Журнал «Вокруг Света» №12 за 1987 год
Шрифт:
Берлин — столица, и этим все сказано. И туристы, фланирующие от Бранденбургских ворот до Карл-Маркс-аллее, нисколько не ошибаются, утверждая, что он официален, подтянут и деловит. Немногие уцелевшие в войну здания в центре попали в окружение домов постройки 50—60-х годов с присущей им простотой линий и силуэтов. И некоторым однообразием. Именно такой стиль был тогда в моде. К тому же строить свою столицу молодой Германской Демократической Республике надо было быстро.
В Берлине теперь интенсивно реконструируют старый жилой фонд. В «жилых казармах» сносят часть построек во дворах, и на месте узких дворовых шахт появляются детские площадки, полные солнца и воздуха.
Хотя бы вот — мои друзья: Лутц — инженер и Кони — врач. У них двое детей. Живут в трехкомнатной просторной квартире в старом доме в районе Шёневайде. Все здесь близко: Лутцу до работы пять минут хода, тут же детский сад, школа и универсам. А до «Алекса» — Александерплац — 15 минут езды на «эсбане» — наземной электричке. Когда им предложили четырехкомнатную квартиру в новом районе Марцан на окраине Берлина, они, взвесив все, отказались. Конечно, зимой надоедает каждый день топить печку, но обещали скоро провести газ, и на этом все неудобства кончатся.
А пока значительная часть берлинских домов отапливается брикетированным бурым углем. От него и специфический запах, особенно в ненастную погоду, и контрастное сочетание отмытых дождями карнизов и других выступающих деталей из песчаника на фронтонах домов с темными стенами, впитавшими частицы копоти. Надо сказать, что это придает Берлину некоторое очарование. Благодаря печному отоплению не переводятся в Берлине и трубочисты, которые, как известно, вестники счастья.
...Вот они идут, берлинские трубочисты, в цилиндрах, куртках с огромными пуговицами, с орудиями производства — тросом, смотанным в бухту, с медным шаром и ершом — на плечах.
Им еще долго не перевестись: в Берлине хватает и частных одноквартирных домов, причем не только тех, что сохранились с довоенных времен. Те, кто вовремя записался на земельный участок — примерно лет десять назад,— получают сегодня право построить частный дом. Хочешь — за свои деньги, а нет — бери кредит. Когда я узнал, что мой приятель — журналист Петер построил дом за сто тысяч марок, я в шутку назвал его буржуем. Он не обиделся, а по-немецки деловито разъяснил мне, что таких денег сам он никогда в руках не держал, а получил целевой кредит на строительство дома сроком на пятьдесят лет. Дом — типовой, он выбрал модель на специальной выставке, а потом с помощью друзей вырыл котлован под фундамент и подземный гараж (это обязательное условие, которое должны выполнить частные застройщики). Затем приехали строители и собрали дом из готовых деталей.
Берлин встает рано — смены на многих предприятиях начинаются уже в 6 утра, а тех, кто, как Петер, выходит на работу к началу девятого, называют «поздними пташками». Пешком, на велосипедах, мопедах, мотоциклах и машинах, на общественном транспорте отправляются берлинцы на работу. Причем самым популярным транспортом у берлинцев был и остается трамвай. В отличие от московского, берлинский трамвай сравнительно тих, к тому же отличается пунктуальностью. Расписание на остановках не признает заявлений типа «интервал в часы «пик». Оно конкретно. И если в нем значится, что вагон линии «11» прибудет, скажем в 12.37, то не сомневайтесь, что в девяносто девяти случаях из ста так и будет.
Когда-то в 20-е годы немецкий поэт и публицист Курт Тухольский писал, что «у берлинца никогда не бывает времени». И даже попав на небо, он будет суетиться, поскольку «на четыре
...Проехала стойка «гастштетте» — за ней буфетчик.
Большой немецко-русский словарь толкует слово «гастштетте» сразу в трех значениях: «ресторан», «столовая», «кафе». Но скорее всего это что-то вроде клуба с гастрономическим уклоном. Привычка встречаться там с друзьями укоренилась у берлинцев с тех времен, когда в тесноту наемной квартирки никого невозможно было пригласить. Вечерами в ближайших гастштетте собираются завсегдатаи, чтобы посудачить о делах, обсудить перипетии вчерашнего футбола, сыграть партию-другую в скат — популярную карточную игру, слегка напоминающую преферанс. И, конечно, поесть.
Самое традиционное берлинское блюдо, пожалуй, «айсбайн» — тушеная свиная ножка. Подают ее либо с гороховым пюре, либо с кислой капустой. Размеры, как правило, более чем внушительные. Не менее популярна и тушеная корейка, «касслер».
В центре Берлина кафе, рестораны, закусочные — на каждом шагу. Мало того, в многочисленных вагончиках-закусочных всегда можно перехватить на ходу горячую сосиску с пряной сладковатой горчицей или острым соусом карри, выпить лимонаду или пива, а зимой — горячего грога. В субботу и воскресенье берлинцы любят пообедать с семьей в ресторане или выбраться в полдник на традиционное кофепитие с тортом.
В области гастрономии работал и один из самых известных берлинских оригиналов, вошедший в историю под прозвищем «Грубый Готлиб». Прославился он еще в далеком 1896 году, когда открыл свою закусочную на выставке ремесел. Любого незнакомца, заглянувшего к нему, он хватал за лацканы сюртука и ревел: «Ну что, пивка захотел?» Тот, кто не пугался подобного обращения, оставался верным посетителем — Готлиб был богат на выдумку, и время, проведенное за столиком его пивной, вполне заменяло посещение театра. Заходит, например, на огонек незнакомая парочка. Хозяин покровительственно обнимает мужчину за плечи и громко, на весь зал, шепчет: «Ну что за швабру ты опять приволок? Ты что, за деньги ее собираешься показывать?» Конфликты, говорят, были, но крайне редко. Берлинцев редко подводило прирожденное чувство юмора и острый язык. Мне кажется, что юмор в сочетании с оптимизмом и здравым смыслом и определяют, пожалуй, главное в берлинском характере.
...Маршируют солдаты в кайзеровской форме, которых ведет бравый «капитан из Кёпеника».
«Капитана из Кёпеника» здесь чтят и проводят ежегодно карнавал в его честь. История его в двух словах такова. В 1906 году сапожник Вильгельм Фойгт, доведенный нищетой до отчаяния, раздобыл где-то форму капитана кайзеровской армии, остановил на улице патруль берлинского гарнизона и отправился в сопровождении настоящих солдат к бургомистру Кёпеника — тогда еще пригорода Берлина. Солдаты, привыкшие подчиняться офицерским погонам, не смея даже заподозрить подлог, арестовали бургомистра и вынесли городскую казну. Отчаянная проделка сделала Фойгта народным героем...