Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год
Шрифт:
Очень многое в прошлом Аксума, несмотря на пышный расцвет целой отрасли востоковедения — аксумологии, еще остается загадкой. И центральный вопрос этой науки — происхождение и назначение огромных величественных колонн-стел из цельных глыб голубого базальта, что возвышаются на центральной площади Аксума, в «парке стел», или лежат вдоль дороги, поверженные временем и человеческим варварством. Высота самой большой, сохранившейся до наших дней стелы — тридцать три с половиной метра. Есть стелы поменьше — от двадцати одного до пяти метров. Всего больше двухсот базальтовых монолитов, непохожих друг на друга; то изысканно-стройных, идеально отполированных и богато украшенных, то нарочито примитивных и грубых. Но в любом случае это итог колоссального, поистине титанического труда целого народа. Труда, растянувшегося на многие десятилетия, если учесть уровень развития техники в то время, когда они создавались.
—
Цегай Гебейбеху, самый уважаемый в Аксуме дабтара — носитель традиционной эфиопской образованности — улыбнулся на мой вопрос и зажег свечу. В неестественной тишине каменного подземелья, созданного древними строителями у подножия одной из стел, его гулкий бас звучал величественно:
— Аксумская устная история относит появление города к библейским временам. В ту пору главным в стране городом, носившим название Шеба, правил не то гигантский дракон, не то змей — деспот и тиран. Предания гласят, что он требовал от своих подданных бесконечных подношений — скотом и девственницами. Среди несчастных девушек, которые должны были сделаться жертвами тирана, как-то оказалась красавица, которую любил Агабоз, отважный юноша, силач и весельчак. Чтобы спасти возлюбленную, он убил восседавшее на троне чудовище, и избавленный народ провозгласил его царем. Ему наследовала его дочь, красавица Македа, царица Шебы. Умная, просвещенная и любознательная правительница, она известна во всем мире как царица Савская.
Мы вышли из подземелья. Если бы не стелы, купола церквей и удивляющее новичка количество монахов, снующих по улицам (сейчас из пяти тысяч аксумитов — тысяча примерно служителей культа), то человек даже с самым пылким воображением вряд ли бы предположил, что Аксум некогда был центром одного из самых могущественных государств древнего мира.
Пыльные, выжженные солнцем улочки, припорошенные красной пылью. Неказистые глинобитные домишки и конусообразные деревенские хижины-тукули в самом центре города. Огромный шумный базар, где изнывающие от жары торговки и торговцы под разноцветными зонтиками, стараясь перекричать друг друга, предлагают огромный ассортимент товаров: начиная от горсти проса и кончая караваном верблюдов в сто голов. Вереница женщин и детей с ведрами и бидонами на голове, вышагивающих к единственному на весь Аксум большому колодцу, точнее — крану с питьевой водой. Около него всегда очередь, крик, гомон, визжание ишаков и мычание верблюдов. И рядом — сверкающие под солнцем, отполированные веками стелы, уходящие в голубое небо...
Одно из первых упоминаний об Аксуме, как, впрочем, и о большинстве других городов Восточной Африки, мы находим в знаменитом «Перипле Эритрейского моря» — наиболее старой из дошедших до нас лоций древнего мира, написанной примерно в 60 году нашей эры. Название лоции говорит само за себя. Эритрейское_море — древнее наименование Индийского океана, а Эритрея — составная часть Аксумского государства тех дней. Государства, которое оставило после себя величественные архитектурные памятники, воспользовавшись при этом техникой, остающейся загадкой для нас; государства, покорившего , огромные территории, контролировавшего оба красноморских берега и создавшего огромный флот; государства, с которым, как с равным, разговаривали Византия и Индия. Арабский историк Мани, живший в III веке нашей эры, пишет, что знает четыре великие империи: Вавилон, Рим, Египет и Аксум. «Самым могущественным из христианских государств был Аксум», — добавляет он.
В те далекие годы, когда Аксум, выражаясь современным языком, был одной из мировых держав, африканский север и побережье Красного моря от Египта до Марокко слыли оплотом христианства.
Владыки Аксума в христианстве видели си»у, способную объединить разноплеменную, разноязыкую страну.
С помощью креста и меча богател Аксум, укреплялся его авторитет в глазах всего мира. Государство и религия поровну делили и славу и богатство. Аксум застраивался дворцами и храмами, приводившими в восторг и изумление даже повидавших мир греческих и арабских землепроходцев. Тогда же появились в великой африканской столице и гигантские стелы. Это были, по всей видимости, своеобразные памятники военному могуществу.
Конечно, можно возразить, что ни одна христианская держава не сооружала подобных каменных стел. Но где еще под сводами храмов, увенчанных крестом, совершают языческие обряды, бьют в тамтамы и танцуют нечто напоминающее пляски у костра? Кто из христиан совершает массовые крещения по ночам при мерцающем свете факелов? Все это — традиции, воспринятые у древних восточных культов соседних народов. А народы Южной
...Среди дебрей южноафриканских лесов стоят огромные эллиптические сооружения — «храмы» из камня, крепости с мощными стенами безрастворной кладки. Это остатки столицы огромной горнорудной империи в междуречье Лимпопо и Замбези — Зимбабве.
На первый взгляд может показаться, что у крепостей Зимбабве и стел Аксума есть лишь две общие черты; загадочность и гигантизм. Но вот на крайнем юге Эфиопии, на диком плато Джилбаба, к востоку от озера Рудольф, я видел пятиметровые, плохо обтесанные, но очень похожие на аксумские растрескавшиеся стелы. А как раз на полпути между Аксумом и Зимбабве на танзанийской земле лежит еще один загадочный город — Энгарука. Он был совершенно случайно обнаружен колониальным чиновником лишь в 1935 году и несколько позднее детально исследован профессором Л. Лики. Ученый рассказывал мне, что в архитектуре Энгаруки и Зимбабве, особенно в безрастворной кладке стен, много общего. Совсем недавно департамент древностей Танзании провел в Энгаруке новые раскопки. Там найдено среди прочего несколько бусинок и ракушек-каури — иными словами, установлена его связь с морским побережьем. Совпадения ли это? Не являются ли стелы Джилбаба и руины Энгаруки связующими звеньями между Аксумом и Зимбабве?..
Подмечено также, что своими очертаниями основание крупнейшей из стел удивительно напоминает аксумские дворцы. Нет ли здесь символа, указывающего, что стелы — «дом мертвых», своего рода пирамиды?
Я упоминал уже, что основание крупнейшей из стел, да и многих других тоже, удивительно напоминает макеты аксумских дворцов. Здесь, правда, было одно «но» — где типичные для аксумской архитектуры ступенчатые основания? Почти все из известных науке аксумских дворцов и крепостей, храмов и жилых домов возводились на гигантских каменных плитах, которые, положенные одна на другую, создавали видимость массивного ступенчатого фундамента. Стелы же, если смотреть на них в том виде, какими их сохранило для нас время, попросту торчат из земли, удерживаясь в ней своими закопанными основаниями.
И вдруг потрясающее открытие! Совместная французско-эфиопская археологическая экспедиция, до этого два года проводившая раскопки в самом центре «парка стел», вдруг обнаружила, что, снимая слой за слоем землю и извлекая из нее древние монеты, гончарные изделия и домашнюю утварь, она постепенно раскапывает гигантское сооружение!
Все думали, что стелы попросту стоят на естественном возвышении, известном под названием холм Бета-Гиоргис. Холм как холм, заросший травой и исчерченный тропинками. Археологи же открыли, что холм некогда представлял собою огромную, длиной в 115 метров платформу, сложенную из обтесанных базальтовых плит. На склонах холма были построены три террасы, которые создавали иллюзию ступенчатого основания. Стало ясно, что стела — лишь верхняя, венчающая часть поистине фантастического по своим размерам сооружения, скрытого под землей и еще ждущего исследователей...
Уже в наше время было безвозвратно утрачено то, что выстояло долгие века. В 1938 году в разгар итальянской агрессии против Эфиопии фашистские самолеты разбомбили руины храма святой Марии — Таакха-Марьям. Ученые, незадолго до этого приступившие к раскопкам фундамента древнего храма, оставили нам лишь общие описания. Но и по ним можно судить, что Таакха-Марьям, стоявший неподалеку от «парка стел», был еще более величественным сооружением, чем то, что возвышалось на холме Бета-Гиоргис.
Скорее всего это был не храм, а дворец, пышная и роскошная резиденция почитаемых владык, лишь со временем ставшая святилищем, Сто двадцати метров в длину и восемьдесят в ширину — таковы размеры платформы Таакха-Марьям. В огрдмном прямоугольном Дворце было более тысячи залов и опочивален. Полы в них были покрыты зелеными и белыми мраморными плитами, редкостными породами красного и розового дерева; стены были облицованы полированным эбеном и теМным мрамором, на которых рельефно выделялись инкрустации из позолоченной бронзы. Барельефы украшали окна и двери, бронзовая скульптура и керамическая посуда, покрытая глазурью и расписанная замысловатым орнаментом, завершали интерьер дворца. Лишь гиганты африканской архитектуры — Хусуни Кубва в Килве да загадочный Зимбабве могут соперничать размерами с Таакха-Марьям. Но по богатству убранства дворец не имеет себе равных в тропической Африке. Причем самое любопытное: судя по остаткам фундаментов, обнаруженных недавно в Аксуме, Таакха-Марьям был отнюдь не самым грандиозным дворцом Аксума. И наверное, не самым богатым.