Журнал «Вокруг Света» №11 за 2010 год
Шрифт:
Друзья-фарисеи
Подлинность тибетского текста у многих вызвала сомнение. Говорили даже, что Нотович вообще ни в каком Хемисе не был. По-видимому, это не так — аргументы в пользу того, что журналист монастырь все-таки посещал, читатель найдет в нашей годичной давности статье, опубликованной на сайте «Вокруг света».
Но остановимся на содержании «Тибетского евангелия». Согласно ему, Иису с (в тексте — Исса) в 13 лет тайно покинул отчий дом и вместе с купцами отправился в Индию. Первые шесть лет мальчик провел среди индуистов в Раджагрихе, Бенаресе и других священных городах, постигая сокровенный смысл священных текстов Вед и искусство проповеди, там же он научился исцелять посредством молитвы недуги и изгонять бесов. Но настал момент, когда пути Иссы и его учителей-брахманов разошлись. Якобы он начал проповедовать заключенную в Ведах божественную истину среди низших каст (вайшьев и шудр), что считалось величайшим преступлением . Брахманы ополчились на Иссу, и тому пришлось бежать. Следующие десять лет он провел среди буддистов, постигая
«Тибетское евангелие» стало главным аргументом разного рода эзотериков, считающих, что христианство своими корнями уходит в буддизм. Текст, найденный Нотовичем, по их мнению, настолько пронизан «восточным духом», что всякие сомнения в индийском происхождении учения Христа отпадают сами собой. Однако при внимательном прочтении тибетской рукописи становится очевидным, что «духа» там не так и много. Начнем с того, что самому факту пребывания Иисуса в буддийской общине уделяется не более двух строк. Но это не самое главное. В манускрипте Нотовича почти полностью отсутствуют идеи и образы, характерные для учения Будды. Там не говорится ни об иллюзорности видимого мира, ни о нирване, ни о карме. Зато присутствует идея единого благого Бога-творца, по подобию которого создан человек, что абсолютно расходится с буддийской доктриной. Все, о чем говорит Исса, — это универсальные гуманистические ценности, под которыми распишутся представители большинства конфессий. Иными словами, если пользоваться философскими категориями, учение Иссы в «Тибетском евангелии» схоже с буддийским только этически (то есть в понимании добродетелей), но не имеет с ним никаких точек соприкосновения онтологически (то есть в том, что касается сущности миропорядка).
Не больше в тексте, представленном Нотовичем, и следов индуизма, хотя по объему часть «Тибетского евангелия», повествующая о времени, когда Исса находился среди брахманов, значительно превышает буддийскую. Таких центральных понятий ведической религии, как реинкарнация или йога, мы там не находим. Зато говорится, что, проповедуя Веды, Исса не признавал их божественность, что абсурдно, поскольку Веды представляют собой именно сборники священных текстов, звучащих при отправлении культа многочисленных индуистских богов.
Несторианские артефакты из Дуньхуана
В 1900 году недалеко от китайского города Дуньхуан, в раннебуддийском пещерном монастыре Цяньфодун (IV век), была сделана уникальная находка. Расчищая одну из пещер от песка, даосский монах Ван Юань-люй обнаружил заложенный кирпичом проход. Когда перегородка была сломана, взору монаха открылось небольшое помещение, заваленное древними свитками. Из 50 000 манускриптов, возраст которых составлял почти десять веков, восемь представляли собой фрагменты несторианских рукописей, переведенные на китайский. Позже они получили название «Сутры Иисуса». В отличие от «Тибетского евангелия» тексты из Цяньфодуна — настоящий, неподдельный синтез христианства и буддизма. В них общий евангельский сюжет дополнен вставными поучениями Христа, который излагает традиционные библейские положения в категориях буддизма (там есть и карма, и Дхарма, и категория пустоты, и буддийские составляющие личности — скандхи: тело, чувства, восприятия, побуждения и разум). Бог именуется Единым Духом, о его троичности не сказано ни слова, он непостигаем и не может быть описан на человеческом языке. «Всякий, кто желает идти по Высшему Пути, — учит Христос-буддист, — должен совлечься с суеты и страстей. Когда нет суеты и ничего не нужно тебе, нет у тебя устремлений и делания. А когда нет устремлений и делания, можешь быть чист и покоен. И когда станешь покоен и чист, то обретешь понимание, а когда понимание станет всеведущим и всепроницающим, испытаешь покой и блаженство». Сам Будда не сказал бы лучше!
Палестинские буддисты
В принципе, всего перечисленного достаточно, чтобы признать евангелие Нотовича подделкой. Однако сторонники противоположной версии на это возражают, что авторы «Тибетского евангелия», простые индийские купцы, присутствовавшие при казни Иисуса (о чем прямо говорится в тексте и что само по себе возможно , так как Малая Азия в Античности активно торговала с Индией), неспособны были внятно изложить его учение, да и манускрипт наверняка дошел до нас не в первоначальном виде. Но если это так и элементы буддизма действительно присутствовали в проповеди Христа (заметим, что они не нашли отражения ни в одном из четырех канонических Евангелий), то земляки — современники Спасителя, придерживавшиеся учения, близкого по духу буддизму, если таковые тогда существовали, должны были бы жить с христианами в мире.
Другой пример религиозного синкретизма — это апостол Петр, изображенный китайским художникомхристианином. Сейчас христиан в Поднебесной более 90 миллионов. Фото: Natalie Behring/ONASIA.COMСамое удивительное, что в тогдашней Палестине такие «буддисты» действительно были. Назывались они
Меж тем гностики были ярыми противниками христиан, обвиняя последних в сознательном сокрытии истины и искажении учения Христа. То есть приходится признать, что элементы буддизма в учении Христа отсутствовали с самого начала, а не были впоследствии утеряны. Но коли так, то либо Иисус никогда не был в Индии (что наиболее вероятно), либо он там был и сознательно отверг индуизм и буддизм. В любом случае приходится признать, что «Тибетское евангелие» не подлинный документ, а сочинение Нотовича. Из чего, однако, вовсе не следует, что тот ни в каком Хемисе не был и никакой древней рукописи не видел. Скорее всего, как мы уже говорили, монастырь он посетил, и там ему показали некий манускрипт, в котором упоминалось имя Иисуса, что и натолкнуло журналиста на мысль устроить фальсификацию.
Это предположение основывается на том, что рукопись видел не один Нотович. После выхода «Неизвестной жизни Иисуса Христа» в Хемис устремились жаждущие ознакомиться со скандальным текстом. Большинству (в том числе и профессиональным ученым) монахи отвечали, что никакой рукописи, в которой упоминается Иисус, в обители нет и кто такой Нотович монахам неведомо. Но были и те, кому ламы якобы рукопись показали. В частности Николаю Рериху (в 1925-м) и отечественному востоковеду Людмиле Шапошниковой (в 1979-м). В дневниках Рериха есть запись: «Мы узнали о подлинности рукописи об Исcе. В Хеми (Хемисе. — Прим. ред.) лежит действительно старый тибетский перевод с манускрипта, написанного на пали. […] Сказки о подделке разрушены». Правда, и Рерих, и Шапошникова из-за недостатка времени не только не сняли копии с рукописи, но даже внимательно с ней не ознакомились (что само по себе довольно странно). Естественно возникает вопрос: что за документ видели (если видели) художник и ученый? Для того чтобы на него ответить, придется взглянуть на проблему несколько шире. Существовал ли на самом деле органический, а не искусственно выдуманный синтез буддизма и христианства? Знает ли история подобные примеры?
Будда — христианский святой
В XII веке в Европе появилось житийное сочинение под названием «Повесть о Варлааме и Иоасафе», которое якобы принес из Индии некий Иоанн — монах лавры Св. Саввы в Палестине. Вот вкратце сюжет этого сочинения. Некогда в Индии правил царь Авенир — гонитель христиан, жена которого была бесплодна. Но в конце концов боги смилостивились, царица зачала, и на свет появился наследник, названный Иоасафом. Счастье Авенира было бы полным, если бы не предсказание астрологов: перед Иоасафом лежат два пути — либо он станет великим правителем, либо стяжает славу христианского святого. Царь, дабы сын никогда не узнал об учении Иисуса, выстроил для него роскошный дворец с парком, откуда Иоасаф не мог отлучаться. Но, достигнув совершеннолетия, он все же нашел способ незаметно покидать свою золотую клетку. Так принц узнал, что в мире существуют горе, болезни и смерть, и это открытие повергло его в глубокую меланхолию.
О душевных муках Иоасафа ангелы поведали святому отшельнику Варлааму, жившему в далекой обители. Тот, движимый чувством сострадания, отправился под видом торговца в Индию, проник во дворец Авенира и рассказал царевичу об учении Иисуса. Иоасаф был пленен им, крестился, навсегда покинул дворец и стал отшельником. После смерти на его могиле было явлено много чудес, так что индийские христиане выбрали Иоасафа своим покровителем.
Иоасафа, как святого, признали европейские христиане (вместе с другими восточнохристианскими святыми). Образ царевича можно, например, увидеть на алтарной перегородке Успенского собора Кремля. Мощи святого, непонятно как добытые, хранятся в Антверпене, в монастыре Св. Сальватора. Но в 1866 году вышла в свет книга Бартоломео Сент-Илера «Будда и его религия» (одна из первых монографий, где излагалась биография Будды), и всем, кто интересовался Востоком, стало ясно, что повесть об Иоасафе не что иное, как христианская переработка индийской легенды о детстве и юности Сиддхартхи Гаутамы — будущего Будды (прообразом Варлаама послужил возница Гаутамы, Чанна, который показал индийскому царевичу реальную жизнь). Вскоре буддийскому происхождению жития нашлось дополнительное подтверждение. Исследователи обратили внимание на то, что в арабском источнике Х века «Фихристе» (история староарабской литературы), в списке переведенных на арабский индийских рукописей, присутствует «Книга Билаухара и Будасафа». Естественно, возникло предположение, что Билаухар — это Варлаам, а Будасаф — Иоасаф, искаженное «бодхисатва». Скоро были обнаружены и фрагменты книги, цитировавшиеся в ряде других восточных литературных произведений. Оказалось, что ее содержание практически совпадает с содержанием жития Иоасафа. Повесть датируют VII веком, установлен и язык оригинала — сирийский, на котором писали несториане, или персидские христиане.