Журнал «Вокруг Света» №03 за 1997 год

Журнал Вокруг Света

Солнце висело еще совсем низко над Атлантикой, а воздух был особенно свеж. Я вновь окунулся в пустоту, одиночество и бесконечность кейп-кодских пляжей. А затем, над одним из них, на изъеденном океаном высоком обрыве, мы остановились у бывшей станции Маркони. Отсюда в 1901 году он вел свои первые сеансы трансатлантической радиосвязи.

Металлическая голова изобретателя, установленная среди моря песка и пожухлой травы, смотрела вслед ушедшим отсюда невидимым волнам в сторону далекой Европы. Самой станции и высоких мачт не сохранилось. Только каменные основания и фундаменты. Но за девяносто пять лет со времен Маркони гораздо больше изменилась природа — некогда мощный отвесный обрыв размыли волны, и теперь они плещутся совсем рядом с тем

местом, где стояла станция изобретателя.

Изобретение Маркони сослужило и продолжает служить свою службу человечеству. А место, где оно проходило самую ответственную проверку, возможно, когда-то вообще исчезнет. Именно здесь находится наиболее узкое место Кейп-Кода — всего одна миля от берега до берега. И, кто знает, может, через годы, в сильный шторм, океан перельется через полуостров и разобьет его на две части. А через десятки, сотни лет и окончательно возьмет верх над сушей...

Никита Кривцоа /фото автора

Кейп-Код

Русская бедуинка Изабелла Иберхарт

Соль и песок — повсюду. Плотное марево дрожит над раскаленным песком, и солнце превратилось в размытый оранжевый круг на блеклом, линялом небосклоне. Наша экспедиция движется по пескам медленно — как и все, кто пускается в путь по пустыне. Плавно переваливаясь, укачивая ездока, верблюды опускают свои плоские, мягкие ступни на чистые, лишенные острых камней твердые островки грунта в этом зыбком море постоянно движущихся песчинок. Песок и соль. Шотт-эль-Джерид. Бескрайнее бело-желтое море в таком же бесконечном океане Сахары. Меланхолично жуя полупрозрачные финики, борясь с дремотой, я вспоминаю необыкновенную историю, имеющую непосредственное отношение к этим негостеприимным местам...

Трудно, ох, как трудно представить себе в этой сорокаградусной африканской жаре зимний Петербург 70-х годов прошлого века! Именно тогда все и началось. Известный генерал, давно живший в северной столице, Карловиц фон Мердер, пригласил нового воспитателя для своих детей. Звали его Александром Трофимовским. Это был энциклопедически образованный молодой человек, владевший тремя иностранными языками, не чуждый социалистических идей, в прошлом — священник. Дети в нем души не чаяли. Жена генерала Наталья увлеклась «Сашенькой». Увлечение переросло в роман. И молодая генеральша тайком покидает дом стареющего вояки. В Швейцарию! С детьми!

Вскоре генерал умер. Натали оформляет с Трофимовским законный брак. У нее рождаются еще двое детей. Младшую девочку называют Изабеллой.

Детство ее прошло в Женеве, в поместье «Вилла нова», утопающем в экзотической зелени. По сути то была огромная жилая оранжерея... Может, именно здесь девочка прониклась духом дальних странствий? Но не только аромат цветков тропических лиан впитала юная Изабелла. От отца она унаследована теорию равенства полов и свободных нравов, еще в детстве отличалась гордым и независимым характером. Лет двадцати от роду девушка отправляется с семьей в Алжир, бывший тогда французской колонией, и надолго оседает в одном из приморских городов. После смерти родителей она принимает девичью фамилию матери — Эберхарт. Сестры и братья разъезжаются кто куда. Изабелла остается одна. И тут полностью раскрывается ее независимый характер. Изабелла осваивает арабский язык, обучается езде на лошадях, да не на простых, а на быстрых арабских скакунах. Она не появляется в богатых европейских салонах (в колониальном Алжире у власти фактически стояли несколько знатных белых семей). Изабелла

принимает ислам и, сказав «адье» соседям и знакомым, удаляется в Богом забытый оазис Эль-Уэд.

Да, социалистические идеи явно повлияли на мировоззрение девушки. Но в соединении с мусульманской религией они дали какие-то небывалые, особые плоды. Жизнь гордых и независимых бедуинов кажется ей прообразом идеальной жизни, Изабелла становится кочевницей. Сахарской амазонкой с миловидным русским лицом и белой кожей.

Из дневника Изабеллы Эберхарт:

«Теперь я одна на земле ислама, в пустыне, вдали от цивилизации, от ее лицемерных комедий, я свободна, и, мне хорошо».

...Дюны, желтые дюны до горизонта. Только изредка над песком и щебнем встают пыльные зеленые холмики. Это кроны пальм, и не поймешь сразу — мираж это или настоящий оазис. Кроны деревьев, прячущихся по низинам от раскаленного дыхания пустыни, настойчиво тянутся к водоносным слоям и по капле вытягивают из сухой почвы ее последнюю влагу.

Изабелле нравится жить рядом с пальмами, на этих прохладных островках среди огнедышащей Сахары. Она всерьез увлекается литературным трудом и старательно описывает красоты местной природы и особенности жизни кочевников-бедуинов. Она одевается попеременно то в жизнерадостные белые накидки, то в суровые черные покрывала, становясь поочередно то просто европейской женщиной, бежавшей от земной суеты, то бедуином Махмудом, наравне с мужчинами кочующим под открытым небом с горстью фиников — единственной пищей на несколько дней пути.

Из дневника Изабеллы Эберхарт:

«Эта трудная жизнь в пустыне формирует во мне человека действия, спартанский образ жизни помогает мне выжить».

И происходит невероятное. Закрытое сахарское сообщество, святая святых ислама, открывает двери европейской женщине! Ее часто видят верхом на арабском скакуне и за кальяном в мавританских кофейнях. Мусульманские проповедники единогласно избирают ее в полузакрытое братство Кадырийя. Тайные секты, атмосфера мистики, посвящение в секретные доктрины ислама, курящиеся благовония, зыбкая грань между реальностью и миражом...

Тайны уединенной жизни обитателей Сахары не раскрыты до сих пор. Туареги, берберы и иные обитатели пустыни весьма неохотно пускают к себе посторонних, и поныне замкнутая общность пастухов-номадов Сахары остается одной из самых закрытых на Земле. (То, что показывают туристам в Тунисе — псевдопещеры мнимых троглодитов, — жалкое подобие жилищ настоящих пещерных жителей, обитавших в великой пустыне еще во времена Геродота.)

Из дневника Изабеллы Эберхарт:

«Мокрые спины танцоров, узкое помещение в чаду кифа — наркотического растения, широко открытые глаза людей, введенных в состояние транса, эротические движения тел, глухая дробь барабанов перемежаются со звоном серебряных украшений...»

Такая жизнь просто не могла не изобиловать опасностями. В 1901 году фанатик из числа сектантов-соперников нападает на девушку и наносит ей саблей тяжелые ранения. Поправившись, она... защищает в суде обидчика и настраивает судей против себя. В результате сектант отправляется на каторгу, а Изабеллу выдворяют из Африки.

Она оказывается в Марселе, этом перекрестке средиземноморского мира, и неудивительно, что именно там встречает своего старого друга — Слимана, с которым познакомилась в странствиях по Сахаре. Она выходит за него замуж. И снова в Алжир, теперь уже на законных основаниях вместе с мужем. Амазонка становится семейной дамой. И — журналисткой! В местных газетах появляются ее репортажи и очерки из сахарской «глубинки». К сожалению, они не дошли до наших дней. Но зато сохранились другие произведения нашей соотечественницы — ее повести, новеллы и даже романы, где герои оказываются на перепутье двух миров — Востока и Запада. Они немного наивные, как и она сама, ее герои, они честные и справедливые, и они не жильцы в мире, где правят совсем другие законы...