Жюв против Фантомаса
Шрифт:
Ободренный этим, журналист шел за Жозефиной.
— Кольцевые бульвары, затем бульвар Барбэ. Итак, нет никаких сомнений, она идет к себе, на улицу Гут-д'Ор…
И действительно, несколько минут спустя Жозефина входила в свой дом. Она бросила на ходу приветствие консьержке, и Фандор, который тихонько, тщательно обдумывая каждый свой шаг, проскользнул в дверь, мог убедиться, не выдавая своего присутствия, что она прошла по лестнице наверх…
— Отлично! Птичка вернулась в свое гнездышко, теперь главное не прозевать тех, кто нанесет ей визит…
Прямо напротив
— Дайте бумагу и перо, — попросил он.
«Я пошлю, — рассуждал журналист, — письмо Жюву. В префектуру его доставит первый попавшийся кучер фиакра, которого я остановлю на улице, и самое позднее через минут сорок-пятьдесят мы устроим здесь отменную мышеловку.»
Фандор исписывал уже четвертый лист своего письма, стараясь на всякий случай изложить Жюву подробный план того места, где он был сейчас, указывая, какие лавки находятся по соседству, где могут расположиться полицейские… когда вдруг, подняв голову, он сильно вздрогнул.
— Боже мой, — прошептал Фандор, — что бы это значило?
Он бросил на стол серебряную монету и, не дожидаясь сдачи, быстро покинул лавку, оставив хозяина заведения ошеломленным от таких щедрых чаевых.
Прижимаясь к стенам домов, Фандор вновь спускался к бульвару Барбэ.
«Она почти неузнаваема, но это тем не менее она!»
Друг за другом, они вошли в метро.
«Куда она, может ехать? Она берет билет 1-го класса… Черт! Возможно, у нее свидание с Шалеком? Нет, я говорю ерунду! И тем не менее?..»
Он также взял билет и вышел на платформу станции.
«Пойду прямо за ней, — думал он. — Только вот вопрос, куда мы идем?..»
Любовница Лупара была сейчас типичной привлекательной парижанкой. Она хорошо смотрелась и в своей простой и скромной одежде, но в том роскошном наряде, который был на ней сегодня и который, казалось, нисколько не смущал ее — хотя к таким туалетам она не была приучена, — Жозефина выглядела просто великолепно. Этим вечером ее темные волосы украшала большая шляпа с перьями, которая делала ее глаза еще более глубокими и чудесно подчеркивала мягкий овал лица. Строгий дамский костюм цвета морской волны, отличного покроя, плотно облегал фигуру, на ногах были туфли с высокими каблуками, которые удачно подчеркивали ее изящную ножку. Никто, наверное, не смог признать в этой элегантной даме, выходящей из метро на станции Лионский вокзал, девицу легкого поведения, которую около часа назад выписали из больницы Ларибуазьер.
Вечная женская красота! Особая способность простых парижанок, единственных женщин, которые за минуту могут целиком изменить свою внешность и оставаться красивыми как в наряде простой белошвейки, так и в шикарном туалете дамы из общества!
Жозефина сделала всего несколько шагов по большой площади, отделяющей бульвар Дидро от Лионского вокзала, когда к ней приблизился молодой человек в строгом костюме.
— Можно вас на два слова? Пожалуйста, не откажите в любезности…
— Но месье…
— Два слова, мадемуазель! Это очень важно.
Жозефина минуту колебалась.
— Хорошо, говорите, что у вас, — наконец сказала она, останавливаясь на краю тротуара.
— О, не здесь, вы не согласитесь выпить чего-нибудь?
— Как вам угодно!..
Парочка направилась к кафе, не заметив, как еще один прохожий вошел туда вслед за ними…
Жером прошел вглубь заведения и уселся напротив зеркала, через которое было удобно следить за двумя собеседниками.
— Так, — думал журналист, — что это еще за гусь? Может быть, его послал Лупар? Однако не похоже, чтобы она его знала! Ну-ка, ну-ка…
Жером Фандор поднялся, заплатил и вышел из кафе.
Торопливость журналиста была вполне объяснима. В то время, когда гарсон подносил два стакана с мадерой к столику, за которым сидели Жозефина и ее компаньон, молодая женщина вдруг резко встала и, недоуменно пожав плечами, не прощаясь, направилась из кафе к вокзалу…
Жером Фандор специально прошел перед террасой кафе, чтобы услышать, как официант перекидывался шуточками с покинутым девушкой посетителем:
— Что, неудобная дамочка, а?
— Действительно, неудобная! Она меня пробросила… Жаль, это был лакомый кусочек.
«Отлично, — подумал Фандор. — Жозефина согласилась выпить стаканчик вина с этим болваном, потому что приняла его за гонца от Лупара или кого-то другого. Выяснив истинные намерения этого донжуана, она сразу от него отделалась.»
Идя по следам девушки на расстоянии примерно метров пятидесяти, Жером Фандор время от времени прятался за вереницей тележек, нагруженных чемоданами, которые тянулись к платформе для отправления поездов с Лионского вокзала. Теперь он уже не сомневался, что скоро сможет присутствовать при занимательной встрече…
Жозефина, однако, казалось, не очень спешит. Несколько раз бросив взгляд на большие светящиеся вокзальные часы, она замедлила шаг.
Девушка рассмотрела иллюстрированные журналы, висевшие в киосках, затем не спеша дошла до будки служащего, который выдает билеты для прохода на платформу, и наконец присела на одну из скамеек, стоявших внизу лестницы, которая ведет в центр большого зала вокзала, к буфету.
Вслед за ней Жером Фандор также купил билет, чтобы выйти на платформу.
«Куда же мне приткнуться, чтобы хорошо видеть ее и оставаться в то же время незамеченным? А, идея! Надо подняться на лестницу! Я буду находиться над ней и, возможно, даже услышу разговор, если она с кем-нибудь будет вести беседу. Ни за что в жизни она не догадается поднять голову…»
Жером Фандор обогнал Жозефину, спрятавшись за тележку, доверху забитую чемоданами. Дойдя до лестницы, он поднялся по ней и облокотился на перила.
— Я жду знакомого, — бросил он официанту из буфета, который поспешил предложить ему пройти в зал.
И, чтобы не привлекать к себе внимания, заказал чашку кофе.
Прошло всего пять минут, как Жером Фандор занял место на своем наблюдательном посту, когда какой-то тип с жалкой внешностью подошел к девушке, которая при его появлении встала и завязала с ним живой разговор.