Жуткие истории

Конрат Дж. А.

– Это ваш образец кала?

Он кивнул, пытаясь передать его женщине. Она даже не попыталась взять контейнер, и он не мог ее за это винить. Он отнес его вместе с планшетом на место в приемной. Разложив свои какашки на столе поверх древнего экземпляра "Хорошее ведение домохозяйства", он принялся заполнять информацию о своей страховке. Когда пришло время описать природу его недуга, он написал "проблемы с кишечником". Что было неправдой - его кишечник чувствовал

себя нормально. Тревогу вызвало то, что вышло из его кишечника.

– Что в коробке?

Уэстон поднял голову и увидел большие глаза ребенка лет пяти-шести.

– Это, гм... кое-что для доктора.

Он оглядел комнату, ища кого-нибудь, кто забрал бы мальчика. Трое человек уткнулись носами в журналы, один смотрел рекламу автомобилей по телевизору, подвешенному к потолку, а последний, казалось, спал. Любой из них мог быть его родителем.

– Это кекс?
– спросил мальчик.

– Э-э... да, кекс.

– Я люблю кексы.

– Этот тебе бы не понравился.

Мальчик потянулся к контейнеру.

– Это шоколад?

Уэстон схватил его и положил себе на колени.

– Нет. Это HE шоколад.

– Покажи мне.

– Нет.

Мальчик покосился на образец. Уэстон подумывал спрятать его за спину, подальше от глаз ребенка, но там не было другого места, кроме стула. Казалось неразумным ставить его так, чтобы он мог опереться на него спиной.

– Похоже на шоколад. Кажется, я вижу арахис.

– Это не арахис.

На самом деле, как бы грубо и тревожно это ни звучало, Уэстон не знал, что это были за образования. Именно поэтому он был у кабинетa врача.

Он снова взглянул на троих человек в приемной, удивляясь, почему никто не удосужился приютить своего сына. Уэстон был холост, детей у него не было. Ни у кого из его друзей детей не было. Будучи инженером-механиком, он не сталкивался с детьми на своей работе. Возможно, у современных родителей не было проблем с тем, чтобы их дети подходили к незнакомым людям и выпрашивали кексы.

– Мистер Смит?
– позвала медсестра.
– Пожалуйста, пройдемте со мной.

Уэстон встал, вынес какашку за дверь и последовал за медсестрой по короткому коридору в смотровую.

– Пожалуйста, наденьте халат. Я вернусь через минуту.

Она закрыла за ним дверь. Уэстон уставился на сложенный бумажный предмет одежды, лежавший на краю бежевого смотрового стола, также застеленного бумагой. Он поставил контейнер рядом с банкой ватных тампонов. Затем он снял пальто, ботинки, джинсы, боксерские шорты и рубашку поло, сложил их аккуратной стопкой на полу и просунул руки в отверстия для рукавов халата. Это было все равно, что носить большую жесткую салфетку.

Уэстон поежился. В палате было холодно; в смотровых кабинетах всегда было на несколько градусов прохладнее, чем обычно. Он стоял в носках, потирая голые руки, ожидая возвращения медсестры.

В конце концов она это сделала, измерив ему температуру и кровяное давление, а затем снова ушла, пообещав, что доктор Ваггонер скоро приедет.

Прошла минута.

Две.

Три.

Уэстон уставился на потолочные плитки, думая о часах, которые он провел в Интернете в поисках какого-нибудь ключа к разгадке того, что за странная болезнь у него была. Было много тревожащего контента о дефекации, включая веб-сайт, где люди на самом деле присылали свои фотографии, чтобы другие могли оценить их, но он не нашел ничего, даже отдаленно похожего на проблему, с которой столкнулся.

Дверь открылась, оборвав ход его мыслей.

– Мистер Смит? Я - доктор Ваггонер. Пожалуйста, присаживайтесь.

Уэстон сидел на столе, бумага холодила его ягодицы. Доктор Ваггонер был пожилым мужчиной, дородным. Лысым, но из ушей у него росло достаточно седых волос, чтобы их можно было зачесать. На нем были модные круглые очки в оправе из искусственного черепахового панциря, а голос был одновременно глубоким и гнусавым.

– Ваше кровяное давление в норме, но температура 38 градусов. Он натянул латексные перчатки.

– Как вы себя сейчас чувствуете?

– Прекрасно.

– Есть какие-нибудь недомогания, боли, проблемы, дискомфорт?

– Нет. Мне немного холодно, но не более того.

Доктор Ваггонер достал какую-то оптическую хрень и проверил глаза и уши Уэстона, пока они разговаривали.

– Как давно у вас эти проблемы с кишечником?

– Эм, периодически, около трех месяцев. Но на самом деле это не проблемы с кишечником. Я нахожу, эм... странные изменения в своих испражнениях.

– Не могли бы вы описать их мне?

– Как маленькие камешки. Или предметы, похожие на полоски ткани.

Доктор Ваггонер поднял бровь.

– Ну, сначала я должен задать очевидный вопрос.

Уэстон ждал.

– Вы ели маленькие камешки или полоски ткани?

Доктор ухмыльнулся, как хэллоуинская тыква. Уэстон выдавил слабую улыбку.

– Насколько мне известно, нет, доктор.

– Приятно слышать. Расскажите мне о своей диете. Изменилась ли она в последнее время? Едите что-нибудь новое или экзотическое?

– Нет. Я ем в основном здоровую пищу, последние десять лет.

– Выезжали из страны за последние шесть месяцев?

– Нет.

– Вы едите много мяса с прожаркой или сырых овощей?

– Иногда. Но я не думаю, что у меня солитер.

Доктор Ваггонер усмехнулся.

– Ах, Интернет. Он дает каждому докторскую степень по медицине.

Уэстон сначала открыл рот и сказал "ааааа", а затем сказал:

– Я знаю, что я не врач, но я проверил множество мест, и те штуки в моем кале не похожи на сегменты ленточного червя.

– Камни и ткань, вы сказали. Не могли бы вы уточнить?