Журнал «Вокруг Света» №3 за 1999 год
Шрифт:
Этот доклад о ковчеге появился сначала в константинопольских изданиях, а позже, в газете «Левант геральд» и в британской «Профетик мессенджер». Однако вместо того чтобы пробудить интерес ученых и археологов, этот доклад послужил только материалом для новых историй о летающих тарелках и инопланетянах. Газета «Нью-Йорк геральд» отметила, что среди первооткрывателей ковчега находился британский офицер, который определил, что высота отсеков на борту найденного мнимого корабля соответствует «предписаниям британского адмиралтейства при транспортировании лошадей и поэтому не может вызывать сомнений». По
В одной из заметок в «Чикаго трибюн» сообщалось, что жителям местности вокруг Арарата это огромное сооружение из темной древесины известно уже давно, однако они не рискнули к нему приближаться, «так как однажды видели, как какое-то страшное привидение выглядывало из одного его окна». Члены турецкой правительственной комиссии сразу узнали в этом сооружении ковчег Ноя, поскольку «среди них был англичанин, который, вероятно, хорошо знал Библию и определил, что корабль сделан из „дерева гофер“. Но это можно считать совершенно необоснованным предположением, ибо „дерево гофер этого корабля еще до сих пор безоговорочно не идентифицированно“.
Летом 1916 года во время таяния ледников на Арарате лейтенант Росковитский и его второй пилот на разведывательном самолете императорских военно-воздушных сил получили приказ провести рекогносцировочные полеты и понаблюдать за передвижениями турецких военных отрядов возле российских границ. Небольшая опорная база русских авиаторов находилась примерно в сорока километрах северо-восточнее Арарата. Росковитский и его спутник, имевшие с собой баллоны с кислородом на случай полетов на большой высоте, подлетели к горе с северо-востока, дважды облетели ее вокруг, и, когда самолет приблизился к Арарату, Росковитский заметил на скалистой равнине в одной из расселин полузамерзшее озеро, похожее на обычное ледниковое озеро, в зависимости от времени года существенно менявшее свои размеры.
Когда они подлетели еще ближе, второй пилот заметил какой-то большой предмет в том месте, где из озера вытекал ручей, и Росковитский вскоре разглядел в нем полусгнивший остов громадного корабля, который он принял за подводную лодку. В то время на морях уже начались военные операции с использованием подводных лодок, особенно усердствовали в этом немцы, и летчик решил, что те для сохранения тайны испытывают здесь, в горном озере, какую-то новую модель. Потом ему стало ясно, что-то, что он принял за перископы, всего-навсего деревянная мачта и что корабль накренился на один борт и почти весь вмерз в лед. Кроме того, он заметил плоские сходни, идущие с палубы корабля.
В описаниях, представленных Росковитским позже (опубликованы в 1939 году в калифорнийском журнале «Нью-Иден мэгэзин» приводится следующее: «Мы летели так низко, как только было возможно, и несколько раз облетели это место. Мы были очень озадачены необычными размерами объекта, при ближайшем рассмотрении он казался таким длинным, как целый квартал домов вдоль улицы, и его легко можно было сравнить с линкором. Он был „причален“ к берегу озера и наполовину находился под водой. Одна сторона его у самого носа была разобрана, а на другой стороне находились большие ворота площадью около шести квадратных
После этого достаточно беглого обзора объекта Росковитский повернул обратно к опорной базе и доложил своему начальнику об этом неожиданном открытии. Начальник, поняв важность открытия, приказал Росковитскому лететь обратно вместе с ним и объяснил, что это может быть Ноев ковчег. По его мнению, ковчег остался неповрежденным потому, что он «девять-десять месяцев в году лежал подо льдом, как в холодильнике, и не подвергался гниению».
Начальник немедля отправил доклад в Петроград; получив его, царь распорядился послать на Арарат два исследовательских отряда.
Один из них, в количестве пятнадцати человек, направился в горы с одной стороны, а второй, в составе около ста человек, попробовал совершить восхождение с другой. С большими трудностями, пробив тропу в скалах, через месяц они добрались до ковчега.
Российское правительство, думая использовать это сенсационное открытие Ноева ковчега как «знак небес», надеялось, что все перипетии, связанные с ним, смогут оказать какое-то психологическое воздействие на армию и весь русский народ в тот смутный период истории.
Ковчег был тщательно обмерен, сделаны чертежи его основных конструктивных частей, полностью и по частям он был сфотографирован. В материалах Росковитского ковчег содержал сотни мелких отсеков и наряду с ними особые, очень большие помещения с высокими потолками. Эти помещения были разграничены перегородками из крепких столбов диаметром около полуметра, что наводило на мысль о больших размерах животных, возможно находившихся там, в десять раз более крупных, чем слоны. Другие помещения содержали большое число клеток, примерно таких, что сегодня используют на выставках пернатых, только с передней стороны их была не проволочная сетка, а тонкие железные прутья.
Нельзя забывать о том, что рассказы Росковитского, о которых долгое время писалось как о фактических событиях, представляют целое собрание различных сообщений очевидцев – пилотов, солдат, инженеров и прочих, и, понятно, что все они могут содержать преувеличения.
«Все сооружение было покрыто толстым слоем похожей на воск или шеллак массой, а конструктивные особенности его указывали на высокую культуру кораблестроительного дела. Примененная древесина, относящаяся к семейству кипарисовых, похожа на олеандровое дерево и почти совсем не подвергается гниению; это обстоятельство, а также то, что корабль большее время находился подо льдом, объясняют исключительно хорошее состояние объекта».
Это описание представляется очень близким данным, изложенным в Библии, и Андре Парро, занимавшийся проблемами всемирного потопа и поисками ковчега, о сообщениях Росковитского писал: «Очень печально, что этот доклад, пропавший во время большевистской революции 1917 года, никогда не читал ни один специалист. Все, чем мы располагаем, это только рассказ Росковитского, имеющий много слабых мест – от него мало что останется, если исключить из его рассказа библейские воспоминания... Серьезные специальные журналы отнеслись к этому сообщению совершенно индифферентно, то есть промолчали».