Журнал «Вокруг Света» №09 за 1978 год
Шрифт:
— Какая начитанность!
— Необычно для платной танц-партнерши, верно?
— Ага, я выиграл! Вы первой сползли на стереотип.
Она улыбнулась.
— Выиграли. И вашим призом будет танец.
На девушке из провинциального ночного клуба было черное платье с ниткой жемчуга — просто хозяйка хорошего дома.
Оркестр вкрадчиво начал блюз. Она легко положила ему на плечо руку. И чудо произошло. Это было словно короткое замыкание, та сладкая сердечная боль, которая проходит потом и не возвращается годами... Рука на плече стала чуть тяжелее.
Музыка смолкла, а они стояли еще несколько мгновений неподвижно.
— Который час? — тихо спросила она.
Шовель повернул кисть руки.
— Два.
— Конец. Сейчас они сыграют марш, что в переводе значит: расплачивайтесь и катитесь вон.
— Я буду ждать вас.
Бармен иронически поглядел на него, когда Шовель торопливо выкладывал деньги на стойку.
Она появилась из боковой двери, придерживая ворот пальто.
— Теперь куда?
— Я совсем не знаю Страсбурга.
— В это время здесь уже все — могила. Вы в каком отеле?
— «Мэзон-Руж».
Она поколебалась, потом решительно застегнула пальто.
— Пройдемся немного.
Они двинулись в темноту. Девушка взяла Шовеля под руку, чуть прижавшись к нему. Он жадно пил напоенный туманной влагой воздух в городе мертвых, где из живых были только они одни.
«Не воспаряй, — осадил его внутренний голос. — Просто вы болтаетесь по городу — едва оперившийся шпион и профессионалка...».
На улице Алебард она остановилась возле старинного дома, второй этаж которого нависал над тротуаром, и вопросительно посмотрела на Шовеля. Ален сделал шаг к парадному. Они поднялись наверх. Девушка долго искала в сумочке ключ.
Комната в мансарде была довольно просторной.
— Вы живете одна?
— Да.
— Как вам удалось найти такую прелесть?
— Это квартира моей бабушки. Вам нравится? Располагайтесь, я сейчас вернусь.
Широкий диван, застланный шотландскими пледами, со множеством подушек, глубокое кресло, испанская шаль на зеркале, причудливая рама, хрустальные висюльки на люстре, репродукции гравюр Доре и Гойи, полки забиты книгами — классика, библиотека «Плеяды», словари, дешевые карманные издания, на полу стереопроигрыватель. Типичная обстановка интеллигентной девушки, у которой есть вкус и мало денег...
Она появилась с охапкой дощечек и опустилась на колени возле решетки камина, чиркнула спичкой. Пламя побежало по бумаге.
Она хотела встать, но он удержал ее за плечи.
— Куда вы опять?
— Приготовлю бутерброды и кофе.
— Проголодались?
— Нет, это вам.
— Поставьте какую-нибудь музыку и давайте посмотрим на огонь.
Она склонилась над проигрывателем. Глубокий звук виолончели заполнил мансарду.
— Это что?
— Ля-мажорный квинтет Дворжака, — улыбнулась. — А я Микки.
— Ален.
Он уселся на ковер. Она положила ему голову на плечо и вытянула ноги. «Боже, такого не бывает», — подумал Шовель.
— Микки... А ведь я уезжаю завтра. Но если вы скажете, вернусь через неделю.
Она смотрела на него растерянно, губы то расползались, то сжимались в сомнении, надежде, борьбе.
— Да, — прошептала она.
Он потянулся к ней, но она отодвинулась...
— Еще кофе?
— Нет, спасибо. Продолжай...
— Бабушка переехала жить к дяде и оставила мне свой чердак. Она так и не простила матери, что та снова вышла замуж после смерти моего отца. В качестве платы за жилье я обязана выслушивать наставления по телефону и являться по воскресеньям к ней на обед. Иногда мне казалось, что это слишком дорого. Правда, бабушка прелесть. Вот. Я проработала три месяца в универмаге, в отделе мебели. Целый день на ногах. К вечеру так уставала, что уже не могла читать. Решила возобновить занятия в университете, а для этого приискать вечернюю работу. Один приятель, он в консерватории, привел меня в этот клуб. Там я танцую с десяти вечера до двух ночи. Зато через год получу диплом. Мечтаю уехать преподавать куда-нибудь подальше. В Испанию или Англию. Новая жизнь!
Шовель улыбнулся. Короткое замыкание было не случайным: они походили друг на друга во всем. Даже в своих грезах.
— Страсбург не пляс Пигаль. Жена хозяина — она играет на пианино — обращается со мной как с дочерью. Кстати, сегодня меня ждет выволочка. Ушла с клиентом, представляешь!
Она ткнулась носом в его шею, и Алена вновь охватила сладкая боль в сердце, которой... да, которой никогда не было ни с Женевьевой, ни со всеми остальными...
Часы на башне собора пробили двенадцать. Шовель встрепенулся.
— Тебе пора?
— Да. Но в следующую субботу в это же время ты будешь меня ждать здесь, в мансарде...
— Да. Здесь, в мансарде... «И сердце выну для тебя».
— Верлен! Ты не находишь, что слишком начитанна даже для учительницы?
— Как доехали? — осведомился Шовель.
— Европа сошла с ума. По субботам обязательно должна быть плохая погода — снегопад, метель, гололед, иначе машины забьют дороги в два слоя. Полчаса пересекал границу. — Норкотт положил на стол чемоданчик из натуральной кожи. — Итак?
— Мы пропустили через частый гребень квартиру Лилианы и контору Левена. У девицы вот эти два письма. — Он протянул фотокопии. Англичанин внимательно прочел их и кивнул. — У Левена в сейфе лежит завещание и список бумаг, хранящихся в «Лионском кредите». Документ № 18 адресован министру юстиции, возможно, это и есть «страховка».
— Скорее всего. И извлечь ее будет весьма трудно. Во всяком случае, за то короткое время, которое у нас есть.
— Тогда...
— Совершенно верно. Тогда Левей перестанет быть козырным тузом. Нам во что бы то ни стало надо избежать вмешательства политической полиции и контрразведки. Вы думаете, на бульваре Мортье будут сидеть сложа руки, когда газеты разразятся заголовками типа «Дело Левена: новая затея барбузов» (1 Буквально — «бородачи». Кличка, закрепившаяся за агентами французских специальных служб. (Примеч. пер.)).
Шовель поднял брови.
— Да, дорогой мой. Мы остаемся невидимками только до той поры, пока не смотрят в нашу сторону. Следы остаются всегда, и хорошие профессионалы умеют их находить. Пример: откуда Зибель узнал о связи Левена с Лилианой?
— У него приятель в полиции, рядовой инспектор, любитель посплетничать за бутылкой красного. Думаю, что вряд ли вспомнит случайный разговор.
— Гм... Как сказать. Навести на след чиновника, прибывшего расследовать это дело из Парижа, — значит проявить способности... Нет, Ален, малейшее подозрение, что Левен стал жертвой преднамеренной акции, рискует высветить нас. Надо, чтобы дело оставалось чисто уголовным, подведомственным местной полиции