Журнал «Вокруг Света» №03 за 1973 год

Журнал Вокруг Света

Столь же незатейливо был похищен секрет фарфора преподобным отцом д"Антреколлем, который в 1722 году отправил из Китая во Францию подробнейшее описание технологии изготовления фарфора. Оно было вложено в библию, адресованную сьеру Реомюру, владельцу Севрской мануфактуры. Севрский фарфор, правда, недолго оставался уникальным: двенадцать лет спустя англичанин Томас Брайен нанялся рабочим на мануфактуру, чтобы, вернувшись на родину, открыть в Лондоне собственное дело.

Все это, повторяем, дела минувших дней. В более близкую эпоху шпионаж зашагал вровень с развитием промышленности. Суть его, однако,

от этого не изменилась. Достаточно вспомнить для примера, как боролось

Оружие против оружия

В последней четверти прошлого века в производстве стрелкового оружия доминировали две фигуры. Это Максим, американский изобретатель, переехавший в Англию. Другого звали Базиль Захаров. Грек по рождению, русский по фамилии, француз по месту жительства и американец по паспорту, он обитал в шикарной вилле на Лазурном берегу. На кованых воротах дома висела медная табличка с надписью: «Захаров не поддается шантажу». Эта визитная карточка до некоторой степени позволяла судить о взаимоотношениях владельца виллы с окружающими.

У Захарова была великолепно налаженная сеть агентов, шнырявших по всей Европе. С хозяином они встречались в гостиницах, на водах, в поездах. Доклады всегда делались устно, тет-а-тет. Никаких бумаг.

Дела Захарова шли блестяще до той поры, пока инженер Максим не разработал гениально простую конструкцию пулемета, в которой сила отдачи после выстрела использовалась для досыла патрона в ствол. Те модели, что продавал Захаров, выглядели допотопными кофейными мельницами рядом со скорострельным пулеметом компании «Максим ган лтд».

Началась война. Нет, нет, покамест еще не мировая война, на которой нажились оба промышленника, а сражение между Захаровым и Максимом. Перипетии ее напоминают самые закрученные похождения Фантомаса.

Захаров приказал своей агентуре остановить вторжение Максима на европейский оружейный рынок. Всякий раз, как Максим организовывал демонстрацию своего пулемета — а в те годы пулеметы показывали, как сегодня моды или автомобили, — люди Захарова были тут как тут. Скажем, Максим предлагает итальянскому адмиралтейству вооружить его изделиями военные корабли. Для этого на глазах адмиралов у пирса в море опускают пулемет. Назавтра водолаз должен достать его; Максим утверждает, что вода нипочем его детищу.

На следующий день, когда пулемет достали со дна, из него не сумели сделать ни единого выстрела: ночью подручные Захарова извлекли пулемет, подпилили чуть-чуть боек и вновь положили на место...

В другой раз Максим отрядил на показательные стрельбы своего лучшего снайпера, собравшего целую коллекцию призов на международных соревнованиях. Но один из молодцов Захарова угостил его стаканчиком греческого вина, куда был подмешан атропин. Результат? Снайпер после этого не попал бы и в слона. Излишне говорить, что демонстрация провалилась. Напрасно бедный стрелок на следующий день доказывал свою правоту и выбил из пулемета на деревянном щите инициалы монарха данной страны. Дело провалилось. Заказ достался Захарову.

Фабрикант оружия не стеснялся в средствах. Британская Интеллидженс сервис в 1890 году с полным основанием обвинила его в похищении секрета изготовления особо мощного взрывчатого вещества. Это, однако, не помешало той же Великобритании после бойни

в первой мировой войне возвести его в рыцарское достоинство, а Франции — наградить орденом Почетного легиона. Так что кража секретов, как видим, может оказаться при случае престижным занятием...

Иной оборот приняла другая история того же периода, в которой решающую роль сыграла

Месть шотландского инженера

Вплоть до конца XIX века научные и промышленные открытия были уделом одиночек или небольших исследовательских групп. Поэтому и добыча новинок была по плечу агентам-одиночкам. Первыми это обстоятельство оценили японцы, когда в конце прошлого века интенсивно приступили к промышленному перевооружению страны. Во всех индустриально развитых странах Старого и Нового Света появились молодые японцы, искавшие работу. Любезные, услужливые, соглашающиеся на самые неблагоприятные условия, они радовали глаз инспекторов по найму на заводах, верфях, в лабораториях. Какое-то время спустя они тихо уезжали, но на их месте неизменно оказывались новые молодые люди, только что приехавшие из Японии. Так же неизменно в Стране восходящего солнца появлялись изделия, дотоле там не выпускавшиеся.

Один пример. В конце прошлого столетия все свои суда Япония заказывала в Германии и Англии. В какой-то момент клиенты закапризничали: стали требовать переделок, в последний момент вдруг меняли решение, просили внести те или иные новшества и в результате отменяли заказ. Каково же было изумление ведущего инженера британской судоверфи в Клайде, когда, совершая кругосветное путешествие, он увидел в австралийском порту японское судно, которое он проектировал, но так и не построил — японцы отказались от заказа. Выходит, они его построили сами, используя подробные чертежи шотландца!

Инженер вернулся домой, доложил обо всем дирекции фирмы. Скандала решено было не поднимать. Инженер уговорил начальство действовать иначе.

Вскоре в Клайд опять явился японский судовладелец и заказал торговое судно улучшенной конструкции. Его любезно приняли. По просьбе клиента все планы и чертежи выслали в Японию. Прошло шесть месяцев — и судовладелец написал, что вынужден аннулировать заказ и с благодарностью возвращает документацию.

А еще через полгода представитель британского посольства явился на торжественный спуск нового японского судна, построенного на верфи в Иокогаме. Излишне говорить, что корабль как две капли воды был похож на тот, что проектировали инженеры из Клайда. Посольский чиновник терпеливо выслушал торжественные речи; затем господин в цилиндре разбил о нос судна традиционную бутылку шампанского. И вот корабль медленно заскользил по смазанным рельсам в воду.

Судно, подняв тучу брызг, вошло в море и на глазах у сотен изумленных людей начало медленно переворачиваться, пока не подставило солнцу лоснящийся киль... Удовлетворенный чиновник послал в Лондон телеграмму. Шотландский инженер, пославший фальшивые расчеты, мог быть доволен. Единственно, что омрачило его торжество, — это известие о том, что японский коллега, построивший неостойчивый корабль, совершил харакири...

Но эпоха одиночек миновала — не только в науке и промышленности, но и в промышленном шпионаже. Последний являет сегодня подлинную индустрию, где