Зиккурат
Шрифт:
– Ты полагаешь, я на это не решусь? Ты не веришь, что я подвергну их такому страшному испытанию? Да, мне бы не хотелось, но...
– Это же ложь!
– Твой драгоценный Фил Глакман допрашивал их в моем присутствии. Мой адвокат тоже был при этом. Позвони Глакману прямо сейчас и спроси, что он думает.
Эмери посмотрел на близняшек, обе опустили глаза.
– Может быть, тебе интересно, какое решение примет судья, когда об этом узнает? Сейчас немало женщин-судей. Хочешь рискнуть?
– Да, – теперь
– Это тебя разорит!
– А я уже и так разорен. – Он встал. – Вот чего ты никак не хочешь понять. Я думаю, тебе следует уехать. Тебе и близнецам.
Она легко вскочила на ноги, Эмери позавидовал ее энергии.
– Ты сумел основать одну компанию. Сможешь начать все заново, но только не после такого судебного разбирательства.
– Мне очень жаль, что до этого дошло, – только и смог выговорить он. – Я не хотел, а иначе... – У Эмери перехватило горло, и он вдруг очень остро почувствовал, что его главный враг – собственные инстинкты.
Каким будет на вкус холодный, смазанный маслом, стальной ствол во рту9 Он сможет срезать в лесу палку или даже воспользоваться красной ручкой, чтобы спустить курок.
– Собирайтесь, девочки, мы уезжаем. До свидания, Брук. Брук что-то пробормотал.
На короткое мгновение пальцы Элайны коснулись руки Эмери. Потом она ушла, и дверь хижины захлопнулась у нее за спиной.
– Не теряй самообладания, – сказал Брук. – Она давно к этому шла
– Я знаю, – ответил Эмери. – Как и я. Мы оба получим по заслугам. Меня не слишком волнует, что будет со мной, но ее мне ужасно жаль.
– Эй! – услышал он голос Джен из-за двери. Видимо, она обращалась к одной из близняшек.
– Я считаю, что ты вел себя достойно, – сказал Брук. Эмери выдавил улыбку.
– Это другое дело. Я должен был показать тебе, как делаются подобные вещи, однако у меня ничего не вышло. Неужели ты не заметил, что я позволил ей уехать – по сути дела, подтолкнул к этому – прежде чем она согласилась на мои требования? Я должен был удерживать ее здесь до тех пор, пока мы не договорились бы, а вместо этого я практически выставил ее за дверь. Так не побеждают, так терпят поражение.
– Ты думаешь, шериф сможет вернуть твое ружье?
– Надеюсь, что нет. – Эмери снял куртку и повесил ее на гвоздь, вбитый у двери. Чтобы успокоить Брука, он добавил: – Я люблю стрелять, но убивать животных мне никогда не нравилось.
Снаружи донесся приглушенный крик Джен.
Эмери первым выскочил наружу, но на крыльце его чуть не сбил с ног Брук. За хрупкими перилами крыльца, почти скрытый пеленой падающего снега, стоял черный линкольн с поднятым капотом. Джен лежала на снегу и пронзительно кричала. Одна из близняшек боролась с маленькой темной фигуркой, другой нигде не было видно.
Брук бросился к машине. Проваливаясь по щиколотку в снег, Эмери последовал за ним и увидел еще двух чужаков: один стоял у капота, другой – с ружьем – выбирался из машины; свет, льющийся из кабины, казался призрачным в сгущающихся сумерках. На мгновение перед Эмери возникло гладкое смуглое лицо.
Затем раздался выстрел. Малорослый злоумышленник остервенело дергал за спусковой крючок. Брук попытался схватить ружье, но поскользнулся и упал в снег. Девочка, борющаяся с чужаком, закричала от боли и ярости.
А потом нападавшие обратились в бегство – они неуклюже пробирались по снегу, доходившему им до колен, но не останавливались, удаляясь все дальше и дальше в темноту. Один из них повернулся, отчаянно сражаясь с затвором ружья, словно это была непослушная собака, а потом побежал дальше.
Эмери встал на колени рядом с Джен.
– С тобой все в порядке?
Она трясла головой и рыдала, как ребенок Близняшка обняла Эмери и, задыхаясь, проговорила:
– Она ударила меня, она ударила меня.
Он попытался успокоить сразу обеих, обнимая каждую за плечи. Позднее Брук накинул ему на плечи куртку, и Эмери понял, как сильно замерз. Он встал, поднял близняшку и помог Джен.
– Нам лучше вернуться в дом. – Нет!
Он потащил Джен за собой, у него за спиной Брук захлопнул дверцу линкольна.
К тому моменту, когда они добрались до хижины, Джен снова принялась рыдать. Эмери усадил ее в кресло, где она сидела всего несколько минут назад.
– Послушай! Послушай, даже если ты не можешь перестать реветь. Одна из близняшек пропала. Ты знаешь, где она?
Продолжая рыдать, Джен покачала головой.
– Там была девушка, в капюшоне. Она ударила маму, а Эйлин убежала, – сказала Элайна. – Они сделали больно мне. Ударили по руке. – Поморщившись, она отодвинула рукав
Эмери повернулся к Бруку.
– А что произошло с тобой?
– Получил в живот, – с мрачной улыбкой ответил Брук. – У него было ружье. То самое, которое он у тебя украл?
– Наверное.
– Ну, я успел схватиться за ствол и попытался отвести его в сторону, чтобы этот гад не выстрелил. Кажется, он ударил меня прикладом. Я упал и не мог вздохнуть.
Эмери кивнул.
– Со мной такое уже случалось – один раз, когда я был еще совсем маленьким. Мы играли в футбол. Я упал, а мальчишка лягнул меня.
Перед глазами Эмери возник Брук, сквозь снег бросившийся к маленькой фигурке с наведенным ружьем. От ужаса Эмери почувствовал слабость.
– Ах ты, чертов дурачок, – пробормотал он. – Они же могли тебя убить! – Его голос прозвучал зло, хотя самому Эмери казалось, что он не рассердился.
– Да, пожалуй, ты прав.
Джен на несколько секунд перестала плакать и сказала: