Журнал «Вокруг Света» №04 за 1987 год
Шрифт:
— Ты, кажется, кое о чем забыл, Корриган,— с улыбкой произнес Илдвар Горб.— У нас вроде была договоренность.
— О! Да.— Я облизнул губы и пробежался взглядом по кабинету. Слишком много было свидетелей, и теперь я едва ли смогу отвертеться. Впрочем...— Секундочку,— сказал я.— Чтобы попасть на Землю, потребуется документ, удостоверяющий твое инопланетное происхождение.
Он ухмыльнулся и вытащил из кармана пачку бумаг.
— Нет ничего проще. Все с печатями и в полном порядке. А кто захочет доказать, что бумаги поддельные, пусть сначала разыщет Ваззеназз-13.
Вполне возможно, что так оно и было. А если все это именно так, то меня окрутили, как самого последнего лопуха. С трудом сохраняя непроницаемое лицо, я молча поклялся, что Горб, или как там его зовут на самом деле, будет отрабатывать свой контракт до самого последнего пунктика.
В конце той же недели мы покинули Гхрин, приняв около тысячи ста инопланетян и наняв пятьдесят двух из них.
Илдвар Горб, ваззеназзеанин, признавший на обратном пути, что его настоящее имя Майк Хиггинс и что он из Сент-Луиса, оказался поистине кладезем мудрости. Выяснилось, что он действительно знает про инопланетян все, что только можно знать. За время шестинедельного путешествия к Земле он здорово облегчал мне жизнь. С пятьюдесятью двумя различными разумными существами на борту у нас возникло множество вопросов по поводу кормления, распределения кают и прочих подобных проблем. Каллерианец, например, напрочь отказался вселяться куда-нибудь, кроме левой половины корабля, но эту сторону мы зарезервировали для существ, привыкших к низкой силе тяжести.
— Почти весь путь до Земли мы пройдем в гиперпространстве,— попытался урезонить упрямца Горб-Хиггинс.— Наша космостатическая полярность переменится, понимаешь?
— Да? — сказал Хираал, ничего не понимая.
— Космостатическая полярность. Если ты поселишься на левой стороне корабля, то почти всю дорогу проведешь на правой!
— А-а-а! — обрадовался огромный каллерианец.— Я не знал.
И он с благодарностью поселился там, где ему было назначено.
Я мог бы описать еще с полдюжины инцидентов, в которых специальные знания Горба-Хиггинса об инопланетных существах спасли нас от нервотрепки во время этого перелета домой. В первый раз в моей организации появился человек с головой, и это начинало меня беспокоить.
Когда я создавал свой институт, я делал это на свои собственные деньги, собранные по грошам за время руководства демонстрациями по сравнительной биологии на Бетельгейзе-9. И постарался сделать так, чтобы я был единственным владельцем фирмы. Людей нанял компетентных, но невыдающихся — таких, как Стеббинс, Аучинлек и Лудлоу.
Но теперь в лице Илдвара Горба — Майка Хиггинса я пригрел на своей груди змею. Мы с ним были, что называется, одного поля ягоды. А место наверху в моем заведении было только одно.
Сотрудники иммиграционной
Каллерианец Хираал теперь один из наших главных номеров для привлечения публики. Каждый день ровно в два пополудни он совершает ритуальное самоубийство, а через некоторое время восстает из мертвых под звуки фанфар. Те четверо каллерианцев, что были у нас раньше, страшно ревнуют из-за толп, которые он собирает, но его трюку они просто не обучены.
Однако «номером один» у нас, безусловно, стал этот мошенник Майк Хиггинс. Он числится под вывеской «единственной абсолютно подобной человеку формы жизни, происходящей с другой планеты», и, хотя нас
много раз пытались разоблачить, интерес к нему только возрастал.
Я умею оценить стоящего мошенника, как некоторые ценят тонкие вина. Но иногда я очень жалею, что подписал с ним контракт, а не оставил его на Гхрине.
Вчера он заглянул в мой кабинет после закрытия. На его лице играла этакая сладкая улыбочка.
— Джим, я тут разговаривал вчера с Лауренсом Р. Фитцжеральдом.
— Это такой маленький регуланин? Зеленый баскетбольный мяч?
— Он самый. Он сказал, что получает только пятьдесят долларов в неделю. И многие другие парни получают довольно мало.
Внутри у меня заворочалось тяжелое предчувствие.
— Майк, если ты хочешь повышения, то могу накинуть еще двадцатку.
Он остановил меня жестом.
— Я пришел действительно по поводу повышения, но не для себя, Джим. Вчера у нас с парнями состоялось небольшое собрание, и мы создали профессиональный союз. Меня выбрали председателем. Я бы хотел обсудить с тобой идею повышения ставок для всех экспонатов.
— Хиггинс, шантажист подлый, как я...
— Спокойнее,— сказал он.— Ты едва ли захочешь потерять сбор за несколько недель.
— Намекаешь, что вы начнете забастовку?
Он лишь пожал плечами.
После получасового торга Хиггинс выжал из меня повышение для всей оравы с определенным видом на рост ставок в будущем. Одновременно он неназойливо дал мне понять, как я могу избавиться от всех этих неприятностей. Он хочет войти со мной в долю и получить право на участие в управлении. Если это произойдет, он станет членом администрации и ему придется оставить пост председателя профессионального союза. Таким образом, мне не придется иметь с ним дело как с противником.
Но тогда он прочно внедрится в организацию, а раз уж такой человек просунет ногу в дверную щель, то не успокоится, пока не доберется до верха.
Но со мной не так-то просто покончить! Я сам прожил долгую жизнь, надувая других и вымогая то, что мне нужно. Я многое повидал и могу с уверенностью сказать: когда-нибудь любой мошенник сам себя перехитрит, если дать ему шанс. Так случилось со мной, когда я связался с Хиггинсом. Теперь он сам споткнулся об меня.
Через полчаса он вернется, чтобы узнать, согласен я его взять в долю или нет. Уж я ему отвечу!