Журнал «Вокруг Света» № 5 за 2005 год (2776)
Шрифт:
А вот все семейные отношения королевских грифов, их гнездовое и родительское поведение разворачиваются высоко над землей – где-то в кронах деревьев. И увидеть эту сторону их жизни почти невозможно ни снизу, ни сверху.
Известно, что гнезда королевского грифа находили в дуплах огромных деревьев. Однако в сельве просто не найдется достаточного числа таких дупел для гнездования всех грифов, что парят над Центральной и Южной Америкой. «Возможно, он гнездится также и на вершинах деревьев или на скалах», – осторожно предполагают некоторые натуралисты. Однако орнитологи давно знают, что птицы-дуплогнездники практически никогда не гнездятся на открытом месте – и наоборот. Одни авторы указывают, что в кладке королевского грифа бывает только одно яйцо, другие – что 2—3. По некоторым сведениям, оба родителя заботятся о потомстве на равных. Насиживание длится 53—58 дней, выкармливание – около трех месяцев. Однако и после этого молодые птицы (они хорошо отличаются от взрослых своей окраской – сначала монотонно-черной,
Как часто черно-розовые птицы обзаводятся потомством, как самец завоевывает сердце самки, насколько прочны образуемые ими семейные пары, используют ли они подолгу одно гнездо или всякий раз строят новое – обо всем этом и о многом другом остается только гадать. Или надеяться на то, что это выяснится будущими исследованиями.
Борис Жуков
Люди и судьбы:
Небесный роман Амелии Эрхарт
Во все времена рождались абсолютные романтики. Знаменитая американская летчица 30-х годов Амелия Эрхарт поставила несколько мировых рекордов в авиации потому, что была романтиком. Она посмела тягаться с мужчинами в эпоху, когда это было модно, посягнув на само небо: «Смелость – это цена, которую требует от человека жизнь в обмен на внутренний покой. Душа, не ведающая этого, обречена никогда не выпутаться из мелочей». И Амелия бежала от мелочей как черт от ладана, но она была женщиной и «мелочи» оказались частью ее природы. Многочисленные книги и письма, оставленные Эрхарт, свидетельствуют о том, что самые невероятные мечты героини сбылись, а самые простые потребности женщины так и остались неудовлетворенными. Кто знает, может быть, Амелия Эрхарт искала смерти? Слишком уж безрассудно она себя вела. Как известно, кто ищет…
Амелия Эрхарт появилась на свет 24 июля 1897 года в городе Атчисоне штата Канзас в богатом доме бабушки и дедушки Отисов. Здесь же двумя с половиной годами позднее родилась сестра Амелии – Мюриэль. Альфред Отис, преуспевающий судья, один из самых состоятельных граждан Канзаса, настоял на том, чтобы внучки первые годы своей жизни росли в его доме в «приличных» условиях: отец девочек Эдвин Эрхарт, жалкий адвокатишка с небольшим жалованьем, не оправдал надежд Отисов и не смог предоставить семье приличного содержания. Мезальянс родителей навсегда вызвал у Амелии Эрхарт недоверие к браку.
Амелия помнила скуку и роскошь золотисто-бежевой гостиной Отисов, прислугу в накрахмаленных передниках, свои собственные первые платья, шляпки, банты, оборки. Честно говоря, она с детства ненавидела все эти девчоночьи штучки. Дед научил ее стрелять из охотничьего ружья – вот это было по-настоящему здорово. В сарае Амелия азартно охотилась на крыс и издавала победный клич индейцев, если удавалось подстрелить добычу. Некоторые биографы пишут, что у Амелии рано проявились мальчишеские интересы, но это не совсем так: иногда она любила и нарядиться, и нацепить бабушкину шляпку, и поиграть в недотрогу-модницу. Что действительно рано проявилось в Амелии, так это презрение ко всему будничному. Жизненная рутина, состоящая из занятий в закрытой привилегированной школе, приготовления уроков, щебетанья с гостями и выходных прогулок, – вот этого она и вправду не терпела. В Айове, куда в 1908 году девочки наконец переехали к родителям, Амелии поначалу понравилось гораздо больше: здесь было разнообразнее, проще и веселее. Однажды отец взял старшую дочку с собой на городской праздник. И та, которой суждено было заболеть самолетами, впервые увидела аэроплан: «Нечто металлическое, обмотанное проволокой, совершенно неинтересное».
До второй же ее встречи с аэропланами произойдут значимые события: расстанутся мать с отцом, и миссис Эрхарт, забрав дочерей, переедет в Чикаго. Здесь Амелия закончит школу. Высокомерие барышни из высшего общества, привитое бабушкой и дедушкой, покинет ее именно в этом городе, потому как Мели живет теперь относительно бедно, и они с сестрой одеваются так, что это вызывает тайные насмешки соучениц по школе. Кроме того, все вокруг знают, что у Амелии и Мюриэль отец алкоголик. Эдвин частенько приезжал навестить дочерей и разгуливал по городу навеселе, так что знакомые показывали на него пальцем. Все эти обстоятельства научили Амелию держаться независимо и уметь давать отпор: однажды она даже избила девчонку, посмевшую пренебрежительно высказаться об ее отце.
Мисс Эрхарт вымахала длинной, худой и гибкой как лиана, с длинной темно-русой косой ниже пояса и задорными глазами. Кем она будет? Неизвестно. Известно только, что замуж она не хочет. И не выйдет никогда: Амелия дала себе клятву никогда не зависеть от мужчины. Примера отца ей было достаточно.
После школы сестра Мюриэль уехала учиться в Канаду. Амелия последовала за ней и поступила в Торонто в военный госпиталь сестрой милосердия. Тогда Канада была втянута в Первую мировую войну. Здесь она воочию увидела ужасы военных будней: мужчины без рук, без ног, слепые, обожженные. Это пронзило девушку так, что она решила посвятить себя медицине и даже поступила в нью-йоркский Колумбийский университет на медицинский факультет, но продержалась там недолго.
1920 год. Снова, как в детстве, Амелия на летном поле в ЛосАнджелесе, куда она переселилась к родителям, которые временно воссоединились. Будто угадав призвание дочери, отец опять привел ее к самолетам. Хотя на самом деле Эдвин взял 23-летнюю Амелию просто поглазеть на развлекательное воздушное шоу с авиатрюками. В те годы они как раз вошли в моду. И вот тут, пока она смотрела на пируэты неуклюжих маленьких аэропланов, что-то екнуло в ее сердце. На следующий день мисс Эрхарт пришла самостоятельно на крошечный аэродром на Уилшир-бульваре. За 10 долларов здесь можно было совершить десятиминутную прогулку на маленьком аэроплане с открытой кабиной, пилотируемом летчиком Фрэнком Хоуксом. Самолетик медленно взмыл над Лос-Анджелесом, и у Амелии от восторга перехватило дыхание. День стоял ясный, и пилот решил сделать дополнительный вираж над Тихим океаном. Хоукс, конечно же, и понятия не имел, что в этот момент переживала его спутница. Подъем, взлет, бурю, восторг! Это непередаваемо, невероятно. Она хочет летать сама. Она будет летать сама! Она заявила об этом Хоуксу, едва лишь они приземлились. Пилот засмеялся девушке в лицо. Та обозлилась и нагрубила ему. Однако Хоукс продолжал безнаказанно смеяться: в те годы американцы еще не культивировали политкорректность и сексизм не был в списке официальных преступлений. Ведь только недавно, в 1920 году, американские женщины добились права голосовать. Но не летать же! Однако Хоукс ошибался. Упрямая мисс Эрхарт навела справки о летных школах для женщин, в то время как отец и знакомые дружно подняли ее на смех, уверяя, что таковых нет и быть не может. Самолеты в 20-х годах были еще в новинку, американцы начали активно развивать самолетостроение только в годы Первой мировой войны, когда в этом появилась военная и стратегическая необходимость. «Мирные» аэропланы в основном использовались на относительно небольшие расстояния в качестве «почтовых голубей». Тем не менее выяснилось, что в США существует несколько летных школ, готовящих в основном военных авиаторов. Однако – что очень задело самолюбие Амелии – девушка оказалась вовсе не первой представительницей слабого пола, которой вздумалось тягаться с мужчинами в небе. Первой американкой, получившей пилотскую лицензию еще в 1911 году, была Харриет Квимби. Она поставила к тому же несколько рекордов: стала первой женщиной, совершившей ночной полет. Кроме того, в апреле 1912 года Харриет перелетела через Ла-Манш. Правда, за три года до нее это уже проделал мужчина – пилот Луи Блерио. Второй сертифицированной летчицей США стала Матильда Мойсан… Всего к этому времени в США насчитывалось менее ста женщин-пилотов.
Как бы то ни было, но Амелия в считанные дни сумела найти в Лос-Анджелесе летного инструктора – Аниту Снук. Она была тоже из «пионерок»: в частности, Снук первой из женщин получила диплом престижной американской школы авиации Кертиса. Снук работала инструктором неподалеку от Лос-Анджелеса на взлетном поле Киннер Филд – небольшом аэродроме, принадлежащем Берту Киннеру, который занимался производством маленьких бипланов. Он был непоколебимо уверен, что через несколько лет самолет будет у каждой американской семьи. Ошибся.
Амелия прибыла на аэродром Киннера, одетая несколько странно для цели своего визита, – в длинном шелковом шарфе и лайковых перчатках. Анита Снук в видавшем виды замасленном комбинезоне удивленно округлила глаза: что забыла здесь эта барышня? Неожиданно барышня попросилась в ученицы. Снук нуждалась в деньгах и назвала серьезную по тем временам сумму – 500 долларов за 12 часов учебы. У Эрхарт вовсе не было свободных денег, но она пообещала Аните заработать их. Амелия подвизалась в юридической конторе отца, в телефонной компании, в аптеке и в течение шести месяцев аккуратно оплачивала летные уроки. К своему 25-летию, в 1922 году, Эрхарт получила наследство от родственников – 2 тысячи долларов – и немедленно пустила их в дело: приобрела ярко-желтый одномоторный биплан Киннер Аэростар. Анита предупреждала Амелию, что делать этого не стоит: самолетик был слабый, с ненадежным двигателем, плохо управляемый и потому малоподходящий для начинающих. Однако Амелия проявила безрассудную настойчивость: впоследствии эта черта сослужит ей плохую службу. Свое приобретение Эрхарт назвала «Канарейка» – из-за цвета.
У Амелии Эрхарт отсутствовал страх – вот что сразу отметила Анита в своей ученице. Снук впоследствии писала, что это, скорее, нежелательное качество для авиатора. Страх необходим. Анита вспоминает первую аварию Амелии: во время взлета ученица не сумела достаточно быстро набрать высоту и нос аэроплана врезался прямо в эвкалиптовые деревья, в изобилии растущие в конце взлетной полосы. К счастью, летчицы только ушиблись. Слегка оправившись, Анита нашла взглядом свою ученицу: та сидела посреди обломков и… пудрила нос! Заметив остолбеневший взгляд Снук, Амелия невозмутимо пояснила: «Должны же мы прилично выглядеть, когда сюда сбегутся репортеры». Поразительное хладнокровие! Репортеры же и вправду сбежались: в те годы самая незначительная самолетная авария становилась газетной сенсацией.