Журнал «Вокруг Света» №09 за 1991 год
Шрифт:
Дальше — больше. Начали сами собой перемещаться, летать и падать всякие домашние вещи и предметы. События происходили и на глазах соседей, вызванного наряда милиции, сослуживцев главы семьи, прочих посетителей. Например, зависла взлетевшая вверх книга, открылась обложка. Началось быстрое самоперелистывание страниц. Книга захлопнулась сама собой и неожиданно оказалась на полу, словно ее кто-то с силой швырнул. Две стоявшие одна на другой банки с краской наклонились подобно Пизанской башне, некоторое время демонстрируя устойчивость в этом немыслимом положении на ребре. Твердые предметы при падении на пол вели себя так, как будто были сделаны из пластилина: они издавали глухой звук и как бы прилипали к полу на месте падения. Иногда звук «приземления» не был слышен. В одной из комнат вдруг задребезжало разбившееся стекло. Вбежали, видят: в обоих окнах — наружном и внутреннем — зияет по отверстию, примерно, 20 на 40 сантиметров. Вызванный стекольщик долго не приступал к работе, заметно нервничая в этой «нехорошей» квартире. Пошел за подмогой. Вернувшись с напарником, быстро — как в ускоренном кино! — заменил оба стекла. Ожидая, когда с ними расплатятся, оба стекольщика с тревогой оглядывались по сторонам. Вдруг глаза одного из них округлились: стоявшая на полу бутылка внезапно наклонилась и сделала несколько рывков в его сторону. Он опрометью вылетел из комнаты, напарник за ним. Хозяин едва поймал их у выхода из квартиры. Принять плату за работу стекольщики наотрез отказались: «С нас уже хватит!»
Впервые я побывал в этой квартире 5 марта. Остался ночевать, чтобы своим присутствием успокоить семью. При мне здесь сначала было тихо, но вскоре все возобновилось. Более всего семью беспокоили самооткрывающиеся краны газовой плиты. К счастью, появилась возможность переселиться на время в один из соседних домов, в двухкомнатную квартиру с электрической, а не газовой плитой. Эвакуация завершилась вечером 17 марта. И вновь я остался на ночь — мое присутствие явно шло на пользу. Легли в разных комнатах: в спальне — хозяин, его жена, их десятилетний сын, с которым и были связаны все эти несуразные события, а также две больших собаки; я спал в гостиной. Ночь и утро прошли спокойно.
На вечер 19 марта был назначен визит Александра Александровича Шлядинского. Он давно специализируется на изгнании «нечистой силы», используя при этом ритуалы средневековой экзорцистики. А. Шлядинский встретился с главой семьи на старой квартире. Только он приступил к своему необычному действу, как раздался телефонный звонок. Звонила жена главы семьи, она с сыном была на новой, временной, квартире. Именно сейчас, сообщила она, загорелся рулон туалетной бумаги; в одной из комнат (в той, где на днях ночевал я) на стенах выложился крест из металлических булавок, а пол оказался усыпан 59 прямоугольными обрезками бумаги с одним и тем же телефоном: 365-06-01!
Через несколько дней, собравшись с духом, я решил позвонить по этому номеру. Положение достаточно двусмысленное—не знать, куда звонишь. Ответил женский голос:
— Я вас слушаю!
— Простите, мне рекомендовали позвонить по этому телефону!
— Да, да, пожалуйста, я вас слушаю!
— Простите, но куда я попал?
— Центр профилактики СПИДа!
Опешив от такой неожиданности, я тут же положил трубку, в очередной и, надо думать, не в последний раз удивляясь изобретательности и непредсказуемости поведения этой поистине не чистой силы, вынудившей меня — да и не только меня — звонить по тому зловещему телефону. Конечно, и моя подопечная семья не удержалась от того, чтобы набрать тот же номер. Надо ли говорить, что этот звонок отнюдь не добавил им душевного спокойствия!
Спустя некоторое время я попросил Алексея Константиновича Прийму изгнать э т о из квартиры. Мне было известно, что он практикует народные методы борьбы с «нечистой силой», и не без успеха. Согласно поверью, ее — «нечистую силу» — надо задобрить, подбросив то, что ее привлекает. Если она мужского пола, то надо подбросить колоду карт, если женского — куколку. Увлекшись игрой, «нечистая сила» уйдет из квартиры. При этом карты или кукла исчезнут, одновременно прекратятся и все проделки, ей приписываемые. Так говорит народная молва.
Рано утром 9 апреля мы собрались перед дверью старой квартиры. Ее хозяин и я остались на лестничной площадке, а А. Прийма с колодой карт в руке быстро и решительно вошел в дверь. Заранее оговорили, что колоду карт надо положить в самое беспокойное место—в данном случае под диван, на котором обычно спал сынишка хозяина. Через несколько десятков секунд дверь открылась и Алексей Константинович быстро вышел из квартиры, уже без колоды. При первом взгляде на этого сильного, уверенного в себе человека у меня возникло впечатление, что с ним что-то стряслось — выглядел он подобно ныряльщику, вынырнувшему из оказавшейся неожиданно холодной воды и лишь крайним напряжением воли сохранившему самообладание!
Ровно через сутки мы с хозяином вошли в ту же квартиру и бросились к дивану: карты лежали не стопкой, а веером. Я запечатал дверь в эту комнату своей печаткой. Через полтора часа мы вновь открыли ту же дверь: картина опять изменилась, веер стал еще более выраженным. Но наибольший сюрприз ждал нас в комнате напротив. Там, среди прочих вещей, лежало около дюжины пачек перевязанных книг. Одна из пачек оказалась развязанной, а на стуле покоилась книга «Ваши дети среди сверстников», на обложке — цветной рисунок куклы! А. Прийма позже истолковал это как подсказку со стороны «нечистой силы»: «Я не мальчик, я — девочка, мне не карты, мне кукла нужна!» Вскоре книга бесследно исчезла...
Чушь несусветная
— Показывайте, куда ехать дальше! — неожиданно прервал мои воспоминания таксист. Я огляделся — мы были почти у места.
В 13 часов 47 минут 11 апреля 1990 года я уже входил в ту самую злосчастную квартиру, куда были вынуждены эвакуироваться мои подопечные. Еще в коридоре почувствовал запах гари. В обоих комнатах — множественные следы самовозгораний. Ванна до половины заполнена всякими обгорелыми вещами и предметами. На полу в кухне — солидная лужа воды. На потолке в спальной комнате — непросохшие мокрые разводья.
Где-то краем глаза заметил загадочно маячившего сынишку хозяина. Сам он встретил меня уже как родного. В квартире находились еще двое, прибывшие, как и я, на сигнал SOS — известный экстрасенс Николай Александрович Носов и незнакомый мне мужчина, представившийся старшим экспертом экспертно-криминалистического управления ГУВД Мосгорисполкома. Оказывается, пожарные уже уехали, но ждали инспектора районного Госпожнадзора. Жены хозяина еще не было, она пришла позже, в четверть четвертого.
При последующем опросе выяснилось, что до вчерашнего дня, со времени эвакуации в эту квартиру 17 марта, никаких странных событий не происходило, если не считать происшествий вечером 19 марта, связанных с «действом» А. Шлядинского. Правда, хозяйка заметила, что лужи воды под батареей на кухне стали появляться уже на другой день после вселения, но она подумала, что то была обычная протечка. Первые неожиданности начались вчера: около полудня наручные часы хозяина ушли на час вперед, у хозяйки — наоборот, отстали на час. А вечером, в четверть восьмого, когда все трое собрались уходить и одевались в коридоре, в гостиной вдруг несколько раз ярко вспыхнуло! Заглянули, ничего необычного. Вернулись около девяти вечера. Стали готовиться ко сну — на постели разбросаны сигареты. Исчез молитвенник. На следующее утро, то есть уже сегодня, дважды в кухне на полу у батареи отопления появлялись лужи холодной, без запаха, воды. Молитвенник нашелся под матрацем в середине кровати. Далее началась самая что ни на есть чушь несусветная!
Из стыка двух листов линолеума на кухне внезапно ударил фонтан горячей воды! «Как из крана, но только вверх», — пояснил сынишка хозяина. Фонтан поднялся на высоту свыше метра и вдруг стал перемещаться по кругу, окатив при этом и мальчика. Он быстро снял намокший свитер, положил на стул в спальне и там же сел учить уроки. Вдруг с разных мест потолка полилась горячая вода, дважды попав на мальчика, так что вся его одежда намокла. Пришлось переодеваться. И тут начались самовозгорания.
Первым загорелся молитвенник, положенный под подушку. Оттуда пошел дым: отвернули подушку — горит! Обуглились первые 96 страниц, наволочка же осталась белоснежной! В спальне под одной из протечек (на потолке) загорелся стул, на спинке которого висел мокрый свитер сына. Огонь не пощадил и этот мокрый свитер. Потом стали загораться одежда и вещи мальчика, его стол и то, что лежало на нем. Языки пламени лизали обои до высоты свыше метра. Горели учебники, пенал с авторучкой, краски, стул с одеждой, тетради, расческа и прочее. К моему приходу обгоревшие и сгоревшие вещи были сложены в ванну.