Журнал «Вокруг Света» №09 за 2007 год
Шрифт:
В конце концов помощь к перепуганным людям все-таки пришла: в район бедствия прибыла специальная экспедиция Всемирной организации здравоохранения. Когда одного из ее участников, английского вирусолога Карла Джонсона, спросили, не страшно ли ему ехать в логово смертоносной болезни, он ответил, что гораздо тяжелее дожидаться ее прихода в Лондоне . Однако к тому времени, как экспедиция достигла очага болезни, эпидемия уже пошла на спад. Всего в 55 деревнях заразилось около 400 человек, 88% которых умерло. Посланцы ВОЗ почти ничем не смогли помочь жителям района бедствия, однако Джонсону и его коллегам удалось выделить и идентифицировать возбудителя заболевания. Им оказался вирус, идентичный тому, что вызвал вспышку в Мариди, и очень похожий на возбудителя лихорадки Марбург (позднее вирусы такого типа были выделены в специальную группу филовирусов). Тем не менее
Где скрыт источник?
Впрочем, это не единственный и не самый главный нерешенный вопрос, относящийся к данным заболеваниям. Человечество знакомо с ними уже несколько десятилетий, все это время их напряженно изучали лучшие специалисты мира. И тем не менее мы и сегодня знаем о них мало.
Агрессивность инфекций, вызываемых филовирусами, их готовность проникать в тело любыми путями (то есть отсутствие специфических механизмов заражения), бурное течение болезни, исключительно высокая смертность, наконец, удивительная всеядность вирусов, поражающих клетки практически любых тканей, — все это наводило на мысль, что человек является для филовирусов мишенью случайной и ошибочной. По всему было видно, что вирус должен постоянно циркулировать в популяциях каких-то диких животных, которым он, вероятно, наносит незначительный ущерб или не наносит его вообще (такие болезни выдающийся советский эпидемиолог Евгений Павловский назвал природно-очаговыми). Почти во всех случаях, когда удавалось установить источник первичного заражения, им оказывался тот или иной вид африканских мартышек. Понятно, что их-то ученые поначалу и сочли вероятным природным резервуаром вируса.
Однако любители детективов знают, что тот персонаж, на которого с самого начала падает подозрение, почти всегда оказывается невиновным. В жизни, правда, так случается гораздо реже, но на сей раз вышло именно так: самые тщательные обследования диких обезьян не выявили у них постоянного присутствия филовирусов. Когда же эти вирусы заражают мартышек, те болеют так же тяжело и умирают столь же часто, как и люди, а значит, они тоже не более чем случайные жертвы вируса. Более того, оказалось, что некоторые разновидности эболоподобных вирусов смертельны для обезьян, но практически безопасны для человека.
Ежегодно в США ввозится около 16 тысяч обезьян, в основном для использования в научных экспериментах. Чтобы не привезти вместе с ценными животными какую-нибудь тропическую болезнь, введен строгий порядок: все ввозимые обезьяны должны пройти карантин в специально оборудованных центрах. Один из таких карантинных пунктов расположен в городке Рестон, всего в десятке миль от городской черты Вашингтона. В 1989 году среди содержавшихся там животных вспыхнула неизвестная геморрагическая лихорадка, несколько особей умерло. Срочный анализ их тканей поверг специалистов в шок: все они были заражены вирусом, чрезвычайно похожим на возбудителя Эболы. Все обезьяны в рестонском центре были немедленно уничтожены, все помещения подверглись жесткой дезинфекции, но санитарные власти все равно с ужасом ожидали, что страшная болезнь вот-вот вырвется на свободу у самых стен столицы. Однако никто из людей, контактировавших с зараженными обезьянами, так и не заболел (хотя у некоторых в крови были обнаружены антитела к вирусу). В том же году вирус «Рестон» был обнаружен еще на двух карантинных пунктах — в Техасе и Пенсильвании. В 1992 году аналогичная история произошла в Италии, в 1996-м — снова в Техасе. И ни в одном из этих случаев никто из людей не почувствовал даже легкого недомогания, хотя обезьяны тяжело болели и умирали. Штамм «Рестон» оказался неспособным заразить человека.
Сегодня ученые полагают, что природным резервуаром вирусов служат какие-то другие животные. Но какие? Каков механизм циркуляции вируса в них? Как этот вирус время от времени попадает к обезьянам? Почему одни штаммы вируса распространяются в человеческом организме, как степной пожар, а другие, очень похожие на них, абсолютно безопасны? Почему вспышки смертельных лихорадок никогда не распространяются на большие территории, а всякий раз, собрав положенную дань — от нескольких человек до нескольких сотен, — самопроизвольно угасают?
С изучением строения и функционирования
Пожалуй, наиболее жгучая из этих загадок — почему люди не сталкивались с этими вирусами до второй половины ХХ века? Ведь геморрагические лихорадки не СПИД, жертвы которого в конце концов умирают от самых разных инфекций. Состояние человека, заболевшего Эболой, настолько характерно, что если бы такие эпидемии случались в Африке раньше, африканцы наверняка бы о них помнили. Да и европейцы, в том числе и европейские врачи, постоянно присутствуют в Экваториальной Африке уже более ста лет. Однако ни анализ архивных документов, ни исследование образцов крови и тканей, взятых у пациентов в разные годы, не позволили выявить в Африке ни одного случая заболеваний такого типа до начала 1970-х годов. То есть на предполагаемой родине болезней, в Африке, люди начали заражаться ими уже после того, как вспышка лихорадки Марбург случилась в Европе.
Обоюдоострое оружие
В последние десятилетия всякий раз, когда где-нибудь в мире происходит вспышка ранее неизвестной или известной только специалистам опасной болезни, неизбежно возникают слухи о том, что это, дескать, то ли утечка, то ли даже намеренное испытание биологического оружия. Подобную репутацию в общественном мнении в разные годы снискали возбудители птичьего гриппа, атипичной пневмонии, «коровьего бешенства», «болезни легионеров» и даже медлительный, малозаразный, неустойчивый во внешней среде, распространяющийся экзотическими путями СПИД . Однако в случае геморрагических лихорадок версия биологического оружия выглядит более убедительно. Очень высокая заразность и столь же высокая смертность, скоротечность, различные пути заражения: все это качества, которыми должна обладать именно боевая рецептура. В эту же версию хорошо вписываются и безуспешность попыток обнаружить природный резервуар возбудителя, и то, что до последних десятилетий о таких болезнях никто не слышал. И то, что смертоносный вирус прежде, чем прописаться в Африке, дал знать о себе в Европе, становится понятным и объяснимым.
Именно так трактуются события в знаменитом фильме Вольфганга Петерсена «Эпидемия»: смертоносный вирус, едва не погубивший Америку, оказывается продуктом американских же военных микробиологов. Хотя слова «Марбург» и «Эбола» в фильме не произносятся, ни для кого не секрет, что сценарий был написан по мотивам документальной книги Ричарда Престона «Зона переноса» («Hot Zone»), посвященной именно истории геморрагических лихорадок. В свою очередь популярный фильм добавил убедительности обозначенной версии.
Специалисты, однако, относятся к ней более скептически. Марбург и Эбола — далеко не первые геморрагические лихорадки, известные медицине. Сам термин «геморрагическая лихорадка» употребляется с 1940-х годов, а некоторые входящие в эту группу заболевания были описаны под другими названиями еще раньше. Многие из них неплохо изучены, это — природно-очаговые вирусные болезни, обычно выражающиеся в резком подъеме температуры, болях в мышцах и суставах, разрушении клеток различных тканей (в том числе стенок кровеносных сосудов, что и вызывает мелкие множественные кровотечения) и т. д. Большинство их возбудителей постоянно обитает в организмах различных грызунов и переносится кровососущими членистоногими (в основном клещами и комарами), но некоторые могут передаваться и воздушно-капельным путем или с пищей. Названия этих болезней звучат порой завораживающе-экзотично: конго-крымская лихорадка, лихорадка Чикунгунья, лихорадка Рифтовой долины, лихорадка Кьясанурского леса, лихорадки Ласса, аргентинская, боливийская, венесуэльская, бразильская... Всего известно около дюжины болезней этой группы («около», потому что вид у вирусов — понятие более чем условное, и часто трудно определить, где кончается антигенное разнообразие одного и начинается другой). Большинство их приурочено к тропическим широтам, но некоторые имеют природные очаги и в умеренной зоне, в том числе три — омская, конго-крымская и геморрагическая лихорадка с почечным синдромом, которая была выявлена на территории России .