Журнал «Вокруг Света» №08 за 1979 год
Шрифт:
Эдкок устно проинструктировал Раденбау. Сразу же после освобождения он должен немедленно отправиться в Майами, где ему заказан номер в «Байамо отель». Вечером следующего дня ему необходимо откопать зарытый им миллион. Хвоста за ним не будет. На следующее утро он должен посетить торговку недвижимостью миссис Ремос в пригороде Майами и договориться насчет пластической операции. Ночью того же дня у Муниципального причала в Майами Бич его будет ждать моторка, чтобы доставить на Рыбацкий остров. На острове, близ первой цистерны — хранилища растительного масла, — его окликнут по новой фамилии. Он дважды повторит пароль «Линда», после чего положит на землю пакет,
— Новый костюм получите прямо перед выходом из тюрьмы, — объяснил Эдкок. — В правом боковом кармане пиджака найдете конверт с билетом до Майами, картой Рыбацкого острова, где отмечено место встречи, а также деньги, которых вам хватит, пока не запустите руки в свою долю добычи. Единственное, что от вас требуется, — выполнять инструкции. И не вздумайте отмачивать номера, это может быть вредно для здоровья Ясно?
Яснее было некуда.
В Майами Раденбау прилетел по расписанию и, следуя инструкции, вселился в обветшалый «Байамо отель». Взяв напрокат машину, он поехал к западу от Майами, в Эверглейдс, постоянно проверяя, не следят ли за ним.
Бросив машину у обочины, он пешком прошел к берегу болота, где три года назад зарыл стальной ящик с миллионом долларов. Упаковав деньги в сумки, купленные по дороге в бакалейной лавке, он уложил их в заранее приготовленный чемодан и, осторожно ступая по собственным следам, вернулся в машину.
Дальше все пошло совсем просто. Закрывшись у себя в номере, он переложил четверть миллиона в другой чемодан, отвез его в аэропорт и запер в автоматической камере хранения.
Покидая аэропорт, он купил вечерний выпуск «Майами геральд» — хотел посмотреть, сообщили ли уже о кончине Дональда Раденбау, — и на шестой странице обнаружил трехлетней давности фотографию лысого очкастого Раденбау и некролог. Странно было читать о собственной смерти, о том, сколь малого он в жизни достиг, и о тени, брошенной на его репутацию судебным процессом и приговором. Горше всего было думать о Сюзен, о памяти, которую он оставил ей. Посмеет ли он когда-нибудь подать ей весточку и рассказать правду? Нет, не посмеет. Людей, способных создать никогда не существовавшую личность, сердить нельзя.
На следующий день согласно инструкциям он посетил миссис Ремос. Беседа оказалась короткой и деловой,
— Вам повезло, мистер Миллер, просто повезло, — повторяла пожилая мулатка, извещенная о его визите заранее. — Совсем недавно мы потеряли очень надежного специалиста по пластическим операциям, который всегда нас обслуживал, но всего лишь два дня назад сумели найти другого. Некто Гарсия, очень хороший специалист. Его можно считать вполне надежным, поскольку ему не так давно помогли нелегально покинуть Кубу, нужных документов он еще не получил и живет пока «а птичьих правах как незаконно въехавший в страну иностранец. Нам следует соблюдать осторожность. Свободны ли вы сегодня вечером? После десяти? Отлично. Доктор Гарсия будет ждать вас в вашем номере в гостинице ровно в 10.15. Не хотелось бы заставлять его обращаться к портье, пусть лучше ждет прямо в вашей комнате, хорошо? Ключ у вас с собой? Вот и прекрасно, оставьте мне, в гостинице найдется запасной. Доктор Гарсия осмотрит вас, назначит время и место для операции.
В полдень Раденбау погулял по городу, прошелся по магазинам, потом вернулся в гостиницу ждать вечера. Когда стемнело, он взял тяжелый чемодан и сел в такси, которое доставило его к Муниципальному пирсу. В восемь вечера он встретился с ожидающим его хозяином моторки — флегматичным кубинцем-эмигрантом, который забросил в лодку его чемодан, а затем помог забраться на борт и ему самому.
И вот теперь он вновь в пути. До Рыбацкого острова, завершения сделки и окончательного расчета оставалось не более полумили.
Рыбацкий остров — заброшенный, необитаемый, поросший сосной кусок земли, на котором остались лишь обветшавший особняк, когда-то принадлежавший основателю Майами, да две цистерны-хранилища растительного масла.
«Сегодня, однако, — подумал Раденбау, — на острове появится население из двух человек, не меньше. Я и кто-то неизвестный».
Замедлив ход, моторка остановилась. Молчаливый кубинец кивнул в сторону острова. Нервно стиснув ручку чемодана и низко согнувшись, Раденбау перелез на деревянный причал. Ориентиры он запомнил хорошо, но мешала темнота, хоть он и зажигал фонарь, к тому же три четверти миллиона оказались нелегкой ношей.
Вот и первая цистерна. Пройдя еще шагов десять, он услышал шорох и замер.
— Это вы, мистер Миллер? — раздался из темноты высокий голос с явным испанским акцентом.
— Да.
— Погасите фонарь.
Он мгновенно повиновался. Голос с акцентом раздался совсем рядом:
— Где пароль?
Раденбау чуть не забыл о пароле.
— «Линда»! — выкрикнул он н повторил: — «Линда».
— Оставьте то, что принесли, прямо, где стоите, и возвращайтесь в лодку.
— Хорошо, — ответил Раденбау, поставив чемодан на землю. — Иду.
Повернувшись, он торопливо зашагал обратно, но, запутавшись без фонаря в темноте, споткнулся н упал. Поднявшись, он пошел медленнее. Минуту спустя он остановился перевести дух. И вдруг услышал оживленный разговор за кучкой деревьев.
Раденбау ни разу толком не задумывался о деньгах, которые выкопал из тайника на болоте, но сейчас, впервые с тех пор, как вышел на свободу, задался вопросом: зачем Тайнэну понадобилась такая огромная сумма, источник получения которой нельзя проследить? Личные финансовые затруднения? Но зачем тогда два посредника, один из которых говорит с испанским акцентом? Кто они такие? Агенты ФБР? Его охватило искушение взглянуть на них. Дональд Раденбау такому искушению не поддался бы. Герберт Миллер устоять не смог.
Вместо того чтобы возвратиться на дорогу, он пересек по диагонали сосновую рощицу, двигаясь очень осторожно, чтобы не споткнуться и не упасть снова, и минут через пять увидел свет.
Он подкрался поближе, скользя от дерева к дереву. И остановился не более чем в тридцати футах от источника света, присмотрелся, затаив дыхание.
Точно, их здесь двое.
Один, освещенный фонарем напарника, стоял на коленях подле открытого чемодана, то ли считая, то ли просто рассматривая деньги. Лица держащего фонарь высокого человека разглядеть не удавалось.
— Все на месте? — спросил человек с фонарем. По-английски он говорил без акцента.
— На месте, — ответил человек, склонившийся над чемоданом.
— Что ж, теперь ты станешь богачом, богатым сеньором Рамоном Эскобаром.
— Заткнись, Фернандес, ради господа бога, — прорычал человек у чемодана и, подняв голову, выпалил что-то по-испански. Теперь Раденбау было очень хорошо видно его: низкорослый, короткие курчавые черные волосы, длинные бакенбарды, уродливое лицо со впалыми щеками и свежий шрам через подбородок.