Зима будет тёплой
Шрифт:
На Ксению Павловну смотрели с любопытством, но внимаем не обделяли. После чаепития и весёлых разговоров, сын пасечников донёс до берега две большие банки с мёдом и каравай домашнего хлеба.
– С тобой с голоду не умрёшь, – смеялась уставшая Ксения Павловна.
– А что тут удивительного. Чего в достатке, то и отдаём…
– У тебя в достатке доброта.
Ксения Павловна обняла Броню, уткнувшись в его мягкое плечо, как только они присели на диван, стоявший в
А вчера, выспавшись в каюте после пасеки, Броня показал Ксении Павловне старинную разрушенную крепость. Рукотворные камни усыпали весь берег, покрылись мхом и впитали память и тех, кто их создал, и тех, кто разрушил.
Ксении показалось, что у неё кружится голова от беззвучных голосов и песен давних времён.
В ту ночь ей снились кошмары, с утра болела голова, но Броня заявил, что сегодня они идут к знахарке.
– Броня, ты же доктор. Зачем тебе знахарка? – удивилась Ксения Павловна.
– Я у неё мази беру и капли. Уже много лет. И сам у неё лечусь, её мази от артрита помогают. Давно здесь не был, а раньше чаще бывал. Мне знакомые лесники от неё посылки в поликлинику привозят. Не волнуйся, но и не удивляйся. Она странная.
– Уже волнуюсь, – призналась Ксения Павловна.
Глава 2. Мара
На воде всегда прохладней, но Броня подготовился тщательно, вот и этим утром он принёс тёплый палантин и накинул его на плечи Ксении Павловны.
– Бронь, я же в тёплой куртке, – смутилась Ксения Павловна. – Даже шапочку надела, хотя я их терпеть не могу.
– Увы, Ксюшенька, в шляпке на яхте в конце августа не пристало щеголять. В городском парке – это пожалуйста.
– А ты сам-то не замёрз?
– Я понесу сумки, так что жарко будет. Кое-что для Мары прихватил.
– Её Марой зовут? Хорошо хоть, не Мора.
– Человек в лесу живёт с детских лет. Родители у неё погибли, а потом бабушка умерла, вот они с дедом там и жили. Говорит, что душе там спокойней, а мысли ясней.
– Одна живёт?
– Неподалёку посёлок есть, небольшой.
– И кто ей продукты приносит?
– Такие, как мы. Ладно, признаюсь, я ей иногда и деньги отсылаю. Вернее, в поселковый магазин, чтобы ей приносили хлеб, соль, сахар. И не я один.
– Сколько сразу тайн, Броня. Мне стало ещё страшней. Да и обидно, что ты не рассказывал о ней ничего.
– Обижаться точно не надо, вредное для здоровья занятие. Я же верю в твои сказки, а это мои.
Яхта слегка стукнулась о деревянный причал, вполне ухоженный и явно построенный недавно.
– А это кто здесь построил? – удивилась Ксения Павловна.
– Если говорить современным языком, то спонсоры, – улыбнулся Бронислав Николаевич. – Сюда и богатые люди приезжают за помощью, вот
Идти пришлось в гору. Ксения Павловна хоть и чувствовала себя бодрой, но идти вверх по желтым дубовым листьям и без тропинки оказалось непросто. Одно радовало – осенняя красота дубовой рощи.
– Я ещё никогда не видела так много дубов в одном месте, – запыхавшаяся Ксения Павловна с трудом подбирала слова.
– Ты ещё многого не видела, Ксюшенька. – Передохни минуту и дальше пойдём, тут уже недалеко.
– Потом отдохну, всё нормально, – не сдавалась Ксения Павловна.
Избушка бабы Мары оказалась не на курьих ножках, а вполне симпатичным деревянным домиком.
– И дом ей люди добрые построили? – вновь удивилась Ксения Павловна.
– Лет пять назад и построили. Быстро, за два месяца. Старый совсем сгнил.
– Она что, миллионеров лечит?
– И их тоже. Все люди, всем больно бывает.
Ксения Павловна заметила, что Броня не хочет отвечать на её вопросы, да и явно волнуется перед встречей.
– Ты её боишься? – догадалась Ксения Павловна.
– Это ты слишком заблуждаешься. Она людей насквозь видит, как под микроскопом. И волнуюсь я за тебя. Постарайся не сердиться.
– Я? Вот ещё. Я только палантин сниму, очень уж душно стало.
Но Броня не ответил. Он уже стучался во входную дверь дома.
Пожилая и очень полная женщина открыла дверь. Она не улыбнулась, но по глазам можно было понять, что она рада такому гостю.
– Бронислав, голубчик мой, неужели это ты? А это кто с тобой, болящая?
– Нет, Мара, это моя любимая женщина, Ксения…
– Имя хорошее, как у Святой.
Мара разглядывала Ксению Павловну без всякого стеснения.
– Проходите. Настойки я приготовила. Спасибо за тару, которую прислал, уже всё упаковала. У меня, Броня, запасы закончились. Осенью желающих полечиться прибавится, хандра нападёт. Надо еще банок и пузырьков для капель подкупить.
Внутри дом выглядел обычным, без особых прикрас, но всё самое необходимое там имелось.
– Садись, любимая женщина, – с откровенным сарказмом сказала Мара, глядя на Ксению Павловну.
– Что, Броня, помоложе не нашел?
Ксения Павловна вспыхнула, но промолчала, вспомнив слова Брони.
– Она у меня молодая сказочница, – приобняв Ксению, доктор смотрел на Мару.
– Сказки? Вот же занятие для мудрецов, а не для простаков. Мудрость со старостью не всегда подруги. Дар божий надо иметь.
– У неё есть, – тихо ответил Броня.
– Тебе видней. Сядь, говорю тебе, сказочница. У тебя спина болит и нога левая. И куртку сними, спаришься.