Журнал «Вокруг Света» №06 за 1989 год
Шрифт:
Этих таинственных птиц, которых, по словам банар, было вокруг полно, мы никак не могли добыть. И, в конце концов, вынуждены были попросить местных, чтобы они поймали хоть одну птицу.
Ее принесли через день. Это был великолепный самец. Живой. Чистенький-чистенький. Без единого сломанного перышка. Самое удивительное, что характер у него оказался под стать банар. Подумать только, утром еще он разгуливал под пологом родного леса, а сейчас окружен людьми, но держится горделиво и спокойно. Никуда не рвется, не пытается убежать. Ему предложили мяса. Он начал есть. Насыпали вареного риса — поклевал и его. Как будто его вырастили
Воистину убеждаешься, что самое прекрасное в мире уверено в своем великолепии и совершенстве. Всегда, во все века, у всех народов и, оказывается, у животных.
Один банар занимался делами на большой поляне, недалеко от реки Конг. Неожиданно он увидел, что на него несутся три слона, появившиеся из-за деревьев. Он едва успел залезть на ближайшее высокое раскидистое дерево, растущее на краю поляны. Сколько слоны ни буйствовали внизу, ничего поделать с деревом не могли. Но и не уходили. Прошла ночь. Утром терпение банар кончилось. К счастью, у него был автомат и двух слонов он застрелил. Третьему удалось убежать. Банар из ближайших поселений разобрали мясо слонов, а кости остались на поляне.
Услышав эту историю, мы решили отправиться на место происшествия, надеясь взять для коллекции хотя бы один череп настоящего дикого индийского слона.
В сопровождении вьетнамских коллег мы удалились километров на десять от стационара и наткнулись на охотничью тропу. Стрелы были спущены, но не убраны, о чем говорили воткнутые палочки. Все самострелы тщательно скрыты, хотя особой маскировки они и не требовали. Стояли через каждые десять-пятнадцать метров в таких местах, где, например, тропинка была зажата стенами колючек, или в развилке стволов, или у крупных, упавших поперек деревьев, или среди вывороченных корней.
Копьеметалки устраиваются просто: расщепленный бамбуковый ствол закрепляется одним концом в корнях или между стволами деревьев, а другой конец как пружина отводится на метр-полтора. В нем укрепляется копье, от которого идет лиана — сторожок поперек тропы. Концы копий темные от яда.
Чтобы добраться до поляны, где были убиты слоны, нам пришлось преодолеть речку Конг. Был сухой сезон, и переправиться на другой берег оказалось совсем несложно. У самой кромки воды ковырялись старик и мальчик банар. Я никак не мог понять, что же они делают. Старик иногда что-то объяснял мальчику.
Мне стало интересно, я подошел и увидел оригинальные самоловы на рыбу. Упругий двух-трехметровый прут втыкался толстым концом в песок и подпирался в нижней трети двумя рогульками. От сильно напружиненного тонкого конца в воду шла леска из растительных волокон. На конце лески — костяной крючок на крупную рыбу. На крючок насаживался небольшой круглый плод. На мелком месте, глубиной в двадцать-тридцать сантиметров, крючок закреплялся на дне сторожком. Самолов был рассчитан так, чтобы рыба, взявшая приманку, выбрасывалась напружиненным удилищем на берег.
Вскоре мы без особых трудностей нашли нужную нам поляну. Уже на подходе нам попадались старые засохшие лепешки слоновьего помета. А временами наплывал характерный запах слоновника. Банар говорят, что слоны каждый год приходят в этот район из горных лесов на западе во время сезона дождей.
Но вот сколько мы ни искали, черепов на поляне не было. Остались только громадные разбросанные на большой площади кости конечностей. По всей
Евгений Курочкин, кандидат биологических наук
Фото Т. Евгеньевой, В. Семенова и автора
Анке — Ханой
Берегись харкаров
Осенью 1959 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию прав ребенка, в которой записано: «Ребенок должен быть защищен от всех форм небрежного отношения, жестокости и эксплуатации». С тех пор прошло тридцать лет. Однако и по сей день ежегодно во всем мире похищают или продают более миллиона детей.
Каждую неделю крестьянин Чоудри Ибрагим запрягал в повозку пару волов и отправлялся из деревни Мехбудабад в Карачи за своим сыном Сардаром, гордостью и надеждой семьи, которого удалось устроить в городскую школу. В тот день неожиданные дела задержали Ибрагима. Мальчик больше часа прождал у школьных ворот, а потом решил идти домой пешком. В школе ребят не раз предупреждали, что нужно остерегаться харкаров — бандитов, похищающих детей. Но Сардар считал, что он уже не маленький, как-никак учится в третьем классе и сумеет постоять за себя. Да и что могло случиться средь бела дня, если до деревни каких-то десять километров?
Мальчик подходил к окраине Карачи, когда возле него притормозил молодой парень на велосипеде. Поинтересовавшись, куда направляется Сардар, он предложил подвезти: ему по дороге, а вдвоем веселее. Остались позади последние дома, и тут спустила шина. Едва седоки спешились, как велосипедист прижал к лицу мальчика смоченный чем-то пахучим платок. Тот пытался вырваться, но потерял сознание.
«Когда я очнулся, был уже вечер. В быстро сгущающихся сумерках кое-как разглядел, что нахожусь на крошечной полянке, окруженной густыми зарослями. Рядом со мной стоял мой похититель. Я невольно подумал об отце, матери, сестрах, напрасно ждущих меня, и из глаз полились слезы. Тогда парень вытащил нож и, приставив лезвие к моему горлу, прорычал, что, если не перестану реветь, он прикончит меня. В ужасе я смолк. Похититель дал кусок чапати. Как только я проглотил последние крошки, он опять пустил в ход проклятый платок. Дышать стало нечем, в глазах потемнело.
На следующее утро всех доставленных накануне заставили лечь на джутовый мешок. Видимо, пока был без сознания, меня перевезли на новое место. Неподалеку сидел коренастый мужчина. Его звали Шер Афзал. Он пощупал мускулы на руках и ногах, что-то недовольно пробурчал, а затем приказал пробежать десять кругов. На пятом я свалился. В конце концов Шер Афзал согласился купить меня за 1600 рупий.
На следующее утро всех доставленных накануне заставили лечь на землю, руки и ноги привязали к столбам и раскаленным железом выжгли на икрах клеймо — силуэт тигра. Во время этой пытки мы бились в судорогах от страшной, помрачающей рассудок боли, но палачи не обращали внимания. Новичков распределили по разным группам. Ночевали мы в ямах, прикрытых сверху навесами из листьев. На ноги надевали кандалы, через которые пропускали длинную цепь, крепившуюся к железным стойкам.