Журнал «Вокруг Света» №12 за 1970 год
Шрифт:
Два минарета, обвалившаяся арка портала (на ней кое-где сверкают ярко-голубые, в тон туркменского неба, изразцы) и сильно оплывшие, когда-то мощные стены — вот все, что осталось от знаменитого в свое время города.
Это был большой город, и он не одинок на ныне пустынных такырах юго-западной Туркмении — древней Мисрианы. Ахур, Эль-Бухейра, Мохаммадабад и еще много-много поселений стояли в былые времена там, где теперь сохранилось всего два аула, где меж развалин древних зданий теперь бродят верблюды и ползают змеи. Да торчат над плоским такыром усыпанные черепками деле — холмы. Их за века образовали разваливающиеся глинобитные
А ведь в древности здесь жило много людей. Значит, были плодородные почвы, было много воды. Что же случилось?
Вопрос этот ставится перед учеными сегодня не только теоретически. Научные организации разрабатывают трассу четвертой очереди Каракумского канала. Географы, геологи, геоморфологи, ботаники и почвоведы выехали в западную Туркмению.
Общеизвестно значение Каракумского канала для Средней Азии. Канал обеспечит прирост поливной площадки на сотни тысяч гектаров. В безжизненной пустыне — там, где нить канала уже проведена, — выросли десятки новых поселков, появились хлопковые поля, сады, виноградники.
Но так ли будет на землях Мисрианы?
У географов сейчас есть две противоположные точки зрения на перспективы развития земледелия в западной Туркмении. И обе подкрепляются как будто историческими фактами.
Одни утверждают, что поскольку в районе Мисрианы в древности занимались земледелием, значит и теперь, стоит только подвести воду, такыры превратятся в плодородные поля. Следовательно, стоит тянуть канал вдоль отрогов Копетдага, потом — на юг, к Кызыл-Атреку: «прогон» через Мисрианскую равнину не будет «холостым».
Другие возражают: «Древние люди потому и забросили эти земли, что они засолились в результате неправильного орошения. Поэтому-то и осталось так много следов поселений — их переносили на новое место, когда засолялось старое. Орошение было примитивно. Селевые потоки, стекающие с гор, задерживали валами, остатки которых и сейчас видны, вода застаивалась на полях, и начиналось засоление».
Им отвечают: «Но ведь за счет селевых вод можно оросить очень немного земли, а историки пишут о западной Туркмении как о богатом и многолюдном крае. Здесь должны были быть каналы, отходящие от Сумбара и Атрека. Арабские географы сообщали даже об акведуке, переброшенном через Сумбар, — он подводил воды Атрека на Мисрианскую равнину. Нет, обезлюдела она по каким-то причинам, не связанным с орошением».
«О каналах в этих местах и речи быть не может, — возражают скептики. — Вы только посмотрите на глубоко врезанные каньоны — русла Сумбара и Атрека. Оттуда же просто невозможно вывести воду на поверхность».
Обе стороны рисовали вполне вероятные картины, подбирали к ним предположительные аргументы, пока не пришли к мысли, что квалифицированный ответ им могут дать археологи.
Так началась наша археологическая экспедиция, которую возглавила Горислава Николаевна Лисицына, палеогеограф.
Надо было изучить древние валы, пересекающие Мисриану, которые, как считалось, были возведены для задержания горных потоков, разведать и исследовать поля мисрианских земледельцев и проанализировать химический состав грунта. Требовалось археологически подтвердить или опровергнуть мысль о том, что земля здесь в давние времена обрабатывалась небольшими участками, сменявшимися по мере истощения.
Первое
Но надо было еще найти следы этих каналов. Когда мы пробили поперек одного из валов, по предположениям, служивших для задержания воды, траншею, то увидели, что в основании вала слои почвы изогнуты выпуклостью вниз...
Такое расположение слоев — характернейший признак постепенно высыхающего рва с водой. Слои почвы рассказали нам историю этого рва, ставшего валом. Этот канал регулярно чистили, и на берегах его постепенно росли валы. Когда канал забросили, ветер занес песком его русло, и на месте канала вырос вал.
Удалось отыскать и древние поля. Одни из них — словно клеточки, ограниченные валиками, — теперь мы уже знали, что это следы древних арыков. Такие поля скорее всего использовались под рис — другие оконтурены большими каналами.
И почвы на полях оказались незаселенными, даже близ развалин Мисрианы, где почвоведы на картах изображают солончак.
Дело в том, что древние земледельцы обрабатывали землю выборочно, сбрасывая на соседние с плодородными полями участки избыточные воды, которые и вызывали засоление, но только бросовых земель.
Рейды по такыру также дали интересные результаты. На карту было нанесено свыше сотни древних поселений, из них более половины раньше не были известны. А ведь отряду удалось за один сезон обследовать только важнейшие, ключевые районы Мисрианской равнины. Представления некоторых археологов о том, что в эпоху бронзы была преимущественно заселена юго-восточная окраина равнины, а в средневековье северо-западная, оказались неверными: памятники обеих эпох встречаются повсеместно. Более того, есть такие депе, на которых жизнь не прерывалась в течение тысячелетий. Шурф, заложенный на одном из них, пересек шесть с половиной метров напластований развалин и мусора, пока не уперся в «материк». Шесть метров культурного слоя — это не одна сотня лет непрерывной жизни поселения.
Так археологам удалось опровергнуть миф о «бродячих» земледельцах Древнего Дахистана.
Еще не один год будет длиться наша экспедиция. Но уже первый полевой сезон показал, что ныне пустынные земли не боятся воды, добытой трудом человека, они ждут ее вновь.
А. Чернецов, С. Панарин
Комментарий к эксперименту
Доктор географических наук В. В. Добровольский:
Этот небольшой очерк об исследованиях на древней мисрианской земле словно сводка с одного из участков фронта освоения нашей земли.