Жженые карты
Шрифт:
– Бог ты мой!.. И вы отправили моих детей и Сергея туда, зная обо всем?! Я понимаю – мой отряд, вы не были уверены, но они… они же только вернулись с границы. Это прямое нарушение устава!
– Я могу довериться только своим, а свободным оказался только Жаров. – Хладнокровие бывшего командира поразило Лизу и, воспользовавшись тем, что она ничего не могла сказать из-за ошеломления, мужчина вернулся к разговору. – Я не мог поступить иначе, хоть и признаю свою некомпетентность в данной ситуации. Но я их не заставлял, Сергей сам согласился.
Возразить здесь нечему. Однако услышанное удивило Лизу не меньше, она поразилась поступку Сергея, как он мог так поступить с ее детьми? Она его убьет, если только им удастся выбраться живыми из того ада. И что, ради бога, случилось с ее отрядом? Что станет с детьми? Она уже хотела поинтересоваться, не выходил ли на связь отряд Сергея, но тут ей на ум пришла ужасающая мысль.
– Так это что получается?.. – Майор опустила взгляд на фото и быстро вернула его обратно. – Я теперь стану… этим?
– Нет. – Поспешил успокоить собеседницу Волков. – Наши эксперты ни один год в тайне изучали эту… этот… вирус, не знаю. Реакция у подопытных обезьян была на него разная: кто-то переживал заражение, как простой грипп – все симптомы постепенно исчезали. Некоторые продолжали нормально существовать без особых… отклонений в поведении. Хотя некоторые проявляли повышенную агрессивность.
Под симптомами, думала Лиза, он, вероятно, имел в виду потемневшие вены, бледную кожу и ужасное состояние, словно после тяжелого похмелья. А еще тот факт, что в предыдущие несколько ночей она могла детально рассмотреть интерьер своей палаты без дополнительных источников света. Но пугало другое.
– А что с остальными особями?
– Погибли. – Не стал утаивать Волков. – Не выдержала нервная система, остановилось сердце.
Крепко сдавив запястье, Лиза пыталась не думать о Тамаре и Антоне, ведь если она переболела, то болезнь и их не коснется.
– И каков процент… смертности?
– Последняя группа – восемьдесят три процента.
– О, боже… – Не выдержала Лиза, нагнувшись вперед и скрыв лицо ладонями. – И… что… теперь кто-то бегает по Черноморскому побережью с ампулами этого вируса?
– Кто-то действительно бегает, – признал мужчина, – не с ампулами, но как показывает практика – уже давно. В конце файла ты найдешь два фото.
Лизе уже не хотелось продолжать впутываться в это дело, засасывавшее ее подобно трясине в болоте. Но отступать на полпути глупо и бессмысленно, так что, найдя в себе силы ровно сесть на стуле и пролистнуть страницы, она обнаружила упомянутые снимки. Один и тот же человек, мужчина лет сорока. Ничего ужасающего.
– Второе было сделано восемь дней назад. – Пояснил командир, наблюдая за бесстрастным взглядом собеседницы, изучавшим фотографии.
– Кто это?
– Не правильный вопрос задаешь, Рашкович.
Генерал-лейтенанту явно хотелось, чтобы она сама догадалась, в чем крылась главная тайна, но Лиза уже была не в силах разгадывать загадки, у нее и так голова забилась отвлекающими мыслями. Поэтому она спросила напрямик:
– Так в чем подвох?
– А в том, – заметив настроение женщины, Волков решил не растягивать момент, – что первое фото было сделано в 2051-м году.
Глава 12
НИКОЛАЙ
Тишина уже начинала угнетать Николая, равно как и порывы пронзающего до костей холодом морского ветра. Он не отрывал глаза от прицела винтовки, наблюдая за обстановкой, и как только в темно-зеленых тонах промелькнуло светлое пятно, парень насторожился. Потянувшись к рации, он планировал вызвать на связь Тамару, но девушка опередила его; из динамика гарнитуры донесся оглушительный крик:
– Мне срочно нужна помощь! И быстро!
Не став задавать отвлекающих вопросов, Николай приготовился действовать. Пальцы легли на курок, но они казались одеревеневшими от холода, боль тонкими нитями пронзила их насквозь. Но блондин не отвлекался на это, он молчаливо ожидал своего часа, предварительно отключив тепловое видение на прицеле.
Грохот распахивающейся двери был слышен даже с вышки. Отсюда Тамара выглядела крошечным человечком, в спешке перебирающим ногами. Николай с волнением ожидал, когда за ней из бокового выхода появится преследователь, и он действительно показался, только выпрыгнув из окна второго этажа. Звон бьющегося стекла унес за собой ветер, как и непоколебимое спокойствие снайпера: парень удивился бы столь эффектному появлению и незатруднительному приземлению не настолько сильно, если бы незнакомец не напоминал изуродованного чернью монстра. Неужели Тамара говорила правду? Признаться, он до сих пор надеялся, что у его соратницы помутился рассудок из-за смерти напарника. Так было бы намного проще.
Тем не менее, отбросив навязчивые мысли, парень захватил в прицел незнакомого мужчину, практически нагнавшего девушку. Времени не оставалось, поэтому Николай спустил курок.
Звук выстрела, подобно пепельному облаку, накрыл территорию водоочистительной станции, долгим эхом разносясь по сторонам. Он показался парню непривычно громким, но его уже не так беспокоил этот факт, когда он убедился, что подстрелил незнакомца. Пуля должна была попасть точно в позвоночник, по крайней мере, на то надеялся блондин, но из-за подвижности цели удар пришелся чуть выше лопатки. Это остановило противника, дав возможность Тамаре скрыться за поворотом, однако оставлять все как есть Николай не намеревался, он планировал завершить дело.
Найдя противника, пытающегося отыскать надежное укрытие, парень приготовился нанести решающий удар, но его отвлек звук скрипящих досок. Он уже провел на вышке достаточно времени, чтобы распознавать игру ветра с хрупкой конструкцией, поэтому ему пришлось резко обернуться и стрелять совершенно в другом направлении.
Все произошло слишком быстро. Грохот выстрела отразился от крыши и пола вышки, ударив по ушам, но куда хуже пришлось незваному гостю. Николай понятия не имел, как тот сумел незаметно подобраться к нему так близко. Единственное, что он успел сделать перед выстрелом, который только оглушил противника, это опознать в незнакомце девушку со спутанными черными волосами. Она упала с края деревянных перил на пол, раздраженно воскликнув, и Николаю удалось на мгновение выхватить взглядом обезображенное темными разводами ее лицо.