Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год
Шрифт:
Мимо в молчании и мраке тянулась вереница величественных каменных дворцов. Дождь кончился, из-за туч выглянула луна, и стало светлее. На стенах домов можно было различить мозаичные украшения, позолоту вдоль канала вставали резные мраморные колонны, большие «венецианские» окна почти повсюду были за крыты деревянными ставнями, но встречались и исключения. Кое-где горел свет, и тогда в желтом электрическом квадрате виднелись то огромная люстра из матового стекла, то рама старинной картины, то разукрашенные балки деревянного потолка. Впрочем, освещенных окон было мало. Большинство дворцов в городе осенью и зимой пустует — хозяева приезжают сюда только
У подъездов домов, где ступеньки спускаются прямо в воды канала, горят фонари, освещая покрытые вековой плесенью стены. Белая плесень — словно седина истории на черной закопченной стене. У подъездов из воды торчат частоколы свай — привязывать лодки и гондолы. Чем богаче дом, тем наряднее сваи. Порой это настоящие произведения искусства, с резьбой и позолотой, пестро раскрашенные, с медными бляхами, на которых выбит герб хозяина особняка.
Вапоретто, замедляя ход, подползает к дощатому дебаркадеру, и я схожу на берег. Огромная площадь Сан-Марко вся залита светом. В лучах прожекторов искрятся разноцветные мозаики собора и мраморная скань Дворца дожей. Толпы туристов стоят, задрав головы, перед высокой колокольней, похожей на школьный пенал, поставленный на попа. Столики кафе пусты, музыканты небольшого оркестрика уже закончили играть и укладывают под тентом свои инструменты. Площадь похожа на сцену театра, где только что закончился спектакль.
Больше всего поражает знаменитый фасад Дворца дожей. Его называют самым гармоничным архитектурным сооружением в мире. Легкий и воздушный, весь из белого мрамора, он напоминает византийские кружева. Дворец несколько раз перестраивался и нынешний облик приобрел в XV веке.
Над центральным входом в собор Сан-Марко — не менее знаменитая Квадрига: четверка бронзовых коней, которых еще в IV веке до нашей эры отлили мастера с греческого острова Хиос. В Венецию их привезли из Византии крестоносцы в 1204 году. Завоевав Италию, Наполеон увез бронзовых коней в качестве трофея в Париж. Потом Квадрига вернулась в Италию. В годы второй мировой войны венецианцы спрятали шедевр в городке Доло. Ныне бесценный оригинал находится в музее, а его место заняла бронзовая копия.
Наполеон назвал пьяццу Сан-Марко «самым чудесным салоном Европы», что, однако, не помешало ему ограбить ее. Вагнер, пораженный великолепием архитектурного ансамбля, заперся в гостинице, сел за рояль и сочинил музыку к опере «Тристан и Изольда».
А сколько русских поэтов, художников вдохновил этот город:
Лунный свет сверкает ярко,
Осыпая мрамор плит;
Дремлет лев святого Марка,
И царица моря спит.
Так писал о Венеции Афанасий Фет.
А вот каким увидела город Анна Ахматова:
Золотая голубятня у воды,
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
«Серениссима» — светлейшая, «жемчужина Адриатики», «Южная Пальмира»... Как только не называли Венецию, каких только имен не придумывали, чтобы выразить восхищение перед творческим гением итальянского народа. Даже авторы пресных путеводителей для туристов не могут писать об этом городе обычным языком...
Полтора тысячелетия назад
В средние века — Адриатика была в те времена главным морским купеческим перекрестком — Венеция стала центром посреднической торговли между Европой и Востоком: город-республика превратился в морскую державу. К XIV веку Венеция сказочно обогатилась за счет крестовых походов, ее влияние распространилось на весь известный тогда мир.
В «Серениссиму» текли золото, драгоценности, украшения. Возводились великолепные дворцы и соборы. Венеция стала законодательницей мод. В этом городе впервые в истории был введен подоходный налог, здесь возник первый в мире конвейер — на судоверфях, где в период расцвета спускали в день по галере. Но море, возвеличившее Венецию, стало и причиной ее несчастий. В 1498 году Васко да Гама открыл океанский путь из Европы в Индию вокруг Африки, что подорвало господство венецианского флота на Средиземном море и привело к изменению мировых торговых путей. Начался закат «Серениссимы»...
Венеция «изнутри» выглядит совсем не так, как с парадного фасада, со стороны Большого канала и площади Сан-Марко. Иначе и быть не может. У каждого города, как и в каждом доме, есть нарядный фасад и задние комнаты. Но в Венеции даже задворки удивляют. Узкие переулки, которые называют не «вне», как в других итальянских городах, а «калли»... Уютные площади, тоже имеющие свое особое имя — «кампи»... Таинственные черные каналы, где дремлют на воде узкие гондолы...
Я иду по тесным «калли» и «кампи». Звук шагов звучит громко, на целый квартал. В Венеции нет машин, и потому необыкновенно тихо — мои шаги и шаги встречного отдают в ушах громом.
Вот над темным каналом светится маленькое окошко. Мягкий свет лампы, герань в горшке, стоящем на крохотной полочке с наружной стороны, женский профиль мелькнул за занавеской... Где-то здесь живет знакомая семья — коренные венецианцы. Здесь их прадеды жили и сто, и двести лет назад. Та же была тишина, такие же камни на мостовой, такие же черные гондолы покачивались на волнах у высоких свай, словно вороные кони на коновязи...
Прогулка по центральной части Венеции занимает примерно полтора часа. Вот здание, где умер Рихард Вагнер. Вот гостиница, в которой любил останавливаться Чайковский. Вот знаменитый «мост вздохов» — по нему проводили в тюрьму преступников, и через маленькое окошечко несчастные могли в последний раз увидеть голубое небо. Вот место на самом краю площади Сан-Марко, где убийц и врагов венецианской республики закапывали живыми вниз головой...
На другой день погода переменилась. Выглянуло яркое солнце, под его лучами лагуна заискрилась, заиграла изумрудным светом. На набережной Дельи Скьявони — «Славянской» (свидетельство давних связей наших стран) — появились толпы гуляющих. Словно проявились краски — стали яркими и разнообразными одеяния туристов со всех концов света, и пестрые ларьки торговцев сувенирами, и тенты над столиками ресторанов и кафе, и византийские мозаики на фасаде собора Сан-Марко.