Журнал "Вокруг Света" №5 за 1997 год
Шрифт:
Следующий день 29 октября был тем самым, ради которого замышлялся наш поход Памяти. Что ж, если не удалось на официальном уровне, хотя и с опозданием, осознать феномен Бизерты, мы сделаем это сами...
Несколько машин и автобус подкатили с утра к церкви святого Александра Невского — единственной православной святыне в Бизерте. Она была сооружена здесь на добровольные взносы моряков Русской эскадры и в память о ней. Церковь крошечная, более походит на часовню при кладбище, но ее внутреннее убранство напоминает и корабль, и Морской собор в Кронштадте, а Андреевский флаг и российский триколор смотрятся, словно
— Что будет, когда я помру? Кому пригодится эта память о русской драме так далеко от России? Никто об этом не думает, а жаль, очень жаль...
На кладбище, где покоятся многие русские, и в их числе отец Анастасии Александровны, — полный разгром. Мы долго продирались сквозь заросли ежевики и агав, мимо гигантских усыпальниц любвеобильных итальянцев к скромным могилам россиян. Мрамор на них был наполовину растащен, поколот, а человеческие кости виднелись всюду... Отец Димитрий отслужил панихиду у наиболее сохранившегося захоронения, а мы возложили венки, привезенные из далекого отсюда Севастополя...
С освященным Андреевским флагом мы появились на причале у борта «Петра Великого» вскоре после полудня. Нещадно, как нам казалось, палило солнце, но сухой воздух смягчал жару. Крошечный плавпричал вздрагивал от струй начавшегося отлива, рядом, все заглушая ревом турбин, пронесся французский фрегат. Наконец завели два фала на фок-мачте для двух Андреевских флагов. Один был из России, освященный, как я говорил, воронежским священником, второй — из нью-йоркской коллекции, привезенный Верой Робертовной Вирен. Краткие речи гостей и хозяев, приветствие «ожившего» Петра Великого... Потом капитан по цепочке передал флаг самому молодому участнику экспедиции механику Сергею Самойлову. Он крепит флаг. Вера Робертовна готовит к подъему второй. Глуховатым от волнения голосом капитан Николай Зубачук командует:
— Флаги святого Андрея Первозванного поднять...
В синем небе с белыми облаками на фоне белоснежных мачт и парусов оба флага затрепетали на горячем ветру. Словно случилось это тотчас же после того трагического спуска в 1924-м...
Под небом, усыпанным по-летнему яркими звездами, мы покидали Бизерту. После коротких остановок на Мальте, в Пирее-Афинах и Стамбуле вошли в Черное море, готовые принять толику осенних штормов с борой из Новороссийска. Но море было поразительно спокойным, и на восемнадцатый день плавания после выхода из Бизерты мы увидели полыхавший пучками света Херсонесский маяк...
Василий галенко / фото автора
Севастополь - Наусса - Наварим -Бизерта - Валлетта - Пирей - Афины -Стамбул - Севастополь
Земля людей: Лодка
...Им овладело беспокойство... Сами прекрасно знаете, как человек чувствует себя перед поездкой — все еще вроде здесь, но, с другой стороны, вроде уже и нет. Когда, например, смотришь на часы и думаешь, что в это время завтра ты уже будешь совсем в другом месте, будешь лететь или ехать или даже, быть может, плыть. На душе тоска какая-то, смешанная одновременно с предвкушением путешествия. Однако, все это, видимо, к данному перемещению тела в пространстве относится весьма относительно.
Разговор идет о поездке из Швеции в Финляндию на корабле (или в обратном порядке, кому как нравится). Ни паспорта не надо, ни визы, нет никакого таможенного контроля, все упрощено до предела (и так уже полвека). Корабль (или паром, как принято у местных его называть) отходит в 6 вечера. Собственно говоря, существуют две компании — Viking Line и Sylvia Line, первая чуть дешевле, вторая чуть, соответственно, дороже. Такой людской круговорот по морю из одной страны в другую составляет маленькую, но обязательную часть жизни скандинавов, что-то типа поездки чартером на Майорку или в Грецию, которую хочешь — не хочешь, но сделаешь, то ли просто от тоски, то ли потому, что знакомые затащат.
Каждый это все должен испытать и пережить хоть раз в жизни, это часть неповторимого нордического ехреriеnсе (переживания). Тем не менее, лодка отбывает в 6 вечера и первые пару часов идет по «шхерам», но не норвежским, со скалами, крутыми обрывами и т.д., как иногда может сложиться мнение, а по узким проливам между островами самых различных размеров с красными домиками дачного типа и причалами для лодок. Шхеры со шведской стороны гораздо более впечатляют, чем с финской, чем шведы, конечно, невероятно горды.
Корабль бесшумно скользит по невидимому узкому коридору, ограниченному по бокам мигающими маяками и низкими, экологически чистыми тучами сверху, проплывая в кажущейся, на первый взгляд, даже опасной близости от островов. Надо сказать, что в Скандинавии существует понятие так называемого аllemans ratt, т.е. права всеобщего пользования природными красотами — можно взять лодку и, причалив к любому острову, где только не написано рrivат, грилить мясо, загорать, собирать грибы и ягоды и вообще насладиться коротким, хотя и малоснежным скандинавским летом.
Однако, возвращаясь к плаванию: мало кто из пассажиров любуется красотами пейзажей. О нет! Время покупок! В магазине tax frее уже выстроилась очередь за «бухлом», как в славные советские времена, Стоят студенты в одинаковых комбинезонах, увешанных значками, пенсионеры, безработные, люди, едущие компанией, и одиночки. Кого здесь только нет — однажды ваш покорный слуга присутствовал даже на чем-то вроде плавучего слета финских фашистов, где наряду со стереотипными бритоголовыми типажами в татуировках был и местный фюрер — человек с гитлеровскими усиками с сыном-тинэйджером, который объяснял всем желающим очевидные и бесспорные преимущества белого строя. В другой раз ваш слуга встретил «финскую швейцарку» из Женевы — абсолютно фантастический гибрид нашего времени, дитя брака финна и француженки, которая ехала к бабушке в далекую северную деревню, свободно общаясь на совершенно для меня лично марсианском языке финно-романской группы.
В 94-м, когда в Финляндии безработица дошла до 20 процентов, лодки были забиты молодежью, у которой не было никакого шанса и никаких денег ни на что, кроме этой поездки за 24 часами беспамятства в морском Зазеркалье.
А тем временем в бутике покупается все что угодно, лишь бы это что-то было жидким и годным для наливания в стакан, Дальше люди расходятся по своим каютам (у кого они есть, потому что можно ехать и без кабины, где-то за 24 доллара в одну сторону), пьют и, чтобы придать этому занятию видимость интеллектуальности, играют в карты, «вручную» или на покерном автомате, нажатие кнопки которого так сильно напоминает звук облупливаемого крутого яйца.