яд некоторых видов каракурта во много раз сильнее яда гремучей змеи. Какие еще пауки могут быть опасны? Тарантул? Но все эти пауки невелики по размерам, не больше двух-трех сантиметров в длину. А судя по тому, что показывают бедуины, фитаме должен быть с большую тарелку. Что-то не припомню я таких пауков. Хотя чего только не может быть на этом острове.

И что делать, если укусит этот таинственный фитаме? Обычно при укусе ядовитых насекомых вводят специальные сыворотки-противоядия. А где взять сыворотку против неизвестного яда?..

Нащупывая ступнями выступы камней и придерживаясь за края плит, спускаюсь по какой-то стене. Что это? Куда нас занесло? Ноги проваливаются во что-то мягкое, сыпучее. Похоже, песок. Глаза после яркого солнца долго не могут привыкнуть к окружающему мраку. Слышу пыхтенье Профессора. Подсвечивая себе фонарем, он откапывает что-то белое из песка под ногами. Это череп с чернеющими в свете фонаря провалами глазниц.