Журнал «Вокруг Света» №10 за 1986 год
Шрифт:
...Вернер Розе считал, что ему здорово повезло: шутка ли сказать, стал студентом старейшего университета в Гейдельберге, который называют «колыбелью германской мудрости». Юноше нравился утопающий в зелени город с выверенным за века размеренным ритмом. Особенно любил он сидеть на холме, откуда открывалась живописная панорама неспешно несущего свои воды Неккара, окруженного разноцветными, похожими на игрушечные домиками, величественного замка курфюрстов, ажурного здания альма-матер, построенного еще в XIV веке. Здесь, на холме, стали собираться студенты из университетской ячейки Немецкого союза мира, к которой примкнул и Розе.
Это движение сразу пришлось ему по душе своей гуманной целью: избавить
Вернеру навсегда запомнилась суббота, 22 октября 1983 года, когда во время «Недели действий» он впервые участвовал в массовой манифестации сторонников мира. Несмотря на непогоду, сто пятьдесят тысяч человек, взявшись за руки, образовали гигантскую живую цепь, протянувшуюся на двести километров от Хассельбаха до Дуйсбурга через Кобленц, Бонн, Кёльн, Дюссельдорф. Плечом к плечу стояли коммунисты и «зеленые», профсоюзные активисты и священники, рабочие и студенты, врачи и актеры. Тот ненастный день стал для Розе настоящим праздником.
А потом был его родной Арсбек, по-весеннему солнечный и радостный. Обычно тихие улицы со сверкающими чистотой двухэтажными домами и аккуратно подстриженными газонами, казавшиеся Вернеру воплощением безмятежности, заполнили съехавшиеся отовсюду люди. К полудню центральная площадь была забита до отказа. Из громкоговорителей неслись антивоенные песни, сновавшие в толпе подростки распространяли листовки, значки. Когда начались выступления, поднялся на маленькую трибуну и Розе. После митинга колонна демонстрантов направилась к американской военной базе. За рядами колючей проволоки и высоким забором из металлической сетки виднелись массивные бетонные бункеры — стартовые позиции «першингов». С внутренней стороны ограды настороженно застыли солдаты в пятнистых куртках, с автоматами на изготовку. Развешанные по всему периметру забора таблички грозно предупреждали: «Не подходить! Нарушители будут обстреляны!» И все-таки они не испугали демонстрантов. Колючая ограда вмиг запестрела сотнями флажков и плакатов с лозунгами: «Нет — «першингам» и крылатой смерти!», «Работу вместо ракет!» Применить оружие охрана не решилась. После этого Вернер понял, что главное — не отступать.
Вскоре жизнь устроила Розе суровую проверку. На государственных экзаменах он был признан лучшим из четырехсот выпускников филологического факультета, однако место школьного учителя в маленьком баварском городе Обинге все же не получил, поскольку в картотеке БФФ числился в категории «враждебных элементов». Вернер подал жалобу в суд по трудовым конфликтам. Пришедший ответ гласил: «Оставить без последствий по причине конституционной неблагонадежности». Хотя вся вина несостоявшегося педагога заключалась лишь в том, что он активно участвовал в акциях Немецкого союза мира. Конечно, БФФ во всей этой истории нигде не фигурировало, но было ясно, что без него не обошлось.
И тогда Розе решился на смелый шаг: отправился в земельное ведомство по охране конституции в Мюнхене. Особых надежд он не питал, просто хотелось посмотреть, что будет, если поставить вопрос ребром. Вернер так и начал:
— Меня лишили работы незаконно. Ведь в статье третьей конституции записано, что «никто не может ущемляться в правах... из-за его политических убеждений». Наш Немецкий союз мира не принадлежит к организациям, которые преследуют враждебные, конституции цели. Он выступает...
Однако принявший Розе чиновник тут же перебил его:
— Ваше движение инспирируется коммунистами по указанию Москвы. Можете убедиться сами.— Он сунул Вернеру какую-то брошюрку, раскрытую на странице с ветвистой схемой.
«Управление антивоенным движением в ФРГ»,— прочитал Розе. В квадратиках были названия: «Германская коммунистическая партия», «Немецкий союз мира», «зеленые», «Женщины за мир»
Розе понял, что спорить бесполезно. Какие бы доводы он ни приводил, «охранники конституции» в школу его все равно не допустят.
Так началась новая жизнь Вернера Розе. Социального пособия ему не полагалось как «никогда ранее не работавшему». На помощь стариков родителей рассчитывать не приходилось. Выручало хорошее знание языков — английского, французского, испанского. Время от времени в маленьких фирмах удавалось получать заказы на перевод коммерческой корреспонденции. На эти случайные заработки он и перебивался.
Зато теперь у Розе появилась масса свободного времени, и он с головой ушел в работу в земельном комитете НСМ: писал и распространял листовки, выступал на собраниях. И конечно, участвовал в демонстрациях и пикетировании американских баз.
...Как-то впятером они несли вахту на шоссе возле деревни Линдах под Мутлагеном, куда по ночам доставлялись американские «першинги». Вахта выдалась нелегкой: часами мерзли в садовом домике, предоставленном одним из жителей. Но как только показывались синие мигалки конвоя, все выбегали на дорогу. Двое вставали прямо перед тягачами с прицепами, трое ложились у их ног. Раздавался отчаянный визг тормозов. Американцы выскакивали из машин, осыпая ругательствами живой барьер. Тут же прибегали невесть откуда взявшиеся полицейские, хватали за руки, за волосы, волокли с шоссе. Иногда ставили к стене: «Руки вверх». Фотографировали. Когда конвой проезжал, озлобленные стражи порядка нередко пускали в ход дубинки. В таких случаях Розе стискивал зубы и повторял про себя: «Главное — не отступать».
А в Хайльбронне пикетчиков опекал весь этот маленький город, чье название в переводе со старонемецкого значит «святой колодец». Пекари приносили к ним в «палатку мира» свежий хлеб, мясники — колбасу, аптекари — таблетки от кашля: хайльброннцы на собственном опыте уже познали, чем грозят им заокеанские ракеты. Ясным январским днем над горой Вальдхайде, у подножия которой расположена американская военная база, вспухло огромное черное облако. Вскоре по городу пронеслось страшное известие: на базе взорвалась ядерная ракета «Першинг-2». Трое американских военнослужащих погибли, многие получили ранения. Причем взрыв произошел всего в нескольких сотнях метров от склада ядерных зарядов. Сдетонируй они, и масштабы катастрофы трудно было бы даже представить. Поэтому, когда спустя два месяца на узкой горной дороге появились тягачи с прицепами, на которых под брезентом угадывались толстые сигары ракет, к «часовым мира», как называли себя Розе и его товарищи, присоединились и хайльброннцы. Тогда они так и не пропустили смертоносный груз к главным воротам базы. Это была пусть маленькая, но победа.
В тот вечер граждане ФРГ, сидевшие перед экранами телевизоров, испытали настоящий шок. В программу новостей были включены документальные кадры, снятые во время зверского избиения участников символической блокады военной базы США в Рамштейне. Дюжие парни в форме с буквами «МР» («Милитари полис» — американская военная полиция.) на касках ожесточенно лупили по головам демонстрантов метровыми дубинками. От ударов люди валились с ног. Текла кровь. Сквозь прозрачные забрала были отчетливо видны плотоядные ухмылки на лицах вояк. Причем били манифестантов не свои западногерманские полицейские, а американские. Так заокеанские «гости» наглядно продемонстрировали, что не намерены церемониться с какими-то «мирниками», создающими им неудобства.