Журнал "Вокруг Света" №6 за 1997 год
Шрифт:
Идем по высокой лесистой гряде меж двух озер. Это Масельга — водораздел бассейнов Балтийского и Белого морей. Слева — Моршихинское озеро, оно — через цепь проток, озер и речек — связано с Онежским озером и, следовательно, с Балтикой; из правого же озера, Виленского, вытекает речка Виленка, впадающая в Кен-озеро, именно по ней двенадцать лет назад мы с женой проплыли на байдарке (точнее продирались через многочисленные завалы, заросли и препятствия). Из Кен-озера вытекает река Кена — приток Онеги, которая несет свои воды в Белое море. Вот такое удивительное место Масельга. Нигде больше не встретишь столь явно выраженного водораздела, ведь расстояние между двумя озерами здесь не превышает пятидесяти метров. Наглядный урок географии для детей!
Наконец долгожданная остановка на обед. Первым делом надеваем пуховки, чтобы сохранить тепло. Костер не делаем: зимой световой день на севере короток.
В трехлитровом металлическом термосе — кипяток, залитый с утра. Так что по кружке бульона, а также чая, — хватит. Проголодавшиеся дети сразу набрасываются на «скромную» походную еду. Сырокопченая грудинка, сало, изюм, шоколад, кукурузные колечки. Объеденье! Где еще поешь столько вкусного сразу? Только в походе.
Что же касается каши, готовим ее только утром и вечером. А вот хлеб не берем никогда: на морозе он каменеет. Вместо него — сухари и галеты. Кроме того, ведь приходится строго подходить и к весу продуктов: не более 700 граммов на человека в день.
Длится привал всего тридцать минут, ровно столько, сколько нужно, чтобы быстро перекусить. Дольше сидеть нельзя: без движения на морозе становится холодно. После обеда первые 10-15 минут идем не снимая пуховок, чтобы как следует разогреться.
Мы даем возможность детям идти впереди, чтобы они шли именно в своем темпе. У них такой трогательный вид. Они похожи на двух гномиков, идут себе рядышком, о чем-то весело болтают. А если кто-то из них падает, другой помогает. Они так увлечены, что, похоже, совсем забыли про нас, даже не оборачиваются.
При сильном морозе хорошего отдыха на коротких привалах не получается, поэтому приходится идти с более частыми, но короткими остановками на одну-две минуты, порой даже не снимая рюкзаков и не садясь, а просто опершись на палки, чтобы восстановить дыхание. А ведь дети несут рюкзаки с личными вещами и спальниками! Их вес у Маши — 5, у Андрея — 8 килограммов.
Под вечер нам попадается заброшенная деревня, с покинутыми полуразвалившимися домами. Ставим палатку. Холодная ночевка — всегда серьезное испытание. Вся надежда на пуховые спальные мешки. Их конструкция позволяет «состыковывать» два одноместных мешка, а капюшоны и системы затяжек обеспечивают полную защиту от холода головы и плеч.
Несмотря на ночной мороз, выспались неплохо. Никто не замерз, всем было тепло. А вот вылезать из спальников не хотелось ужасно.
Любое путешествие таит в себе неожиданности. На сей раз это были озера, которые нам пришлось пересекать. В этом году они замерши поздно, первые морозы сопровождались обильными снегопадами, и воду нередко выдавливало поверх слоя льда. Попадешь в такое место — и буквально через несколько секунд мокрый, налипший снег на лыжах превращается в ледяную корку. Приходится останавливаться и счищать ее специальными скребками. И так по нескольку раз за день.
Как же это воспринимали дети? Они счастливы. Для них — это настоящее приключение с неожиданными открытиями, с препятствиями, которые нужно преодолевать. Это и возможность проверить свои силы, доказать что-то важное себе, а возможно, и нам. А это так необходимо в их возрасте. Вообще, в таких путешествиях дети, помимо физической подготовленности, выносливости, походных навыков и уверенной лыжной техники, должны обладать упорством и быть исключительно дисциплинированными.
Конечно, и нам порой становилось тяжело: наваливалась усталость. На третий день пути после обеда мы медленно, шаг за шагом прокладывая лыжню, приближались к желанному Кен-озеру, где могли рассчитывать на ночлег в тепле. Ориентиром должна была стать деревянная церковь в заброшенной деревне Видягино. От нее еще полтора километра по озеру до Горбачихи, а там — теплый дом.
Мы постоянно подсчитываем расстояние, которое осталось до этой церкви, чтобы подбодрить ребятишек. Пять километров, три, два... Мы все еще идем по густому лесу, и где эта церковь — не видно. Андрей идет по-прежнему ровно и спокойно. Я давно заметил: пока силы у него совсем не кончились, он никогда не подает вида, что устал, только становится более молчаливым. У Маши характер более живой, хорошее настроение покидает ее раньше, чем силы. Она не капризничает, просто понемногу теряет темп и все чаще тихо повторяет: «Где же эта церковь, наверное, ее никогда не будет?..» Мы подбадриваем Машу: «Давай, соберись, до церкви всего километр!» На что она отвечает со вздохом: «Чего уж давать, когда давать нечего...» Но тем не менее идет не останавливаясь. Более того, когда я на одном из спусков теряю равновесие и падаю, она тут же преображается, как будто и нет усталости, и бросается ко мне со словами: «Папа, давай я помогу!» Ну как она может помочь мне с моим двухпудовым рюкзаком выбраться из сугроба? Однако как приятен этот ее искренний порыв!
Комичность моего положения, неуклюжие попытки освободиться от рюкзака, вызывают всеобщее веселье — и смех снимает усталость. Мы бодро продолжаем движение, а туг и лес расступается, и на холме перед нами — та самая церковь, а за ней — Кен-озеро. Выходим на лед лахты (так здесь называют заливы) и скоро в крайнем доме замечаем манящий, словно маяк, огонек...
Как приятно с мороза оказаться в теплой избе, где в настоящей русской печи ярко горят березовые поленья и готовится простая, но очень вкусная крестьянская еда. А добрая бабушка, видящая нас впервые, радуется нашим детям, как своим внукам, выставляя на стол все самое вкусное, угощая парным молоком и балуя их конфетами и клюквенным вареньем.
Машу просто не узнать. Никакого следа усталости. Играет с кошками, обследует все закутки избы, выражая бурный восторг, находя вещи, которых раньше не знала. Она просит бабушку научить ее прясть на старинной прялке и, сев за прялку, пытается сама вытянуть и намотать на веретено хоть немного нити.
Ночевка в теплом доме восстанавливает силы.
Возможно, у кого-то может возникнуть вопрос: а зачем вообще надо ходить в походы с детьми, да еще в таких условиях? На первую часть вопроса ответ прост — в нашей семье это уже стиль жизни. Походы помогли нам в воспитании детей, позволив привить им многие ценные качества. И главное — это объединяет всю семью. Ну а мнение детей на сей счет лучше всего отражается в одном и том же вопросе, который они задают нам, едва вернувшись из очередного путешествия: а когда (и куда) мы снова поедем?
Зачем мы отправились в это путешествие именно зимой? Тоже просто. Летом на Кен-озере многолюдно. Приезжают рыбаки, дачники, туристы. Но все это люди пришлые, случайные. И лишь зимой можно ощутить по-настоящему подлинную жизнь этого края — одного из последних островков нетронутой древней Руси, угасающего очага ее исконного русского жизненного уклада, культуры, традиций. На наш взгляд, важно, чтобы дети в самом раннем возрасте смогли прочувствовать все это, пропустить через свое сердце. Я знаю: они не забудут северные дома-корабли, где под одной крышей объединены жилые и хозяйственные постройки; не забудут удивительные по красоте и не похожие друг на друга часовни. Некоторые из них спрятались в глубине лесов, так что сразу и не найдешь. Такова, например, часовня Крест, самая маленькая из известных на Руси. Поместиться в ней, и то лишь согнувшись, может только один человек.