Жут
Шрифт:
Старейшина повиновался, пусть и неохотно. Потом, повысив голос, я продолжил так, чтобы слышали все окружающие:
– А теперь я хочу возразить против того, чтобы одного из наших товарищей называли конокрадом. Мы – люди честные и прибыли сюда, чтобы избавить вас от самого страшного вора, что только есть в этой стране. Эта каурая лошадь принадлежит вовсе не персу, а одному штиптару, а именно барьяктару Стойко Витешу из Слокучи. Он направился со своим сыном в Батеру, чтобы там женить его, а по пути заехал в Чертово ущелье, к углежогу Шарке. Этот подручный Жута напал на барьяктара и ограбил его. Тот остался жив, но сына его
– Ложь, ложь, тысячу раз ложь! – прокричал перс. – Эта лошадь моя, а о барьяктаре я не имею ни малейшего понятия!
– Ложь на твоей стороне. Ты бросил барьяктара в шахту, где прежде держали в заложниках англичанина. Ты велел отправить этого англичанина к углежогу, чтобы принудить его к выкупу, а потом убить. Ему удалось освободиться; теперь он вернулся, чтобы обвинить тебя.
– Аллах, Аллах! И я должен это выслушивать и терпеть! Я – разбойник и убийца? Спроси людей, слушающих твои бредни! Они скажут тебе, кто я. А если ты нагло продолжишь меня обвинять, то они этого не потерпят, а защитят меня. Не так ли? Вы сделаете это, мужи и жители Руговы? Разве вы можете спокойно взирать на то, как некий чужеземец, христианин, отваживается обвинять и уличать меня, человека, известного благими делами, совершенными для стольких людей?
– Нет, нет! – раздалось несколько голосов. – Долой этого гяура, прочь его! Не давайте ему говорить ни слова!
Я догадывался, что произойдет и потому тихонько приказал Халефу подвести наших лошадей. Потом я обратился к толпе:
– Разве позор быть христианином? Разве здесь, в Ругове, не уживаются мирно те, кто почитают ислам и Библию? Разве я не вижу здесь людей, носящих четки, то бишь христиан? Я взываю к этим людям, если Кара-Нирвану помогают во всем магометане. Все мои обвинения верны; я докажу это. А теперь выслушайте последнее – самое страшное! Этот перс – Жут, понимаете, Жут! Я и это могу доказать вам, если вы спокойно меня выслушаете.
Меня перебил громовой голос барышника:
– Молчи! Иначе я застрелю тебя, как собаку, которую можно избавить от коросты, лишь пристрелив ее!
Я бы рад был его прикончить, но, как я видел, все были настроены против меня; я лишь крикнул персу:
– Защищайся не словами, а делом! Отведи нас в шахту и докажи, что Стойко там нет!
– Я не знаю никакой шахты!
– Так я знаю ее и отведу туда людей!
По его лицу пробежала насмешливая дрожь, и я знал почему. Я остерегся говорить о штольне; мне хотелось уверить перса в том, что мы проникнем в шахту со стороны башни. Поэтому я продолжал:
– В шахте, что под сторожевой башней, он скрывает не только Стойко, но и еще одного пленника – купца из Скутари, чьи деньги он уже присвоил, а теперь вознамерился добыть и все остальное его имущество. Там, внизу, вы найдете и этого человека. Он вместе со Стойко расскажет, что с ними случилось, и тогда вы убедитесь, что Кара-Нирван и есть Жут. Я призываю вас и старейшину схватить его и доставить к башне. Пусть он покажет, где скрывается вход в шахту.
– Я пленник?! – воскликнул Жут. – Хотел бы я глянуть на того, кто вздумает на меня напасть. Я не знаю никакой шахты. Я готов по своей воле идти туда. Ищите шахту; я не могу вам ее показать, потому что сам не знаю ее! Если слова этого чужеземца сбудутся, то я покорно позволю себя связать и доставить в Призренди. Если же выяснится, что он солгал, то я требую самого строгого наказания.
– Хорошо, я согласен на это, – ответил я.
– Наверх, вперед, в сторожевую башню! – доносилось со всех сторон. – Пусть перс окажется Жутом! Горе этому чужаку, если он врет!
– Я не вру. Мы отдаем себя в ваши руки. Мы сложим все наше оружие, чтобы вы убедились, что мы – люди честные и мирные.
Обратившись к своим спутникам, я добавил:
– Давайте ваши ружья, ножи, пистолеты и отправляйтесь вместе с этими бравыми людьми к башне. Я оставлю все оружие в хане, а потом вместе с Колами мы поедем вам вдогонку.
Тем временем Халеф помог отвести лошадей на постоялый двор; вернувшись, он сказал, когда я потребовал у него оружие:
– Но, сиди, мы же не сумеем теперь постоять за себя!
Я не стал ему объяснять, почему я велел оставить оружие. Вспыльчивый хаджи, будь он вооружен, вполне мог навлечь беду на себя и своих спутников.
– Вам ни от кого не придется отбиваться, – ответил я ему. – Вас никто не обидит. Лишь ведите себя тихо и осторожно!
– А ты поедешь нам вдогонку?
– Нет. Я сказал так, чтобы обмануть Жута. Какое-то время он будет идти с вами, а потом наверняка скроется. Он спустится в шахту, чтобы перепрятать пленников. Быть может, убьет их. Поэтому я вместе с Колами проберусь в штольню и встречусь там с Жутом.
– Ты один? Это слишком опасно. Я пойду с тобой.
– Нет, твое отсутствие бросится в глаза. Кстати, остерегитесь спускаться в шахту, если найдете вход туда. Неизвестно, что сделает Жут, чтобы помешать вам. Будьте приветливы с этими людьми, старайтесь не восстановить их против себя и не делайте ничего до моего возвращения.
Собралась довольно внушительная толпа. Судя по всему, она могла еще возрасти. Когда я отобрал оружие у своих спутников, толпа окружила их и Жута; наконец, вся процессия пришла в движение.
Тем временем мы с Колами занялись сборами, а потом отправились к лодке. Вскоре хозяин привел двух слуг. Они взялись за весла; хозяин уселся на носу лодки, а я стал рулить.
Нам надо было держаться левой стороны реки, но я вырулил к правому берегу, потому что там течение было не очень сильным. Лишь когда мы прибыли на место, я повернул влево.
Теперь слуги напрягали все силы, чтобы бурный поток не увлек лодку. Пришлось плыть не прямо к штольне, а брать выше, намного выше по течению. Весла гнулись; они грозили сломаться; меня же больше всего беспокоило другое: действительно ли, вход в штольню скрыт за плотной завесой растений.
Мы находились чуть ближе этого лаза. Я повернул лодку и направил ее прямо к штольне. Если бы там были только скалы, то лодка разбилась бы вдребезги, ведь мы мчались с бешеной скоростью.
– Весла убрать! Пригнитесь! – крикнул я своим спутникам.
Они мигом повиновались. Сам же я остался на месте, ведь руль бросать было нельзя. Мы приближались к скале; еще два корпуса лодки, еще один… Я закрыл глаза, чтобы не поранить их ветками… Мягкий пучок ударил мне в лицо… Я открыл глаза – вокруг была глубокая тьма… Лодка обо что-то ударилась; киль хрустнул… Мы находились в штольне.