Журнал «Юность» №08/2021

Литературно-художественный журнал

Разговор

Я начал разговаривать с котом.И с радио. А что потом, Алиса [1] ?Покрыться мхом и снулым старикомПоглядывать в окно с тоскою кислой?Я начал разговаривать с собой.И рад бы пошутить над этим, рад бы…Но вышел разговор как ближний бой —На расстоянье вытянутой правды.Я начал разговаривать с

отцом.Мы были с ним полжизни не враги ли…И вот я тут. Седой. С его лицом.Реву и рву пустырник на могиле.

1

Алиса – голосовой помощник «Яндекса».

Звонок

Каждый недавно умершийполучает правона один короткий звонок —чтобы только сказать,что с ним все в порядке.Обычно звонят детям,реже – родителям,звонят мужьям и женам(иногда даже бывшим!),и почти никтоне звонитна работу,в церковь,в больницу,в собес.Никто не звонитна прямую линию с президентомили экстрасенсуиз известного телепроекта.Говорят, таких номеровдаже нет в телефонной книге.Есть только эти:мама, папа,сын, дочь,любимый,любимая…

Проза

Анастасия Перкова

Родилась и живет в Новосибирской области. Автор трех романов. Лауреат Национальной молодежной литературной премии для авторов, пишущих на русском языке, в номинации «Художественная книга: проза» (Роскультцентр, 2020) за роман «Стерегущие золото грифы». Участник первого Сибирского фестиваля фантастики и фэнтези «Звезды на полке» в Новосибирске и Межрегионального семинара молодых литераторов в Алтайском крае.

Таежная дева

фрагмент романа «Стерегущие золото грифы»

Снаружи послышались оживленные голоса, и Ойгор [2] выглянул из своего небольшого, крытого корой аила, скорее напоминавшего шалаш. Охотники толпились на улице, обступив кого-то. Ойгору отсюда не было видно, что их так заинтересовало. Охваченный любопытством, он вышел из аила и поковылял к сборищу так быстро, как только позволяли его непослушные, неестественно выгнутые ноги. Сегодня болели они нестерпимо – на смену погоды.

2

Ойгор – мудрый (южноалт.).

Еще в раннем детстве Ойгор переболел кочевой болезнью [3] и чудом остался жив. Вот только ноги его не выросли до нормальной длины. Кости на них стали толстыми, узловатыми, а суставы – вывернутыми. Несмотря на такое увечье, роста Ойгор был среднего. Ходил мужчина с трудом, а доставшуюся от отца лошадь приучил опускаться перед хозяином на колени, иначе Ойгору

просто не удалось бы сесть верхом.

Охотничье зимовье представляло собой единственную улицу, с одной стороны которой неровной линией пристроились разномастные аилы, а с другой тянулись жерди коновязи. Одним концом стойбище почти тонуло в Тайге, за другим раскинулось небольшое заснеженное поле, летом пораставшее травой и цветами высотой по пояс взрослому мужчине. С этого края и жил Ойгор. В полупустом стойбище селились те охотники, что не уходили в Тайгу на всю зиму. Те, кого не влекло одинокое существование и полное единение с природой. Но даже живущие здесь порой пропадали на промысле по нескольку дней.

3

Доказано, что алтайские кочевники страдали различными заболеваниями опорно-двигательного аппарата, причиной которых являлись суровый климат, тяжелые условия жизни и постоянное нахождение в мягком седле без стремян.

Здесь: остеомиелит – инфекционное воспаление всех составляющих частей костной ткани, вызванное чаще всего стафилококком. Среди последствий – дефекты и деформации костей, неподвижность суставов.

Пока Ойгор доковылял до толпы, тут собрались уже все мужчины, кто не ушел сегодня в Тайгу. Они смеялись, показывали на что-то пальцами и отпускали грязные шутки.

Рядом с одним из охотников стояла босиком незнакомая молодая девушка, кутавшаяся в его огромную бурую шубу, отороченную дорогим собольим мехом. Это был лучший охотник на всем Пазырыке и полная противоположность Ойгору: высокий, сильный и невероятно удачливый. Его плечи, руки и грудь сплошь покрывали рисунки, изображающие самых разных хищников, терзающих добычу. То была его суть.

Ярко-рыжие волосы незнакомки висели грязными нечесаными прядями. Она пугливо, подобно дикому зверьку, оглядывала собравшихся и, кажется, дала бы деру, если бы Охотник не сжимал ее плечо капканной хваткой.

– Вот так дичь! – потешались охотники. – Это в каких же краях такие водятся? Видать, не те мы места выбираем…

– А много ли меху с нее будет?

Последний вопрос вызвал очередной раскат дружного гогота.

– А что, пусть девчонка с нами жить остается, – многозначительно, но осторожно предложил один из мужчин. – Поделишься?

– Нет, – отрезал Охотник, улыбаясь ровными белыми зубами. – Женщинам тут нечего делать. Перессоримся только.

– Верно, – поддакнул один из бывалых стариков. – Тайга нам мать и жена, да и семьи всех в стане ждут. Куда же денем ее? Нездешняя она. Говорить-то умеет?

– Умеет, наверное, – ответил Охотник. – Но вряд ли по-нашему. Меня не понимает, а сама все молчит. Хочу вот каану подарить диковинку, когда в стан вернемся.

Он хитро обвел острым взглядом толпу.

– Разве что выкупит ее кто у меня… Только чтоб потом дома в стане оставлять. Сюда, на зимовье, не таскать.

– Сколько просишь?

– Торг, – сказал Охотник.

Торговались вяло, нехотя. Почти все были люди женатые и куда девать девчонку – не могли придумать. Не к жене и ребятишкам же привести. Таежная дева осмелела и смотрела увереннее. Глаза ее отливали то хвойной зеленью, то скорлупой кедрового ореха.

– Я! – выкрикнул тут Ойгор, стоящий позади всех. – Я ее куплю.

Мужчины захохотали пуще прежнего.

– Ты-то что с ней делать станешь?

– Гляди – тихоня, а все туда же.

– Шшш, – оборвал их Охотник. – Мне больше интересно, чем он станет платить.

Ойгор прибился к охотникам только потому, что отец его был из них. Он сызмальства брал увечного мальчика зимовать с собой в Тайгу, когда по снегам пушной зверь надевает свои лучшие шубы. А потом сгинул отец. Тайга взяла его. И Ойгор не стал искать себе другого дела. Он тогда был застенчив и не мог попросить чужих людей обучить его какому-нибудь ремеслу, что давалось бы легче охоты. Поэтому он взял отцовы снегоступы, лук, силки и лошадь и на следующую зиму присоединился к остальным охотникам.