Журнал «Вокруг Света» №06 за 1960 год
Шрифт:
Но чем объяснить поразительное умение индейцев приручать диких зверей и птиц? То ли дело в самой природе животных, обитающих в джунглях Южной Америки, то ли индейцы знают какой-то секрет? Так или иначе, только самые тупые звери и птицы (ленивцы, опоссумы, тинаму (Тинаму — птицы из подотряда килевых) не поддаются здесь приручению.
Что касается детенышей, тут важную роль играют, конечно, забота, внимание, хороший уход. Индейцы приносят в деревню совсем крохотных животных, только что родившихся или вылупившихся из яйца: попугайчиков длиной меньше пальца, колибри чуть больше горошины — и успешно выращивают их. Птенцам
Приручаемых взрослых птиц и животных на день-два помещают в темный ящик или сосуд и не дают им здесь ни пить, ни есть. После этого узник, если он выжил, обычно становится послушнее; затем его приучают к запаху хозяина и освобождают. В конце концов животное привыкает к хозяину и его семье, приходит на зов, позволяет брать себя на руки и возвращается домой даже после долгих прогулок по лесу. С ним обращаются как с равным, оно поселяется вместе с людьми, ест ту же пищу. Такая ненарочитая обстановка в сочетании с присущим индейцам ощущением близости между человеком и животным, а также среда, сходная с естественной, бесспорно, способствуют тому, что животные легко свыкаются с новым существованием.
На следующий день после нашего прибытия Кваквэ, лучший рыболов деревни, пошел на реку, а выкрашенный с ног до головы в красный цвет Ка"и, высокий серьезный мужчина лет двадцати пяти, с приятным лицом, вызвался показать участки саванн, о которых нам говорили.
За деревней почва, к моему удивлению, стала меняться. Казалось, мы вернулись на равнины Британской Гвианы: под ногами у нас был характерный для них чудесный сыпучий снежно-белый или светло-коричневый окатанный песок. В последний раз я видел такие пески много месяцев тому назад, в 550 километрах севернее Серра-Акари; и вот они опять — 50 километрами южнее хребта. Если происхождение их одинаково, это может служить важным подтверждением моей гипотезы о том, что горы Серра-Акари в ледниковый период были со всех сторон изолированы морем и что леса их очень древние.
Затем мы вышли в саванны: впереди метров на сто простирался неровный луг, окаймленный со всех сторон кустарником с желтыми и пурпурными цветами; за кустами высились пальмы.
— Это большие саванны, — перевел Безил.
— Но они совсем маленькие, — возразил я. — И, кроме того, я понял так, что они должны быть на вершине горы.
— А мы и стоим на вершине! Это Шиуру-дикта — «Гора пальм шиуру», а деревня называется Шиуру-тирир — «Место, где растут пальмы шиуру».
Почва была покрыта осокой, вместе с ней росли травы, крохотные бледно-желтые флажки ксирид, Polygala timoutou с зелеными и пурпурными цветами, плотные стебли Utricularia, цветы которых словно малюсенькие розовые орхидеи, меластомы с ворсистыми листьями и лиловыми лепестками. Стоя под величественной пальмой Mauritia и слушая шорох листьев, я после леса всей душой наслаждался привольем открытого пространства.
Распорядок дня, как я заметил, оставлял индейцам много свободного времени. Женщины были заняты более постоянно; мужчины же, на долю которых выпадала работа, требующая большой физической силы, заканчивали свой трудовой день раньше. Сегодня они еще на рассвете сходили на охоту и наловили рыбы. Через несколько дней, когда
Женщины тоже завершили с утра наиболее трудную часть своей работы — сбор овощей на поле; но им приходилось еще присматривать за детьми и животными, готовить пищу, лепить посуду, подметать полы. Впрочем, и у них оставалось время поболтать и отдохнуть. Женщины явно пользовались уважением и были довольны своей жизнью, они считали существующее разделение труда целесообразным и даже приятным. Оно не влечет за собой интеллектуального неравенства и не опирается на какие-либо твердые, жесткие правила: мужчины и женщины часто помогают друг другу в работе.
Я наблюдал иногда в обращении индейцев ваи-ваи с их женами известную суровость, но мавайяны были ласковыми, заботливыми мужьями.
Как раз в это утро я обратил внимание на то, как относятся друг к другу Ка"и и Кабапбёйё — старшая из его двух жен. Когда он пришел за мной, она пришла тоже с маниоковыми лепешками для нас. Обычно женщине причитается отдельная плата за работу, но в данном случае они сочли, что вложили одинаковый труд: она вырыла клубни и испекла лепешки, а он расчистил и засадил поле. Посоветовавшись, они сделали общий выбор. Трогательно было видеть, как радовалась Кабапбёйё, когда я вручил Ка"и самый желанный для него предмет — стальной топор.
Позднее, когда мы закусывали после прогулки, Ка"и отвел меня в сторону и протянул маленькую очень красивую терракотовую миску, расписанную черными полосками.
— Это вам, — объяснил Безил. — Он считает, что вы утром слишком много ему заплатили.
Пока мы беседовали, я смотрел, как деревенские ребятишки играют, возятся со щенятами, помогают родителям. Они были очень славные — девочки в крохотных бисерных передничках, мальчики голые, лишь в бусах и серьгах, полные озорства и в то же время исполненные сознания ответственности. Крохотные девочки лет трех-четырех, на которых у нас смотрели бы как на существа очень милые, но беспомощные, здесь носили на руках еще меньших детишек, умывали и кормили их. Мальчуганы того же возраста бегали с большими острыми ножами, и никто не боялся, что они порежутся.
Здесь детям чуть не от рождения предоставляется самостоятельно исследовать мир. Он прост, и ребенок быстро постигает его и может принимать посильное участие в делах родителей. Пищу дают животные, птицы, пресмыкающиеся и рыбы, которых нужно выследить и убить, или овощи, которые надо выращивать. Дома строят из деревьев и листьев, и мальчуган довольно рано начинает помогать в строительстве. Даже игры с прирученными животными полезны для его дальнейшей жизни — знание их повадок поможет ему успешнее охотиться.
Вскоре по достижении зрелости юноши и девушки проходят посвящение. И те и другие испытываются на выносливость и выдержку; кроме того, юноши должны показать свое умение стрелять из лука и тем самым продемонстрировать способность обеспечить мясом будущую семью. После этого девушки остаются жить с родителями, а юноши поступают в подчинение вождю, что обеспечивает им сравнительно большую свободу. Впрочем, ни юноши, ни девушки вообще не подвергаются особым ограничениям, если не считать действующих для всего племени правил.