Зигзаг неудачи

Андреева Валентина Алексеевна

Гала слабо охнула, опять помянув Господа.

– Ты ж откуда взялся, Яков Александрыч?

– Почти с того света, милая. Почти с того света. А вот тетушка уже не вернется!

– Она вернется! – торжественно заткнула его Наталья. Так, как будто объявляла о начале концерта. – Сегодня, как и планировала… – Торжественность в голосе подруги угасла. – Правда, в другом, несколько непривычном для друзей виде. И форма одежды у нее тоже непривычная. Керамическая…

Наташка заплакала и, выхватив из салфетницы бумажную салфетку, поднесла ее к глазам. Оторвавшаяся от экрана телевизора Яна перестала жевать и обалдело уставилась на всю компанию. Воспользовавшись этим, я выхватила у нее из рук пульт и выключила телевизор, где во всю веселились «Иванушки-Интернешнл».

– Что ты себе позволяешь? – очнулась было Яна, но тут же замолчала, пытаясь понять слова и поведение Яши и Натальи.

Гала еще раз охнула, только очень горестно и, убрав косметичку с ключами в карман, шлепнулась на табуретку. Всплеснув руками, обхватила ими голову и пару секунд качалась из стороны в сторону, а мы, как завороженные, следили за ней. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только упорным жужжанием мухи, пытавшейся проломить стекло и удрать куда подальше от нашей назойливой компании. Этот звук показался мне оглушительно громким. Я невольно зажала уши ладонями. Вовремя! Гала заголосила так, что Аленку в миг сдуло из кухни в дальний конец коридора. Яшина правая нога соскочила с правого же шлепанца на левой ноге. Он дернулся, побледнел и плавно съехал вниз по стенке, усевшись в ногах у подоспевшего, вроде как к завтраку, Лешика. Яночка закашлялась, подавившись глотком сока, который неосознанно решила допить. Наташка уронила скомканную салфетку на пол. Славка, решивший удрать из кухни следом за сестрой, наступил на этот импровизированный платочек, неслышно извинился и, подняв его, вернул владелице.

– Так наша Серафима умерла?! – с радостным удивлением завопила девица. – Какая… ужасная новость! Гала! Прекрати орать! Что с тобой ваще творится? Без конца стонешь. Лучше займись делом – помой посуду и приготовь что-нибудь. Меня тошнит от сухомятки! Тебе деньги за работу платят! Как я понимаю, тетю сегодня в лучшем виде доставят домой голодные родственники, обожавшие ее при жизни до дрожи в коленках.

Гала слегка поутихла, промокнула косметичкой мокрые глаза и, перемежая глухие рыдания жалостным речитативом, принялась убирать со стола.

– Ты что тут раскомандовалась? – Яша смотрел на девицу с ненавистью. – И вообще, кто тебе разрешал здесь появляться? Тетка велела даже на метр к забору тебя не подпускать, наркоманка несчастная!

– А ты тут зачем, скрипач недоделанный? Твое место, как поет Лайма Вайкуле, на крыше! И почему заявился сюда раньше остальных бедных родственников? Что, забыл тетушку на том свете, куда сам ее и отправил?

– Ах ты, лахудра! – рванулся Яша к Яночке, но она коротко взвизгнула и проворно вскочила на табурет, схватив в руки массивную хрустальную масленку.

Яша притормозил, но пальцы его рук нервно сжимались и разжимались в вынужденном бездействии. Им явно хотелось обнять изящную шейку девицы. Босая нога напряженно пошлепывала по полу. Неожиданно он успокоился и расслабился. Осторожно погладил шишку на голове и, со злостью прищурившись, издевательски выдал:

– Я-то здесь прямо из Киева. С концерта. Даже не знал, что тетя умерла. А ведь это ты, ма шер, убила Серафиму. Знала, что она собиралась изменить завещание, вот и постаралась. Плебейка!

– Прид-дурок! – выдохнула Яна и слезла с табуретки, не расставаясь с масленкой. – Я даже не знала, что она умерла. Кстати, ради сохранения старого завещания ты ее и укокошил. Тебе в нем тоже немалый кусок отваливался.

Дальше родственники препирались менее активно и почти беззлобно. Не обращавшая на эту перепалку никакого внимания, хлюпающая носом Гала мимоходом отняла у Яночки масленку и сунула ее в холодильник. Почему-то именно это действие окончательно привело Наталью в чувство. Мы с Лешиком и Славкой были слишком заняты наблюдением за словесной дуэлью между Маэстро и Лахудрой.

– Может быть, мы все-таки сможем позавтракать, а? – обращаясь к кухонному абажуру, спросила она. Абажур ничего не ответил, зато Яна осеклась на слове «образина» и уставилась на нас так, будто только увидела. Мы невольно распрямились, чтобы показать себя в наилучшем виде.

– А вы, собственно говоря, кто такие и что тут делаете… в моем доме?

– Почему в «твоем»? – деловито спросила Наталья, возвращая масленку из холодильника на стол.

Яша даже подпрыгнул и хохотнул от удовольствия, ожидая от Натальи соответствующих разъяснений.

– Потому что этот дом после смерти Серафимы Игнатьевны принадлежит мне, – промурлыкала Яночка. – Согласно завещанию покойной. Она, несчастная, любила приглашать в свой дом кого ни попадя. Я разрешаю вам присутствовать на захоронении ее праха. Затем вы незамедлительно покинете эти стены.

– Ты позавтракала, дорогая? – ласково поинтересовалась у девицы Наташка, и эта ласковость мне не понравилась. Я невольно сделала шаг по направлению к подруге, намереваясь схватить ее за руку, но не успела. – В таком случае, хоть умойся с дороги…

Наташкина правая рука сделала решительный жест и содержимое пакета с апельсиновым соком целенаправленно выплеснулось в разгоряченную физиономию Яночки. Та коротко всхлипнула и, благоухая апельсинами (содержание упаковки соответствовало истине), застыла с открытым ртом, закрытыми глазами и раскинутыми в стороны руками, не успевшими обеспечить достойную оборону.

– Надо же! – принюхалась Наташка. – Действительно стопроцентный… Какая жалость! Галочка, да отряхни ты эту ненормальную, которую с собой притащила, чтобы не наследила по дороге в ванную комнату. Вся из себя соком исходит. Почти полный пакет!.. Ребятки, отомрите, – миролюбиво улыбнулась Наташка мужскому составу нашего кухонного общества. – Сейчас будем завтракать. Маэстро, сними с шеи Иркин купальник! Поносил и хватит.

Яша с трудом оторвал довольный взор от «плебейки» и недоуменно уставился на Наталью. Она вздохнула:

– Имея на маковке такой большой опознавательный знак, пора бы и поумнеть. Царь Долдон, блин!

Подруга ловко сдернула с шеи Якова Лександрыча верхнюю часть моего купальника и, повертев у него перед носом, сунула себе в карман халата. Забыв про соперницу в препирательствах «кто убил тетю?», Яша с недоумением таращился на синий лоскуток.

– Ира подарит тебе на память открытку, – осторожно погладив его по голове, пообещала Наташка. – Только ты не говори об этом ее мужу. Отнимет и прирежет. Скальпелем. О! Ты все еще здесь? – Подруга снова повернулась к Яночке, укоризненно покачала головой и полезла в холодильник за новым пакетом с соком.