Журнал "Вокруг Света" №12 за 1997 год

Журнал Вокруг Света

Мне кажется, что с бретонским языком происходит примерно то же, что с традиционными костюмами: если бы они не приводили в восторг приезжих, никто бы и не задумался о том, стоит ли хотя бы по праздникам надевать одежду старого образца. То же с танцами, музыкой, красочными процессиями и крестными ходами, а теперь и с языком. Видимо, кто-то из приезжих, узнав о существовании в Бретани языка, не похожего на французский, удивленно щелкнул языком и сказал что-нибудь вроде: «Надо же, как интересно!» Потом то же самое, наверное, сказал второй, третий... И кое-кто из местных жителей подумал: «Ага, вот что им нравится! Хорошо. Если они хотят услышать бретонский, то они его услышат. Это нетрудно». Конечно, речь идет не об энтузиастах, которые всерьез беспокоятся за судьбу родного языка, а о тех, кому внушили в школе, что этот язык — неприличный. Но если этот язык нравится туристам, то, стало быть, есть в нем что-то такое, ради чего стоит хоть изредка на нем говорить. Впрочем,

не стоит обобщать: у каждого бретонца на этот счет своя точка зрения. Но вернемся к празднику урожая. С утра мы поехали в церковь. Там уже собралась порядочная толпа народа, в том числе — человек двадцать в различных костюмах — кемперских и фуэнантских. Была там даже одна пожилая бигуденка. Разодетые по-старинному люди заняли первые ряды в церкви. Мне очень хотелось их сфотографировать, но вот можно ли делать это в храме? Конечно, бретонцы люди хоть и верующие, но достаточно терпимые. Здесь, к примеру, никто не выгонит из церкви девушку в шортах или коротком платье. К тому же прямо перед алтарем уже устроился мужчина с видеокамерой, судя по всему родственник кого-то из участников процессии. Но одно дело — камера, она никому не мешает, а другое — фотоаппарат со вспышкой. Месса все-таки... Но все мои сомнения рассеялись, когда дети в национальных костюмах вошли в церковь и внесли плоды урожая — колоски и буханки хлеба. Умиленные родители и их знакомые повскакивали с мест, и церковь, словно молниями, осветилась сразу несколькими вспышками. Что ж, и я последовала их примеру.

Проповедь священник читал по-французски, а вот религиозные песнопения (здесь их называют кантиками) прихожане пели на бретонском. Тем, кто не знал слова наизусть (а таких, по-моему, было большинство), при входе в церковь раздавали листочки с текстом, и женщина в большом чепце, похожая издали на диковинную птицу, задавала тон нестройному хору, говоря:

— Кантика номер пять. Приготовились... Три-четыре!

...После мессы начались торжественное шествие и парад старинной сельхозтехники. Кроме молодежи, немного театрально смотревшейся в национальных костюмах, в параде участвовали и старики-крестьяне, надевшие по такому случаю деревянные башмаки и просторные рубахи и взявшие в руки инструменты, которыми здесь не пользуются уже лет пятьдесят. И, видимо, окунувшись в атмосферу своей молодости, они изредка перекидывались двумя-тремя словечками на бретонском. А может, и это делалось ради удовольствия приезжих? Судить не берусь. Потом на площади перед мэрией местный фольклорный ансамбль исполнил народные танцы, а после обеда ремесленники устроили небольшую ярмарку. И если в церкви преобладало местное население, то на ярмарке было очень много туристов. Это обстоятельство радостно отметила местная газета, посвятившая небольшую статью празднику в Сант-Эварзеке. Самое забавное, что на фотографии, сопровождавшей эту статью, мы увидели и свои довольные физиономии!

Как я уже говорила, такие праздники в Бретани — не редкость. При нас Коттеиы получили приглашение на «Праздник жареного поросенка» — кто-то из соседей собирался зарезать свинью и за определенную плату намеревался угостить всех желающих сытным и вкусным обедом.

— Надо же, что люди придумали! — восхищалась госпожа Коттен, — раньше такого не было.

Эти слова вызывали у меня легкое недоумение. Конечно, госпожа Коттен куда лучше меня знает местные обычаи, но ведь во многих бретонских сказках и легендах прошлого века рассказывается о том, как богатый фермер резал свинью или корову и приглашал на праздник всю округу. Может быть, этот обычай существовал где-нибудь по-соседству, потом исчез, а теперь его — коли есть спрос на старое — возрождают, немного изменив?

Город, исчезнувший под водой

От Кемпера до моря в любую сторону рукой подать. Десять, пятнадцать, ну, в крайнем случае, двадцать километров — и уже до горизонта вода, белеют паруса яхт... И мне и Алексею очень хотелось искупаться. Тем более, что оба мы последний раз купались в море, когда еще учились в школе. Но сначала нужно было заехать в маленький рыбацкий городок Дуарнене, куда меня пригласил писатель-преподаватель, у которого я два года назад писала дипломную работу.

Говорят, неподалеку от этого городка, там, где сейчас плещется море, стоял город Ис, Не было нигде в мире другого города, равного ему по красоте. Правил им добрый король Градлон. В городе было множество красивых зданий, которые удивляли путешественников, но больше всего поражали их огромные шлюзы, которые охраняли город от приливов.

Так бы и стоял город до сих пор и поражал нас своим великолепием, но загордились его жители. Перестали они думать о Боге и предались всевозможным развлечениям, живя только сегодняшним днем. Напрасно предупреждал их святой Гвеноле, что прогневается Бог и разрушит город, как разрушил он когда-то Содом и Гоморру. Не слушались его горожане, только смеялись.

И вот однажды случилось то, что

должно было случиться, Была у короля Градлона дочь-красавица. Как и все жители города, она думала только о развлечениях и ни о чем больше. И вот однажды явился к ней сам дьявол в образе прекрасного юноши и сказал, что подарит ей свою любовь, если принцесса принесет ему ключи от шлюзов. А ключи король Градлон всегда носил при себе. Нелегко было достать их, но принцесса согласилась. Украла она у отца ключи и отдала их дьяволу. И вот ночью открылись шлюзы и хлынули в город потоки морской воды. Все жители погибли в морских волнах. Только король Градлон и святой Гвеноле смогли избежать смерти.

Как только стало море наступать на город, вскочил король Градлон на коня и посадил на него свою дочь. Поскакали они прочь от погибающего города, но волны стали настигать их.

— Не спасешься ты, пока не погибнет в пучине Дьявол, — сказал королю святой Гвеноле.

— О каком дьяволе ты говоришь? — изумился Градлон. — Ведь здесь только ты, я и моя дочь.

— Дьявол сидит на твоем коне позади тебя! Пока не погибнет твоя дочь, не остановится море.

И в самом деле, как только исчезла принцесса в морской пучине, море перестало наступать.

Не стало больше города Ис. Градлон перебрался в другое место и основал у слияния двух рек новый город — уже знакомый нам Кемпер. И сейчас в Кемпере между двух башен собора стоит скульптура Градлона на коне, которую так любят фотографировать туристы. А его дочь (в разных легендах ее зовут по-разному) превратилась в моргану — так бретонцы называют русалок. Говорят, что она завлекает своей красотой моряков и губит их в морской пучине. А еше говорят, что в ясный день, когда море тихое, можно увидеть под водой на том месте, где стоял когда-то город, острые башенки соборов и крыши домов. Рассказывают также, что однажды — вроде бы совсем недавно — рыбаки из Дуарнене, закончив работу, не могли сняться с якоря. «Наверное, якорь зацепился за какую-нибудь подводную скалу», — подумали они. Один из рыбаков нырнул, чтобы освободить якорь, и, вернувшись на корабль, рассказал друзьям, что якорь зацепился за раму одного из окон собора города Ис, в котором горели свечи и шла торжественная месса. И мужчины и женщины были одеты в богатые старинные одежды, каких теперь не увидишь. Возможно, конечно, рыбак просто решил пошутить, но кто знает...

Дом, в который мы были приглашены, стоял как раз над небольшой бухтой с прекрасным песчаным пляжем, окруженным суровыми скалами. Именно там, под волнами, мерно накатывающими на берег, и погиб прекрасный город Ис. И хотя я видела эту бухту не первый раз, у меня снова захватило дух от этой красоты...

Бретонские писатели — отец и сын — приняли нас радушно. Я получила ценные сведения об интересовавших меня обычаях, а вдобавок — килограмма два бретонских книг.

Покинув дом Денезов, мы перешли узкую улицу и оказались на морском берегу. Натали и ее муж Жан-Жак, которые привезли нас в Дуарнене и должны были доставить обратно в Кемпер, поеживались от холода на пронзительном ветру (это был как раз один из немногих пасмурных дней). «Ну что, — сказал Жан-Жак, — говорят, у вас в России никто холода не боится. Купаться пойдете?» «Конечно!» — воскликнули мы. Натали тоже решила окунуться: местные люди привыкли плескаться в прохладной воде. А вот Жан-Жак в воду лезть не стал: «Я уж лучше у себя на Средиземном поплещусь». Небо и море были одинаково серыми, и мы не увидели ни русалок, ни развалин подводного города, но все равно нам показалось, что мы окунулись в легенду.

Бретань

Анна Муразова | Фото Алексея Чеканова

География спорта: Игра в шары в Сен-Поль-де-Вансе

В день открытия конференции, которую устроила для европейской прессы фирма UNISYS, выступил английский профессор Энджелл, и из его остроумного, блиставшего парадоксами доклада убедительно следовало, что нашей цивилизации — каюк. Не удержаться ей под напором виртуальной реальности, Интернета и открываемых ими возможностей. Фирма UNISYS для того и собрала конференцию, чтобы разъяснить — через европейскую прессу — миру, что к грядущему мрачноватому будущему надо подготовиться. Заседали мы в окрестностях городка Сен-Поль-де-Ванс, минутах в сорока автобусом от Ниццы. До городка нам было минут двадцать пешком, но почему-то, что туда, что обратно, все идешь в гору. Наверное, оттого, что местность очень гористая. Сам городок оседлал гору и открывался с каждого подхода — обнесенный стеной, с башней собора, В окружении холмов и долин, по-июньски зеленых, он выглядел как иллюстрация к энциклопедической статье о средневековом городе Южной Франции. Узкие улицы его, зажатые трехэтажными домами, круто шли вверх и выводили на посыпанную песком площадь, носившую, естественно, имя Шарля де Голля, потому что она была главной. И единственной — в Сен-Поль-де-Вансе чуть меньше трех тысяч жителей. И каждый день — раз в десять больше туристов. Японцев и немцев, прежде всего, Мы пошли в город с коллегой из Дании.