Журнал «Вокруг Света» №04 за 1987 год
Шрифт:
— Но главное,— как позже признавалась Павла Штефкова,— ребята почувствовали, что их работа нужна. Ответственность свою почувствовали. Я это поняла года три назад...
Той весной ребята тоже считали полевых мышей на полях своего кооператива — это теперь делалось ежегодно по всему району. Закончив, они передали данные в сельхозуправление, и вскоре самолеты начали опыление ядохимикатами. Дело сделано, можно, как говорится, расходиться по домам. Но ребята остались и, к удивлению своему, увидели, что некоторые участки самолеты опыляли дважды, а другие ни одного раза. Выходит, что мыши там останутся живы-здоровы? Зачем же тогда считать их, время тратить?
Таким нововведением заинтересовались и в ЦК профсоюзов Чехословакии. Опыт кооперативов Угерске Градиште применили в районе Наход. И там урожайность ощутимо поднялась. Значит, целесообразно?
И все же, думаю, самое главное и важное в том, что ребят такие акции заставляют по-иному относиться к земле. Они начинают понимать ее, тянуться к ней, сохраняя то, что растет на ней...
В этот вечер в студии мы просмотрели не менее пятнадцати фильмов. Они были, конечно, любительскими, но, уверен, для многих жителей Угерске Градиште, пожалуй, ценнее иных художественных лент. Потому что заставляли людей задуматься о завтрашнем дне, о будущем. На конкурсах «TSTTT», которые теперь ежегодно организовывали ЦК ССМ Чехословакии, ЦК Чешского союза защиты природы и Южно-Моравский обком ССМ, участвуют пусть и любительские, но опытные коллективы. А все же не раз фильмы студии САФА завоевывали призовые места. Недаром доктор Ян Черовский, ученый секретарь Восточноевропейского комитета комиссии по просвещению Международного союза охраны природы при ЮНЕСКО, узнав о проводимых в Угерске Градиште смотрах, на одном из заседаний Комитета выступил с предложением сделать их международными.
Расходились мы из студии поздно. По дороге я в шутку спросил Демла, до этого снимавшего фильмы об исторических местах своего района, что заставило его изменить своим интересам. А ответил он вполне серьезно:
— Изменить? Не думаю. Мы также не можем допустить, чтобы загрязнялись и гибли реки или леса, как и разрушались исторические памятники или канули в вечность народные традиции, искусство. Ведь это все вместе — наше национальное достояние. Так мне говорил профессор Груби, и он прав.
— Это о нем ваш фильм «Два года с профессором»? — догадался я.
— Удивительный человек. Если хотите, я вам расскажу о профессоре Груби...
У Кралова стула, или Как профессор Груби все объяснил
Мы не спеша шагаем по извилистой лесной дороге, шурша устилающими ее опавшими листьями. Вокруг осенний лес так и горит под лучами яркого солнце оранжево-золотистым огнем. Впереди идет Ярослав Роузек, невысокий крепыш в защитного цвета форме лесника. Ярослав — председатель местного общества защиты природы «Янковице». Так, впрочем, называются и лесничество, где он работает, и ближайшая деревня.
С защитниками природы, которые помогают леснику справляться с его обширным хозяйством, мы уже сегодня познакомились. Они работали на склоне глубокого оврага, поросшего сосняком,— спасали родник. Божена Влчкова — лаборант санэпидстанции,
Здесь же ребята мне рассказали, какое жаркое время для них было весной. Две тысячи саженцев посадили они на озере. Есть тут у них недалеко, места для купания там отличные — вот пляжи и озеленяли...
А на лесистом холме, утопающем в шуршащем ворохе листвы, ученики Павлы Штефковой собирали семена бука. «Бронтозавры» делали это весело и с охотой...
Ярослав Роузек остановился на поляне, и мы увидели видневшуюся сквозь деревья металлическую ограду с калиткой. За оградой высился массивный камень, почерневший, в проплешинах проросшего мха.
— Кралов Стул, по-русски — Королевский стол. Историческое место,— поясняет Ярослав,— находится под нашей охраной. В здешних лесах в 1228 году охотился король Пршемысл Отакар I, а во время отдыха обедал на этом камне. Такой случай упоминается в исторических документах.
Вот ведь как бывает — обычный на вид валун, пролежавший в дебрях леса, наверное, лет с тысячу, и не привлекал внимания людей. А «бронтозавры» увидели, и простой камень стал для всех памятником исторического прошлого. Но меня это уже не удивляло. Многое помог мне понять профессор Груби, о котором поведал Юрай Демл...
Места археологических раскопок были разбросаны и находились среди плотно застроенных улочек старой части города. Они то поднимались по невысоким холмам, то огибали их. На вершине одного из холмов Демл и заметил работающих археологов. Подойдя, он увидел на ровной площадке выступающий из земли фундамент древнего костела, а рядом расчищенное захоронение, в котором белел скелет человека. Мужчина и женщина, опустившись на колени, осторожно очищали щетками останки погребенного. Профессору Груби и докторке Морешовой, как они представились, Демл сказал, что хотел бы снять фильм об их работе. И тут же, не удержавшись, поинтересовался, кто в этой могиле похоронен?
— Простая девушка, совсем не знатного рода, молодая,— охотно ответил профессор.— А захоронение произошло в 830—900 годах...
— Что-нибудь новое науке дали эти раскопки?
— Сенсацию ищете для кино? — прищурившись, ученый пристально взглянул на него.— Что ж, пожалуйста. Я, например, теперь уверен, что здесь, в районе Старе Место, зарождалась Великая Моравия. Но эта тема не для сиюминутного разговора, молодой человек. Да и в один день не уложиться...
Демл прекрасно понял профессора. Прежде чем снимать фильм, надо и ему хорошо знать то, к чему ученый шел, возможно, не один год.
Два полевых сезона провел Юрай Демл на раскопках вместе с археологами. За профессором из Брно ходил, можно сказать, по пятам. А по вечерам они беседовали о прошлом Моравии, древней культуре, рассматривая бесценные археологические находки.
...Когда-то на окруженных омутами и болотами возвышенностях правого берега Моравы располагалось центральное городище Старе Место Ростиславова, о котором упоминается и в Фульдской хронике 871 года. Городище занимало площадь в 18 гектаров и главенствовало над прилегающими поселками земледельцев, рыбаков, ремесленников, над поместьями знати и костелами, находившимися на важных торговых дорогах. Отсюда они выводили на древний «янтарный шлях», который соединял Подунайскую область с далекой Балтикой.