ZiG ZaG Времени
Шрифт:
Мужчина огляделся вокруг и понял что заблудился. Пройдя несколько шагов назад, в том направлении откуда, как полагал, пришел, покрутился и присел.
«Вот я гусь! Стольких находил, а сам заблудился, сельчане узнают, засмеют» Пронеслось в голове, и вызвало у него улыбку. «Пойдука я на запад, ведь я шел на рассвет», пронеслось в голове и стало все проясняться. Он быстро вскочил от укуса муравья, удобно расположившегося на его руке, и весело шевелившего усиками. Убивать муравьев было не принято, поэтому он взял листик и смахнул его прочь.
Этот укус вернул ему осязание и понимание происходящего. В голове прояснилось, и он с легкостью нашел дорогу домой. Идя по знакомым тропинкам, сам не заметил, что бубнит про себя песенку.
Солнце уже поднималось на горизонте и в лесу становилось
Туман ночи растворился, и новый день окутывал приятной прохладой. Сквозь ветки деревьев проскальзывали первые лучики, освещая части леса. Вот виден паучок, он борется с росинкой на своей паутинке, нервно барабаня по ниточкам пытаясь добраться до центра. А там застряла мушечка! Сегодня будет обед! Легкие пылинки летали по утреннему воздуху. Проснулись птицы. Становилось теплее и уютнее, таким родным и знакомым. Ночная сказка ушла, оставляя позади все тревоги и переживания, оживляла все вокруг, придавая живительные силы всему живому. Такое обновление и почувствовал Куприян. Все-таки цветок оставил чудесное влияние на него! Не загадав желание, он получил то, что больше всего ему было нужно! Такую легкость и желание жить!
В маленьком дворике гуляли куры и гуси. В углу, среди травы, брошенной заботливой хозяйкой, копался поросенок, весело похрюкивая. Людмила хлопотала по хозяйству. С веселой ночи хотелось спать, но принято было день проводить в заботах и с песнями.
Скоро придут родственники, и нужно будет накрывать на стол. Праздник продолжался всю ночь и слегка отдохнувшие селяне принялись с новой силой готовится к гулянью. Этот день проводили за столом, звучно пели песни и разговаривали о текущих делах хозяйских. Обсуждали соседских коров и свиней, кто сколько отвезет на рынок, у кого намечаются крестины или кто собирается пожениться. В таких разговорах обсуждались все темы села. Иногда журили нерадивую хозяйку, иногда ругали мужика за пьянство, но все происходило с такой легкостью и весельем, что замечание, сделанное при людно, никого не обижало. После таких посиделок, обычно налаживалось в селе и хозяйстве.
Людмиле было поручено устроить застолье. У нее был удобный двор и рядом красивый сад, готовый уместить все поселение. Женщина посмотрела на часы, было ранее утро. Куприяна не было с ночи, женщина забеспокоилась. Она знала, что он пошел искать загулявших выпивох. Но так долго ещё не задерживался. Людмила вошла в дом, взяла зерно и пошла кормить птицу. Бросая зерно, было приятно наблюдать, как курочки весело подбегали и хватали долгожданное лакомство. Так можно стоять часами наблюдая за ними, но дела не сделаются сами собой. Люда кинула последнюю горстку и пошла за подойником. Ведро лежало, бережно накрытое белоснежной марлей. От неё пахло теплым молоком. Чистота самое главное. Женщина бережно стирала марлю после каждой дойки для того что бы молоко было всегда чистым и ароматным без привкуса кислого масла.
Она любила свою корову. Милка была крупной, шоколадного цвета, красавицей, с развернутыми в разные стороны рогами. Как будто рога хотели быть похожими на крендель только забыли договориться к верху расти или к низу. У Милки было отличное сладкое молоко, покладистый характер и это вызывало зависть соседок. И частенько именно Милка была главной темой для обсуждения. Все ждали от Милки телочку, но она, как назло, всегда приносила телят. Бычки получались крупными и всегда самыми покупаемыми на ярмарке.
– Милка, здравствуй родная! – Женщина зашла в хлев, приветствуя свою буренку. Поставила подойник, присела на скамеечку и начала привычную дойку.
– Я тебе песенку спою, а потом на поле отведу, – запела Людмила тихим урчащим голосом.
– На поле клевер растет, пчелкам покою не дает. Милка клевер поесть и…нооо…
Песня оборвалась – Милка хлестнула хвостом.
– Ой, Милка, не дразнись! Скоро гулять пойдешь! – Женщина продолжила доить, уже просто мурлыкая мелодию и уткнувшись лбом в теплое брюхо животного. В это время по деревне разнеслись слухи, что местный кузнец нашел девушку без признаков жизни. Она еле дышала и сейчас наверное уже мертва. Эта новость так быстро разлетелась, что к обеду все село шумело и гудело – это целое событие.
У кузнеца Ивара столпились женщины,
– Она спит… – молвил врач.
– Как спит? – спросила Марта, жена кузнеца.
– Вот так, спит и все. Как проснется, позовите меня. Я её осмотрю. На ней непонятная одежда, может она иностранка? Как сюда попала?!
Марта подошла к одежде девушки. Синее, похожее на васильки, платье было таким мягким и необычным для этих мест. Она осторожно пощупала ткань рукой. Такая шерсть может быть только у знатной дамы.
– Может она гостья барона Карла? Посмотрите, какая она ухоженная! А руки!? Гладкие, белые!
– «Возможно», – ответил врач, «Нужно послать человека к барону»
– Илга, доча, пошли Юрия к барону пусть спросит о девушке, – крикнула Марта своей дочери. Илга была своенравна, но очень умна, как сказали бы не по годам.
– Хорошо, – ответила та и махнув своей рыжей косой побежала за братом.
Суета пронеслись по всем домам. Кто готовился к празднику, кто обсуждал происшествие и почти никто не заметил отсутствие Куприяна, кроме Людмилы. Она судорожно перебирала белье, складывая в ровные стопки белоснежные полотенца. Что могла случится? Она ни как не могла понять, почему так долго его нет. Уже близился полдень, а калитка так и молчала, тихо притаившись в ожидании хозяина. Женщина посмотрела в ее сторону и тяжело вздохнула. Барбос, верный пес Куприяна лежал у своей миски, печально поглядывая в сторону калитки, не шевелясь, положив голову на скрещенные лапы. Одни только глаза обреченно моргали, в таске ожидая любимого хозяина. Барбос тяжело вздохнул, как только умеют вздыхать собаки, и прикрыл ослабевшие веки. Дом замер в ожидании хозяина. Людмила уже собрала еду к столу и ждала прихода соседок. Все было готово. Она была отличной хозяйкой. Везде было чисто и уютно. Детей у нее не было. Да и мужа как такового тоже. Они жили с Куприяном по большой любви, или так говорили друг другу. Она не знала что нужно ещё что бы он с ней обвенчался! Все просто привыкли что два одиноких человека живут вместе. Она любила его, но была недовольна его холодностью. Вернее не холодностью, а равнодушием к ее печалям. В последнее время так щемило сердце при виде его спокойного неулыбающегося лица. Такой всегда веселый, он стал в последнее время замкнутым и суровым. Людмила подумала, что она всему виной и перестала навязывать свою боль и печаль. Тихо жила с ним, не упрекая и не осуждая. Как любая другая, верная и послушная жена.
– Людмила! Подойди сюда! – раздался голос за калиткой.
Барбос вскочил, хотел было гавкнуть, но увидев знакомое лицо, завилял хвостом.
– Люда! Эй соседка!
– Иду, иду! – выбежала Люда, – Что случилось?
– Да твой из лесу идет! В поле уже! Он, оказывается, блуждал всю ночь! А мы то и не знали!
– О, Господи! – взмахнула руками женщина и побежала к калитке.
– Так, где же он? Рута, где??
– Да вон! – соседка показала пальцем в сторону запретного леса.
– Вот голубчик, он в болото ходил, безумец!
– Ой, Рута, побежала я!
Людмила сломя голову побежала через пастбище к лесу, о котором ходили зловещие слухи. По среди поля виднелся огромный дуб – сколько помнили он всегда тут рос, а рядом с дубом стоял Куприян.
Сон, какой сладкий сон. Пахнет цветами и свежескошенной травой. Где-то слышны куры и мычит корова. Такая благодать! Господи, как же тихо и спокойно. И так не хочется просыпаться. Анна повернулась на другой бок, зарываясь в одеяло, и в неге зажмурила глаза сильнее. «Хоть бы не проснуться», – подумала девушка. Подушка пахла свежестью и какими-то цветами. Воздух был наполнен различными ароматами, которых Анна не знала и не понимала. Странно явный сон! Она с опаской приоткрыла глаза. Очень странный сон, такой реальный. Девушка лежала на кровати в белоснежных простынях вышитых причудливыми орнаментами. Комната была залита ярким солнцем. Она в избе. Анна поняла это, увидав бревенчатые стены, не крашенные и потемневшие от времени. Только пол был таким чистым, казалось, что свежие доски совсем недавно постелили. По всей поверхности был постелен ковер, связанный из лоскутков. Анна видела такой в Русском музее в Санкт-Петербурге.