Журнал «Вокруг Света» №11 за 1990 год
Шрифт:
Старушкам же остается лишь довольствоваться известностью, временной славой местного масштаба. Они всегда охотно откликаются на приглашения поучаствовать в песенных состязаниях, не говоря о поездках в тундру, в оленеводческие бригады. Мигом собрались, сели в вертолет — и полетели за сотни километров к пастухам.
Были они однажды и в Москве, где стали лауреатами Всероссийского конкурса художественной самодеятельности. После этого хору присвоили почетное звание народного. Но... Повосторгались в столице гостями из Маркова, поаплодировали песням «про старину», и на том закончилось общение с «большой цивилизацией». Ничего не было сделано для того, чтобы продлить жизнь уходящей культуры.
И все последующие дни в Маркове,
Эдуард человек заводной, беспокойный. Обычно он делает сразу несколько дел. Дочку из Магадана готовится встречать и заодно картошку на огороде выкапывает. Собирается за ягодой, грибами и попутно, отбросив ведра и туески, забор у дома подправляет. Не сказать, что при этом все у него получается, как хотелось бы. Но главное дело, которое почти всецело занимает его мысли, движется успешно.
Эдуард, историк по образованию, давно одержим идеей создать в Маркове историко-этнографический музей. И вот после настойчивых просьб, объяснений, бумажной возни с областными и окружными инстанциями необходимое «добро» он получил. Как только — благодаря сочувствию и содействию председателя исполкома поссовета А.С. Малькова — был куплен дом под будущий музей, Гунченко оставил довольно престижную работу в Магадане и переехал в Марково, на свою родину.
Вот-вот он выставит на обозрение около тысячи экспонатов, собранных самим, подаренных ему сельчанами, тундровиками. Это оригиналы документов из острога, древнее оружие, предметы быта, одежда, тетрадки учеников Марковской школы, самой первой на Чукотке, которой недавно исполнилось сто лет,— целое достояние.
— Ты только глянь, какая красотища! Это ж надо было такое сотворить,— восхищался он, показывая мне старинные ритуальные шапочки из оленьего меха, искусно расшитые бисером.— Все это надо показывать здесь, нашим ребятам, чтобы видели свои корни...
Что они сотворят на этой земле через годы? Какими глазами будут смотреть на нее? С любовью и почитанием или с холодным расчетом прагматиков, не более? Это, считает Гунченко, зависит от него самого и его товарищей по идее.
Своими экспонатами он хочет показать взаимосвязь и взаимозависимость всего сущего на земле, человека и общества, как слагаемых единой природы. И это, утверждает он, можно проследить по истории освоения Чукотки, Анадырского острога, ставшего как бы лабораторией по выработке форм не только самосохранения, но и активного действия традиционных национальных культур в экстремальных географических и природных условиях.
Вокруг Гунченко образовалась целая группа страстных патриотов своего края. Например, Олег Сергеевич Головин, учитель местной средней школы. Азартный путешественник, он и детей приучает видеть необычное в обычном, гордиться своим романтичным краем. Или Володя Чаин, секретарь комитета комсомола совхоза «Марковский» — неутомимый изыскатель материалов для будущего музея, увлекающий этим сверстников. Бессменный помощник своему брату и охранник природы, знаток местного фольклора Михаил Гунченко.
Это лишь несколько человек из неформального комитета по созданию музея. По сути, эта группа возглавляет особо неприметное, неафишируемое движение среди населения поселка
Как-то в разговоре с одним из старожилов Маркова я машинально задал обычный для северянина вопрос:
— Когда на «материк» переезжаете?
И услышал сердитый ответ:
— Это еще зачем? От добра добра не ищут...
И вдруг я сообразил, что сильно обидел собеседника, невольно обратившись к нему как к временщику. Ведь на Чукотке — временщики, люди, часто отбывающие добровольно положенный срок ради «длинного рубля»,— сущая напасть. От них главные беды на земле под Полярным кругом. Искореженные техникой на сотни лет вперед пастбища. Уничтоженные мелиорацией озера. Поредевшие оленьи стада. Поистине, где нет корней человека, где нет его памяти, там нет созидания, нет добра.
В Маркове все это есть.
Но оно ведь такое маленькое посреди тундры...
Василий Садковский Чукотка, пос. Марково
Андреевский флаг в Нью-Йорке
Эта история приоткрылась мне, когда я, работая в Военно-Морском архиве, натолкнулся на документы более чем столетней давности. Восстановить ее в подробностях помогли материалы старейших русских журналов «Морской сборник» и «Русская старина», газеты «Кронштадтский вестник», а также работа Джона Аоубата «Миссия Фокса в Россию», изданная в Нью-Йорке в 1873 году. Трудно было отказать себе в желании и не рассказать читателям эту историю, насытив ее — за давностью — высказываниями свидетелей тех дней, чтобы передать дух времени, в котором свершался искренний факт дружбы.
Визит первый
В «Кронштадтском вестнике» за 1863—1864 годы собственный корреспондент из Нью-Йорка подробно, изо дня в день, информировал читателей о ходе официального дружественного визита русского флота в США. В историю он вошел как Американская экспедиция.
Идея ее возникла в начале 1863 года в связи со сложившейся к этому времени крайне напряженной международной обстановкой. Уже третий год в США шла гражданская война. Англия и Франция были на стороне южан и, стремясь разрушить государственную целостность Соединенных Штатов, готовили вооруженную интервенцию. Россия поддерживала правительство Авраама Линкольна и выступала против планов Лондона и Парижа. «Для нас нет ни Севера, ни Юга, а есть Федеральный Союз, разрушение которого мы наблюдали бы с прискорбием,— писал вице-канцлер А.М. Горчаков.— Мы признаем в Соединенных Штатах только то правительство, которое находится в Вашингтоне». В единстве и мощи Соединенных Штатов Россия видела противовес Англии и Франции, проводивших враждебную по отношению к ней политику: обе эти державы стояли за сохранение унизительного и тягостного для России Парижского мира 1856 года, который подвел черту под Крымской войной. Взаимоотношения России с Англией и Францией в начале 60-х годов резко ухудшились и из-за так называемого польского вопроса (Именно в эти годы в Королевстве Польском прокатилась волна национально-освободительного движения, возникла революционная ситуация. Царское правительство ответило жесткими мерами. Англия и Франция, преследуя свои интересы, внешне заняли позиции защитников польского народа.). Попытки русской дипломатии ослабить возникшую напряженность путем переговоров результатов не дали. Над Россией нависла угроза новой войны.