Журнал «Вокруг Света» №04 за 2009 год
Шрифт:
Всего за несколько лет «проконсул Кавказа» выстроил множество крепостей: Грозную (нынешний Грозный, столица Чечни), Внезапную, Преградный Стан, Бурную, Герзель. Вскоре замкнулся единый ряд фортов от Каспия до современной Назрани, а с севера на юг землю избороздили просеки, по которым регулярные отряды быстро проникали, когда нужно, вглубь Чечни и Дагестана. Ермолов стремился изолировать эти самые непокорные территории с севера, а затем разрезать их на отдельные мелкие секторы, где противник уже не смог бы пользоваться преимуществами пересеченной местности. По отдельным частям края Ермолов наносил точечные удары, если какой-нибудь хан проявлял неповиновение. Кроме того, генерал стал часто брать заложников (аманатов) из горской знати.
К началу 1820-х под российским контролем находилась большая часть Дагестана, и из чеченских обществ многие признали власть императора в далеком неведомом Петербурге. В 1818—1820 годах из района Пятигорья выселили всех кабардинцев, и на месте их аулов появились казачьи станицы — тем самым «пояс
Так с неизменным успехом Ермолов «командовал Кавказом» вплоть до 1827 года, когда Николай I сместил его и заменил своим любимцем, графом Иваном Паскевичем. И кто знает, если бы «проконсул» оставался там и дальше, не окончилась ли бы война несколькими десятилетиями раньше? Во всяком случае, один английский путешественник, посетивший тогда Кавказ, так писал о нем: «Хотя меры, к которым он иногда прибегал для умиротворения края, заставляли содрогнуться, не следует игнорировать достигнутый ими результат — в период его правления широко бытовало утверждение о том, что любой ребенок, даже с суммой денег, мог пройти через подвластные ему провинции, не подвергаясь никакой опасности».
В полном соответствии с местными обычаями и мусульманским правом Ермолов трижды заключал кебинный (временный) брак с мусульманскими девушками. После расставания с ним его жены получали хорошее денежное содержание и могли снова выйти замуж. Кроме того, Ермолов оставлял им дочерей, а сыновей забирал с собой. Впоследствии все они были признаны его законными детьми, став потомственными дворянами и русскими офицерами. Поскольку брак заключался по всем правилам, с участием муллы, никаких претензий к Ермолову у горцев не было.
Гази-Мухаммед (1833—1902), второй сын и наследник Шамиля
Правда, именно этот грозный генерал остался в памяти чеченцев и их соседей как один из самых ненавистных русских военачальников, каратель. Многие современные чеченские политики приравнивают его действия к геноциду и утверждают, что они-то и вызвали войну. Последнее — конечно, сильное преувеличение, но нельзя не признать, что в высокой степени политика генерала способствовала развитию мюридизма — движения, которое стало основой сопротивления. Дело в том, что в борьбе с Ермоловым погибло много представителей старой знати. Возник вакуум власти, который и заполнили имамы — военно-духовные народные вожди и трибуны. Первым из них стал Гази-Мухаммед (в России его называли Кази-Мулла), и все, что ему потребовалось сделать, — это сформулировать понятные и простые политические лозунги: всеобщее равенство, истребление предателей-аристократов, объединение правоверных для священной войны против захватчиков. Естественно, чтобы «соответствовать должности», ему, в противоположность традиционной «светской» аристократии, надлежало быть человеком ученым и религиозно образованным. Он им и был — помнил наизусть Коран и мог выиграть любой богословский спор.
Чтобы сплотить свои народы, имам принялся энергично внедрять повсюду шариат (свод законов, основанных на той же священной книге мусульман) вместо разношерстных и противоречивых местных адатов — горских законов, которые формировались веками. Со старшин аулов и общин брали клятву отказаться от них бесповоротно и вершить суд «по-исламски». А также, конечно, прервать всякие сношения с русскими. Кроме того, Кази-Мулла фактически поголовно истреблял остатки знати — он отправил на тот свет несколько десятков влиятельных беков.
Все это снискало ему огромный авторитет среди простого народа и позволило быстро собрать войско в 10 000 воинов.
Два года Кази-Мулла сражался с русскими и их союзниками-аварцами и одержал много побед, придерживаясь своей партизанской тактики налетов. Страшный шок вызвало разграбление богатого города Кизляра. Наконец, в 1832-м пришедший на смену Паскевичу барон Григорий Розен застиг имама в ауле Гимры и стремительно атаковал. Кази-Мулла избрал неверную тактику — вместо того чтобы уйти из аула, он решил дождаться русских и дать им бой. Когда все, кто его окружал, были перебиты, он совершил последнюю молитву, с шашкой бросился на врагов и погиб.
Место его занял один из ближайших сподвижников — Гамзат-бек, который изменил стратегию, считая, что для решительного столкновения время еще не пришло. Пока суд да дело, он продолжал повсеместную «шариатизацию» и истребление знати. Летом 1834 года в столице аварцев Хунзахе он, например, вырезал всю правящую верхушку, в том числе своими руками убил старую ханшу Паху-бике. Здесь же Гамзат начал формировать институты полноценного государства — имамата. Хунзах он сделал своей резиденцией — и ошибся: жители аварской столицы, привычные к старым порядкам, не приняли новый режим. Против захватчика быстро сложился заговор во главе с мстителем-кровником Хаджи-Муратом, сыном кормилицы погибшего хана. Имам был убит в мечети вместе со всем своим окружением. Так русское командование неожиданно для себя самого восстановило власть над аварской землей и заполучило в свое распоряжение одного из лучших кавказских воинов — Хаджи-Мурата, впоследствии увековеченного Львом Толстым. Но и мюридам Аллах послал тогда величайшего из их вождей за всю историю.
Почему
Жизнь в горах, как известно, всегда разительно отличается от жизни на плодородной равнине, и это накладывает отпечаток буквально на все сферы жизни горцев. В узких ущельях гораздо труднее прокормиться — отсюда суровая борьба за существование и необходимость постоянно совершать дерзкие набеги на соседей, уводить скот, грабить имущество. Неудивительно, что мужчины гор — общепризнанно лучшие воины в мире. Еще в Средние века все европейские государи предпочитали нанимать на боевую службу шотландцев и швейцарцев. А черногорцы, к примеру, защищали свое крошечное государство от гигантской Османской империи, когда сербы, болгары, венгры, греки покорно жили под ее пятой. В далекой Азии непальцы выдержали две довольно успешные войны с хозяевами всей Индии — британцами, а после из них были сформированы элитные полки английской армии. В нашей же истории, конечно, особую репутацию заработали воины Северного Кавказа. До очень позднего времени их боевой пыл был направлен против друг друга — мощных внешних посягательств на свои земли они просто не знали до XIX века (походы Чингисхана и Тамерлана мы в расчет не принимаем — они не оставили следа на Кавказе). Когда же горцам пришлось, наконец, иметь дело с Российской империей, они оказались на высоте — именно благодаря отточенным навыкам и обычаям партизанской войны. Кроме того, чувство самосохранения, свойственное малым вольным сообществам, сработало безотказно. Мюридизм дал этим мусульманам сознание мощного единства против неверных. Искусный и проницательный вождь запретил кровную месть, опустошавшую Чечню и Дагестан, заменив ее… денежными выплатами, и все охотно подчинились. В десять раз уменьшился калым (выкуп) за невесту — теперь молодые люди могли жениться, не похищая невест. В результате выросла рождаемость и опять-таки уменьшилось число межклановых конфликтов. Наконец, были освобождены все рабы, а равенство верующих объявлено священным принципом. Правда, оно сочеталось с жесткой дисциплиной. Имаму принадлежала верховная власть — военная, судебная, административная и духовная. Не имели власти недостатка и в средствах: жители имамата исправно платили закят — налог, заповеданный в исламе (одну десятую всех доходов), а также пятую часть военной добычи (в том числе выкупа, полученного за пленных) и штрафы за преступления и проступки. Каждым 10 дворам аула вменялось в обязанность выставить и содержать одного полностью вооруженного конного воина — вот вам и крепкое ядро армии. А при крайней необходимости на войну выходило народное ополчение из всех мужчин от 15 до 50 лет. Шамиль ввел в своих войсках не только знаки отличия — по европейскому образцу, но и знаки позора — за трусость к одежде пришивался войлок. Вся эта совокупность мер — казалось бы, немудреных, но ясных и действенных, как удар кинжала, — и позволила горцам сопротивляться России целых четверть века.
Имам Шамиль (1797—1871)
Наполеон гор
Еще после гибели Кази-Муллы Розен посчитал дело в основном выигранным и переключился на Северо-Западный Кавказ, где воевали черкесы. По договору 1829 года турецкий султан «передал» их под власть русского царя. Как рассказывают, черкесский вождь, узнав об этом, указал русскому генералу на птичку и сказал: «Генерал, дарю тебе эту птичку, возьми ее!» Тем не менее сопротивление здесь шло не так интенсивно, и императорские войска постепенно пресекли укрепленными линиями набеги противника вглубь российской территории. Но именно в это время Гамзатбек, а затем Шамиль вновь собирали Чечню и Дагестан под зеленые знамена. Самые дальновидные из русских командиров предвидели, сколько бед в будущем это принесет. Вот что пишет в эти годы контр-адмирал Лазарь Серебряков: «С каждым годом бездействие наше удаляет достижение цели; горцы приобретают более и более смелости, опытности, единодушия. Прежде племена их вечно обуревались междоусобиями; но с появлением нашим у них возникли дух народности, небывалое согласие, понятие общих усилий; война с нами прекратила их раздоры, союз их с каждым днем становится все теснее, и если не предупредим их покорением, то нельзя ручаться, чтобы не появился, наконец, между ними человек с диким гением и сильным характером, который воспламенит в сердцах азиатцев всегда тлеющие страсти фанатические. И, став в челе народа, вступит с нами за его разбойничью независимость в борьбу правильную, упорную и кровопролитную».
Так и получилось. Правда, в 1837 году россияне разгромили Шамиля, и появилась даже надежда, что он официально присягнет Николаю I. Но переговоры сорвались. Оказалось, что имам в своей горской манере лукавил — в самый последний момент он отказался ехать в Тифлис, заявив: я нисколько не уверен, что меня там не схватят.
Пришлось генералу Евгению Головину, сменившему Розена, продолжать строить крепости — уже от устья Кубани до самой Мингрелии. Только в 1839-м он решился наступать по двум направлениям на Северо-Восточный Кавказ. Шамиль два месяца сидел в осаде в Ахульго, отдал своего первенца Джемал-Эддина заложником для начала переговоров, но сам так и не сдался. Аул был взят штурмом, а имаму лишь с несколькими приближенными удалось прорваться и уйти.