Журнал «Вокруг Света» №02 за 1991 год
Шрифт:
Кондостров занимал в этой панораме добрую четверть горизонта. Прикинув расстояние, я снова подумал о плотике...
В этот день я совершил первую исследовательскую вылазку в глубь Абакумихи. Некоторое время шел почти в сплошных дебрях сосен, мха и травы. Брусника еще только цвела. Вскоре сосновые буераки кончились, пошло редколесье с частыми каменными проплешинами. Издали заметил геодезический знак — трех-четырехметровую пирамиду из посеревших от времени и одиночества бревен и досок. На одном из боковых бревен было приколочено что-то вроде лестницы. Взобравшись на самую верхушку пирамиды, я снова огляделся. Это уж точно была наивысшая точка Абакумихи. Спускаясь, натолкнулся на табличку, приколоченную
Вернулся к биваку берегом. Артур между тем набрал мидий, и вскоре мы их щелкали, словно орехи. Надо сказать, что последнее время у меня к ним выработалось стойкое отвращение. Как я ни старался тщательно их очищать, песок все время хрустел на зубах, да и после каждой трапезы на зубах образовывался отвратительный желтый налет, который без щетки просто не удалить. Единственное, что меня заставляло есть мидий, — это чувство прогрессирующей слабости во всем теле. Полуголодный режим давал о себе знать. Мы уже начали замечать, что стоит только резко встать, как в глазах темнеет и на фоне этой темноты разворачиваются фантастические цветные картины. Труднее стали даваться крутые подъемы и спуски.
За едой я рассказал Артуру о своих открытиях в глубине Абакумихи, заметил, как при упоминании об утке в его глазах блеснули голодные огоньки. После короткого спора решили завтра ставить силки у гнезда. Обсудив прошедший день, сели за дневники — в своем доме, под своей крышей. Хорошо! Появилась даже мысль сделать игральные карты из бересты, но это на будущее, когда навестим соседей. Выглянув в очередной раз из хаты, чтобы проверить, идет ли дождь (притащила-таки его туча), я заметил на мутном горизонте судно. Скорее даже угадал его по шлейфу дыма. До него было километров пять. Я крикнул Артуру: «Корабль на горизонте!» — и он тотчас выскочил из дома. При этом обронил:
— Черт побери, никогда не думал, что слово «корабль» может меня так взволновать...
Проследив за судном взглядами до самого северного монолита Абакумихи, за которым оно скрылось, мы вернулись в хату и сошлись на том, что судно очень напоминает наш баркас.
Каково же было наше удивление, когда через полчаса мы услышали человеческие голоса! Выскочив из хибары, увидели старых знакомых: Громова — представителя клуба «Полярный Одиссей», нашего врача Олега Щукина и сухопарого психолога Айзека.
Оказывается, они объезжали всех Робинзонов, выясняли психологическую обстановку, физическое состояние. Взвесившись на портативных весах, я узнал, что за несколько дней робинзонады потерял... десять килограммов! Громов между делом подкинул ценнейшую информацию: на Абакумихе в изобилии растет родиола розовая — золотой корень, очень ценное растение, обладающее антисептическими, ранозаживляющими, общеукрепляющими свойствами.
Но все это было мелочью по сравнению с тем, что сообщили нам напоследок. Оказывается, на Абакумихе где-то спрятан клад. Самый обыкновенный клад, о котором, кроме того, что весь клад — наш, нам ничего больше не сказали. Перед уходом мы условились днем, во время полного прилива и отлива, вывешивать на западной стороне Абакумихи спасательный жилет, входивший в наше стандартное оснащение. Ярко-оранжевый, его трудно не заметить на фоне темного острова. Один вывешенный Жилет означал, что у нас все в порядке, два — означали вызов. Громов и его спутники сказали, что зайдут к нам через два дня.
Когда Артур вернулся (врач брал его на баркас, чтобы перебинтовать ладонь), мы тут же начали прикидывать, где искать клад. Всплыли в памяти слова щетинистого мужика на баркасе о ценности примыкающего к Абакумихе островка. Уж не клад ли он имел в виду?
Артур сказал, что по большому секрету паренек Василий на баркасе сообщил ему, будто все клады на островах прятали недалеко от места высадки Робинзонов. Это была вторая точка поиска. Прятать клады они могли и у каких-то приметных мест на острове, а что на Абакумихе более приметного, чем геодезическая пирамида? Стоило пошарить и там. Итого — три точки поиска. Что принесет нам завтрашний день?
Окончание следует
Алексей Шеметов Фото Олега Щукина
Геральдический альбом. Лист 7
Преображение черного орла
На современном гербе Австрии помещен черный орел — старинный символ австрийских рыцарей. Он напоминает о времени, когда Австрия из пограничной германской области превратилась в самостоятельное государство. Это произошло во второй половине XII века и окончательно было закреплено в акте возведения бывшего маркграфства в герцогство Австрийское. На печати Генриха II Бабенбергского, первого из австрийских герцогов, впервые появляется изображение черного орла. В ту же пору столицей исконно австрийских земель стала Вена.
Под флагом с черным орлом австрийские рыцари отправились в третий крестовый поход во главе с герцогом Леопольдом V. С этим флагом связан конфликт среди крестоносцев, ярко описанный Вальтером Скоттом в романе «Талисман». В 1191 году предводитель крестового похода английский король Ричард Львиное Сердце сорвал и растоптал поднятый над захваченным палестинским городом Акрой австрийский флаг, не желая признать его равенство с английским флагом. Герцог позже отомстил королю, захватив его в плен при возвращении из крестового похода.
С Леопольдом V связана и легенда XIV века о возникновении красно-бело-красных австрийских национальных цветов. В битве за Акру герцог сражался с мусульманами столь яростно и самозабвенно, что вся его белая рубашка окрасилась кровью, лишь под поясом осталась белая полоса. В память об этом он будто бы и принял герб из красной, белой и красной горизонтальных полос, ставший впоследствии гербом династии Бабенбергов, правившей в Австрии до 1246 года. На самом же деле изображение трехполосного щита появилось несколько позже — на печатях последних герцогов Бабенбергских — Леопольда VI и Фридриха 11 в 20—30-е годы XIII века: скачущий рыцарь со щитом. Тогда же впервые появились и австрийские военные знамена красно-бело-красных цветов.
В 1282 году Австрия перешла под власть новой династии — Габсбургов. Этот дом правил страной 636 лет. Династическим гербом Габсбургов был красный орел на желтом поле. Однако в качестве территориального герба Австрийского герцогства продолжали использовать прежний красно-бело-красный щит, увенчанный короной.
На протяжении веков Габсбурги, ведя успешно войны или заключая с выгодой династические браки, расширяли свои владения. Австрийский гербовый щит все более и более усложнялся. Наряду с эмблемой Австрии и Габсбургов на нем появились эмблемы Швабии (три льва) и Чехии (двухвостый лев), Бургундии (диагональные полосы) и Штирии (дракон), Тироля и Крайны (орлы)... К началу XVIII века австрийский гербовый щит состоял уже из эмблем 26 княжеств и территорий.